дня похищать людей? Ах, конечно, ведь иногда не до законов. Когда вы вырываете сорняки, пытаетесь вырвать их с корнями. Я сторонник такого же в отношении зла.
— Виктор, послушай. — сказал мужчина из Его соратников. — Мы так долго пытались закончить это мирно. Но к чему это привело? Вспомни, что творилось в первые дни протестов. Что они делали с нами? Я прекрасно помню, как в зимнюю ночь нас раздели до гола и отправили во двор ночевать. Знаешь, какого этого при минус пятнадцати, пытаться не то, чтобы заснуть, а просто выстоять на морозе? Вдобавок к этому не помнишь, как нас избили? Ты сам снимал видео с моими побоями. Твоя жена плакала, когда обрабатывала раны? Или ты не помнишь, сколько наших умерло в тюрьмах, якобы упав с кровати. Думаешь после того, как мы вышли из тюрьмы, жить стало слаще? Кто хотел брать на работу заключенных, осужденных по политической статье? Никто. Мою жену, гениального хирурга, профессора, просто взяли и выкинули с работы. Просто за то, что она жена преступника. На нас вешали драконовские сроки. Убийцы получали меньше. А мы-то все-голишь выступили против власти, не применяя никакого насилия. Да и тебе вынесли смертный приговор. К чему этот пацифизм. Мирный протест не работает, все шло к этому. Бог услышал нас.
— Но чем мы лучше тогда их? Мы построим новую историю на крови. Из этого никогда не получится ничего хорошего. Эти люди виновны, виновны во многом, но, учиненный Им кровавый самосуд, сделает нас, говоря Его языком, злом.
— Ты мыслишь слишком узко, Виктор.
— Нет, я просто знаю историю. Сместить диктаторов можно и без крови.
— Крови и не будет. — сказал Он. — Я дал обещание и сдержу свое слово.
Он показал пальцем на солдат.
— Их я вообще не собираюсь трогать. Судите сами. Но если они решат напасть на меня, то пускай пощады не ждут. Я буду защищаться и гарантирую, что ни одно ваше оружие не сможет совладать со мной. Хотите правду? Я очень восторженно отнеся к событию в ресторане. Это был мой первый крупный опыт. Я считал, что делаю все правильно, помогаю добрым людям. Мне была не важна цена, главное результат. Я видел многое, но никогда не был причастен к… — Он запнулся. — К такому. Пострадали невинные, в том числе ребенок. Я сожалению. Мне искренне жаль, что эти люди отдали свою жизнь, хоть и за благое дело. Я поддался азарту, но такое больше не повторится. Я не убийца. В конце концов, моя цель — защищать землю. То, что произойдет сегодня, будет посылом для остальных политиков, для остальных диктаторов. Я помогу каждому народу, который взвоет о помощи. Наказания будут жестоки, но, того больше не повторится. Я обещаю. Главное не пытайтесь остановить меня. Не сможете, зря потратите жизни.
И как в доказательство своих слов, небо над театром действий, побагровело, словно наступил конец света. А для завершения картины, молнии стали бить о землю рядом с Ним. Присутствующие в трепете сделали шаг назад, в ужасе смотря на происходящее.
— Вы ждете от Меня такого, ибо, даже соратники видят Разрушителя. — сказал Он.
Небо снова вернулась к первоначальному виду, забирая с собой гром. Ад сменился раям. Все деревья зацвели, хотя будь здесь ботаники, то закричали бы в один голос, что ряд растений цветут по-другому. Запорхали бабочки. Красивые, с переливающими крылышками. Залетали птицы, которые, абсолютно не боясь присутствующих людей, спокойно садись им на плечи. Их было очень много, картина завораживала, только они почему-то молчали, не даря свое чарующее пение. Вишенкой на торте стала радуга небывалых размеров.
Заразившись миролюбивой атмосферой, Он решил заняться делом, про которое давно уже и позабыл. Рядом с Ним появился рояль. И Он заиграл. Что-то безумно красивое, безумно трогательное. Он заменил птиц, вводя окружающих в состояние транса. Каждый думал о своем. И казалось, что теперь здесь не противники, здесь собрались не представители разных мнений, а просто люди со всеми своими недостатками и преимуществами.
Поразительно, насколько быстро поменялась атмосфера. От воинственной, напряженное, она стала расслабленной, дружелюбной. Спроси в такую минуту кого из присутствующих: «Зачем вы здесь?» Они затруднятся ответить, восхищенные происходящим.
Транс прервал пятый проход. Окруженный телохранителями, на площадь вышел президент. Он держался уверенно, горделиво смотря на присутствующих. Можно было заметить легкую нотку неодобрения в его взгляде из-за столь миролюбивой атмосферы, царившей в данную минуту в центре.
Соратники президента сбросили оковы и стали, с дьявольским усердием, приветствовать своего лидера, заглушая звуки фортепиано. Особо верный, даже упали на колени, словно перед ними появилось божество.
Оппоненты не отставали и со всей яростью стали освистывать своего главного врага, параллельно выкрикивая фразы, наподобие «Уходи!» Между двумя противоборствующими сторонами словно началась звуковая война: кто громче авации или мелодия презрения?
Нелегко пришлось армии, которая перешла в режим полной готовности. Снайпера были готовы в любой минут выпустить сотни пуль в сердца этого Безумца. Пехота готова была поддержать еще большим количеством свинца. Их хорошо подготовили, внушили, что все это было просто фокусом. Перевели истину в слух. Но уж очень сильно он поселился в их сердцах. События минутной давности лишь усилили все это. Внутренний город просил, кричал, требовал бросить оружие и убежать отсюда, но долг заставлял остаться, жертвуя собой во благо государства.
Президента сразу же облепили журналисты, прося ответить на вопросы. Он был не против. Это входило в его обязанности, да и нравилось ему. Приятно, когда твой собеседник тебя полностью понимает.
Он не спешил, давая возможность президенту насладиться последними мгновениями власти. Так или иначе, время еще не настало.
Он внимательно рассматривал Трэви с компанией. Молодые люди отвлеклись на Диму, пытаясь вытянуть его из царства Морфея. Виктор же пристально смотрел на Него, будто бы, пытаясь силой мысли отговорить своего спасителя от задуманного.
Он пытался понять, что задумала эта троица. Что-то подсказывала, что костюмы — это не единственный сюрприз, который они подготовили. Боялся ли Он этого? Нет, это все голишь дети, чьи возможности несравнимо мало в сравнении с его. Но не полное владение ситуацией огорчала. Он опасался, что ребята могли выдумать что-то опасное, что-то, что могло помешать его планам.
Тем временем президент, ответив на все вопросы направился не
