class="p1">Я ошарашено смотрю в обеспокоенное смуглое лицо с острым сосредоточенным взглядом темных глаз. И не могу понять, что же от меня хотят…
Становиться стыдно за свой поступок. Звонить Таю и говорить, что я, как последняя дура, подралась… в принципе из-за него?!
– Мне не нравится твой взгляд, Адель! – шипит Луиза, – Тебе грозит исключение! Звони, говорю!
Тайгер не отвечает ни на первый, ни на десятый звонок и в какой-то момент мы слышим, что телефон абонента находится вне зоны доступа сети, или же отключен…
– Хреново… – вздохнула Луиза.
– Я ему напишу. – спокойно выдерживаю взгляд подруги. Рано или поздно телефон включится, и он прочтет мой мессидж. Смотрю вопросительно на Лу, и она молча кивает, подтверждая мое предположение.
– Дублируй на майл. Он должен частенько проверять почту.
– Хорошо. – соглашаюсь, а на душе кошки скребут…
Утром следующего дня первым делом с тревогой проверила телефон. Тайгер так и не объявился в сети.
– Звонил? – спросила Лу, проснувшись.
– Нет, – как можно более спокойно и равнодушно ответила я. Не хочу показать, что уязвлена.
На этом разговор иссяк. Мы с Лу поспешили на завтрак в столовую.
До вчерашнего дня я не лезла в разборки и быть может поэтому и оставалась в стороне от всего, что творится в стенах одного из лучших учебных заведений страны…
С самого утра чувствую в воздухе угрозу. В этих стенах происходят жестокие, а порой и унизительные схватки, где выживает действительно сильнейший.
Интересный фактор, ведь в кодексе правил школы черным по белому стоит запрет на всякое проявление агрессии и драк. За все вышеперечисленное – штрафы вплоть до исключения.
Ожидание угнетает. Чувствую. Сегодня что-то случится…
Урок французского проходит вскользь, не могу сосредоточится. Постоянно, как можно незаметнее проверяю телефон, но картина неизменна. Все глухо. От Тайгера нет ответа.
Я никогда прежде его не донимала звонками и сообщениями, а тут, когда он действительно нужен, до него не дозвониться.
Выдыхаю, в конце концов, он мог просто потерять телефон. Уговариваю себя, что все обойдется, но сердце не обманешь.
Что-то не так. Не успеваю углубится в мысли, как урок прерывается, когда в классную комнату входит личный секретарь директора школы, мистер Новак. Сухощавый старик с проседью на висках, лощеный и высокомерный. С острыми чертами лица и цепкими выцветшими глазами.
– Адель Соммерсье и Луиза Майерс, – резкий скрипучий голос, – прошу следовать за мной в кабинет директора!
Я в замешательстве смотрю на бледнеющую на глазах Луизу. Прекрасно понимаю зачем вызывают меня, но при чем тут она?!
В абсолютном молчании мы встаем с наших мест и следуем за мистером Новаком, направляемся к кабинету директора, проходим по широким коридорам, на стенах которых висят портреты именитых выпускников школы разных времен. От всего веет некой стариной и сдержанной аристократичной роскошью
Мое сердце разрывается от неприятного предчувствия. Останавливаемся перед бордовой дверью с золотой табличкой «Директор Э. Доре».
Глава 28
Я нахожусь в странном ступоре. Понимаю, что сейчас происходит ужасное, но почему-то ничего не чувствую пока.
Осознание происходящего запаздывает.
Господин Новак коротко стучит, открывает дверь и жестом приглашает нас следовать за ним. Я вскользь смотрю на Лу, которая отвечает тревожным взглядом. Чувствую вину перед единственным близким человеком в этих стенах. Сейчас моя глупость может рикошетом задеть и Луизу.
Четко осознаю, что сделаю все, что от меня зависит, но не позволю, чтобы подруга отвечала за мои косяки. Собираюсь с духом и вхожу в кабинет, готовясь к худшему.
Поражаюсь, что все еще способна отметить красоту и изыск богатого интерьера: в огромном помещении кабинета стены отделаны дубовыми панелями и все пространство ощущается гармоничным единым целым, подобранном в идеальном соотношении бордовой цветовой гаммы.
В центре огромной комнаты стоит массивный, скорее всего, старинный переговорный Т-образный стол, выполненный в стиле ампир, который отличают преимущественно изогнутая форма ножек с резным дизайном и росписью по краям.
На столе, вместе с современной техникой, стоит лампа с зеленым абажуром. Я такие часто видела в старых фильмах. Эта лампа – дань истории. А может, и действительная историческая ценность, раритет.
Натуральная древесина, использованная в дизайне всего кабинета, вкупе с массивными шкафами и тяжелыми портьерами, позволяют создавать антураж старины и лоска, присущего этому учебному заведению.
Добротный и тяжелый лоск помещения наводит странный трепет и понимание весомости и важности именитой школы.
Я, затаив дыхание, смотрю на человека, сидящего за рабочим столом, игнорирующего наше появление в кабинете.
Наш директор мистер Доре – тучный мужчина, еще не старый, но уже и не молодой, в идеальном светло-сером костюме, смотрит сквозь очки без оравы на нас и опять упирает свой строгий взгляд в стол, на котором, как я вижу, лежат личные дела.
Напрягаюсь, собирая пальцы в кулаки. Ощущение, что меня привели на казнь, нарастает…
Короткий стук в дверь и в кабинет заходит высокий мужчина в элегантном костюме в мелкую клетку. На лице этого пепельного блондина написано особенно яркое негодование и возмущение. В его пустых глазах, на мгновение задержавшихся на мне, я читаю приговор, вынесенный без суда и следствия. В силу визуальной схожести мужчины с Ханой, я четко понимаю, что передо мной ее отец.
– Прошу, присаживайтесь, Пол, – на мгновение оторвав взгляд от изучения документов, произносит директор ровным, спокойным голосом.
Мы же с Лу стоим в центре кабинета, оставаясь все так же незамеченными.
Чувствую, как дверь за моей спиной вновь открывается и рядом со мной проходит еще один мужчина. Ловлю отголоски его давящей энергетики и туалетной воды, замираю, изучая удаляющуюся спину.
Высокий, мощный, подавляющий брюнет с очень знакомой темной энергетикой, спокойной поступью хищника проходит в глубь кабинета…
– Какая неожиданность, мистер Ривз… – кивает директор и приподнимается со своего места для обмена рукопожатиями. – Дэвид, я рад, что вы как председатель попечительского совета решили принять участие в разбирательстве инцидента, – улыбается директор, пока гость выдвигает массивный деревянный стул с красивым орнаментом и резьбой по спинке, садится.
Я леденею, понимая, что вот при таких «удачных» обстоятельствах впервые встречаюсь с отцом Тайгера…
Мне почему-то становится очень-очень стыдно за себя, за свой поступок. Чувствую, как щеки начинают гореть пламенем.
Смотрю на трех мужчин, продолжающих не замечать нас, и интуитивно среди них выделяю одного.
Того, который так напоминает моего Черного Ястреба. Наверное, правильнее сказать, что это Тайгер – копия своего отца. Та же стать, тот же разворот мощных плеч и гордая посадка головы, схожий профиль, только передо мной сидит грозный мужчина, которого я воспринимаю чужаком, опасным и опытным. Скорее всего,
