вам заходила.
— Недавно, — покачала головой баба Груша. — Я уж за это время и забыла, какая ты худая. Иди пирожков поешь с капустой.
— О! — обрадовалась я. — С капустой я люблю. Больше всего на свете, — добавила я, чтобы польстить бабе Груше.
— Да ей некогда к вам ходить, — сказал Колька. — Занята с утра до вечера. И с вечера до утра.
Он улыбнулся и подмигнул мне.
— Занята? Чем же это она занята? Чай отдыхать приехала, не работать…
— Отдых — тоже дело не простое, — продолжал Колька. — Особенно, если не одна отдыхаешь.
— Некоторым надо на рот молнию пришить, — сказала я, сердито глядя на Кольку. — И застегивать, когда нужно, чтобы не болтали не к месту.
— Хорошая идея, — задумчиво проговорила Светка.
Колька подвинулся и жестом пригласил меня сесть на диван.
— Я тут для тебя место расчистил.
— Я лучше на стул сяду. Мне отсюда вас всех лучше видно.
— Соскучилась? — спросила Белка.
— Ага, — согласилась я. — Чем занимаетесь?
— Пирожки трескаем, — грустно вздохнула Светка.
— Печальное занятие, — согласилась я и взяла пирожок.
— Вот и я про тоже, — Светка тоже взяла пирожок и, откусив примерно половину, принялась его жевать. — У меня уже джинсы не застегиваются, — поделилась она своим горем.
— Хорошо, что ты спортивный костюм взяла, — фыркнул Колька. — Он эластичный и может растягиваться до невообразимых размеров. Так что ешь, не стесняйся.
Света положила пирожок и толкнула его плечом.
— Ты чего? — возмутился Колька.
— Да это я с тобой заигрываю, — сказала Света и щелкнула по лбу.
— Эй! — воскликнул Колька и схватил ее за руку.
— Сиди тихо, — прикрикнула на него Светка, — а то я сейчас к тебе на колени сяду.
— Не надо, — испуганно прошептал Колька и сделал большие глаза.
Мы с Белкой захохотали.
— Да ладно, садись, если хочешь, — Колька обнял Свету за плечи. Ты еще не настолько увеличилась в размере, чтобы меня этим можно было напугать.
— Ну, как продвигается ваш роман? — спросила меня Светка, снова берясь за пирожок.
— Какой роман? — я сделала непонимающее лицо.
— Да ладно, не прикидывайся. Вся деревня в курсе. Вы же целыми днями вместе. И ночами, — добавила она, глядя на меня с нескрываемым любопытством.
— Но это же… Это же совсем не то, что вы все думаете! — воскликнула я.
— Да мы и не думаем, — Светка пожала плечами. — Что тут думать, и так все ясно.
Я была поражена. Я еще сама ничего не знаю, а вся деревня уже знает! Они со знанием дела обсуждают подробности моей личной жизни, причем такие, каких и в помине нет!
— Ну чего ты к ней пристала, — неожиданно вступился за меня Колька. — Видишь, ей не хочется об этом говорить.
— Все-таки у вас с Ваней все как-то не так, — вынесла Светка свой вердикт. — Как-то странно.
— Странно? — переспросила я. — Объясни, я не понимаю.
Интересно, что она имеет в виду? Может, что-то знает или о чем-то догадывается?
— Да ладно, забудь, — Светка махнула рукой. — Не мое это дело. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
— Говорят, в лесу созрели подберезовики, — серьезно произнесла Белка.
— И подосиновики на подходе, — поддержала я нейтральную тему.
— А земляники на лугах видимо-невидимо, — вставил Колька. — Давайте пойдем в поход за земляникой!
— С этими? — Светка махнула рукой в сторону копошившихся в корыте малышей.
— Ну, тогда поедем, — предложил Колька.
— А что, давайте, — согласилась Белка. — Земляника — это здорово.
— А ты как? — Колька обратился ко мне.
— Вообще-то я уже ездила за земляникой, — сказала я. — Но могу еще раз.
— А помнишь, — обратилась я к Кольке, — как мы за грибами ходили с чемоданом?
— Еще бы, — Колька расплылся в улыбке. — Хороший был чемодан. Сейчас таких не делают. Как он с холма скользил… просто песня. Как на американских горках.
— А зачем за грибами… с чемоданом? — в недоумении подняла брови Белка.
— Так надо было, — отрезала я.
— А помнишь, как мы сокровища искали? — продолжал предаваться воспоминаниям Колька. При этом глаза его как-то странно блеснули.
— Сокровища? — я чуть не поперхнулась. — Какие сокровища?
— Не знаю, какие, — Колька пожал плечами. — Насколько я помню, мы их так ни разу и не нашли. Если не считать той коробки с побрякушками, которую тебе твоя бабка подбросила. Помнишь?
— Помню, — кивнула я.
— Где ты ее нашла? То ли на чердаке, то ли в подполе…
— Ага, — согласилась я.
— Ты тогда такой шум подняла. Просто визжала от восторга.
— Да.
— И все, — вздохнул Колька. — Больше никаких кладов не было. А мы так надеялись… Вообще-то, на самом деле, мы больше говорили и мечтали об этом, чем по-настоящему искали. Эх, было время…
Из дома вышла баба Груша с тарелкой пирожков и направилась к нам.
— Вот, свежие, — сказала она, водружая тарелку на стол. — С творогом.
— Спасибо, но мы больше не можем, — дружно застонали мы.
— Ешьте, ешьте, — ласково произнесла баба Груша, поглаживая меня по голове, — в городе-то, небось, таких пирожков не найти. Говорят, Ванька-дачник с тобой женихается, — заметила она безо всякого перехода.
— Кто? — от неожиданности я начала хлопать глазами. — Что делает?
Все, кроме бабы Груши, захихикали.
— Ты шлангой-то не прикидывайся, — строго произнесла баба Груша. — Я, между прочим, за тобой присматривать поставлена.
— А… ну я…
Я совершенно не знала, что сказать. Что делать: все отрицать, оправдываться, отказаться говорить на эту тему? Признаться, мне и в голову не приходило, что баба Груша так воспринимает свой долг по отношению ко мне.
— Парень он вроде приличный, — продолжала баба Груша. — Дом справный построил. Только машина у него больно страшная, — она сокрушенно покачала головой. — Как немецкий танк.
— Это «хаммер», — зачем-то сказала я.
— Только кто знает, что у него на уме, — продолжала свое баба Груша. — Мужики, они ведь такие…
Баба Груша с упреком посмотрела на Кольку. Он подавился пирожком и закашлялся. Светка с размаху треснула его кулаком по спине.
— Спасибо, — прошептал он охрипшим голосом и жалобно посмотрел на меня.
Я отвернулась, пряча улыбку.
— Ты бы привела его, что ли, — сказала баба Груша.
— Зачем? — спросила я. — Я пока за него замуж не собираюсь.
— Сегодня не собираешься, а завтра… еще бабушка надвое сказала.
— Ладно, — согласилась я. — Сейчас я ему позвоню.
Я достала из кармана телефон. Ваня взял трубку после первого гудка.
— Привет, — сказала я. — Приходи к Белке. То есть к бабе Груше.
— Хорошо, — ответил Ваня. — Сейчас буду.
Я отключилась и снова засунула телефон в карман.
— Ну, что он сказал? — с интересом спросила Светка. — Что он занят и у него голова болит?
— Сейчас придет, — ответила я.
— Вот это дрессировка! — восхитилась Светка. — Даже не спросил, зачем.
— А чего спрашивать? Понятно же:
