— Не только, — хмыкает Бак. — Судя по тому, как резво вы начали в учебном чате, вам ещё предстоят регулярные конфликты с соучениками, со всеми вытекающими последствиями. Включая восстановление в медсекторе. — Его взгляд по-отечески чист и не замутнён. — Кстати! Это всё никак не должно влиять на вашу работоспособность на полигоне.
— Вы считаете обозначенные вами рубежи по гуманитарке реальными? — спрашиваю в лоб, отметая пиетет.
— Я бы не так ставил вопрос, — возражает он, качая головой. — Вы не на то смотрите. У вас есть уникальная для вашего происхождения возможность пройти этот курс бесплатно, при его номинальной стоимости в пятьдесят тысяч монет.
А вот в этом месте меня неожиданно пробирает по-настоящему. Пятьдесят тысяч монет — это стоимость студии в Центре. На берегу той самой реки… Это уже совсем другой район города, и совсем другая жизнь…
— Как вы думаете, человек с таким уровнем вложений в самого себя останется на том же социальном уровне? После получения нашего электронного свидетельства? — насмешливо спрашивает он. — Или автоматически что-то изменит в собственной жизни? Например, сходу получив работу, о которой раньше не мог и мечтать? Ну или у вас есть альтернатива, — фыркает он. — Воспылать жалостью к себе, наплевать на шанс и не пытаться. Тем более что у вас есть хорошее для себя объяснение — это ж сложно, почти нереально… Зато выспитесь за месяц! — он оглушительно хлопает ладонями по крышке стола. — А вместо этого можно напрячься, расколупать этот ваш чип в хорошем смысле, и начать стоить на пятьдесят тысяч дороже. За какой-то месяц.
* * *
Виктор с утра ломал голову, где найти этого новенького дятла.
Мало того, что тот прилюдно обосрал его перед всеми дважды. Мало того, что тот обломал ему такую многообещающую групповуху с Саей — та старательно избегала подобных ситуаций и подловить её в подходящем месте удавалось хорошо если раз в пару недель.
Этот Алекс, мать его, ещё и был принят соискателем! Ну как так, за какие заслуги?! Он же младше на год или два! Бля, нет в жизни справедливости…
Гадёныш с утра не находился. К обеденному времени Виктор уже почти упал духом, когда, кажется, на его стороне выступило само провидение.
В столовой, за обедом, привычно наполнив разнос по норме, он уселся за стол с товарищами, когда один из них удивлённо указал подбородком на место возле окна:
— Гляди!
На козырном месте старшего курса, которое нельзя занимать ни в коем случае, сидел этот дурачок.
— Ух ты, он, кажется, ещё и банку открыл, дебил, — добавил Стэн.
Как по заказу, пара старшекурсников зашли внутрь со стороны хозяйственных помещений (что формально не разрешалось) и молча пошли вдоль столов, принимая в большой пакет запечатанные банки с суточным рационом мяса и сосисочного фарша.
— Кажется, сейчас будет что-то интересное, — тихо объявил Виктор, останавливая сам себя от любых действий.
Есть консервированное мясо из пайка было категорически нельзя. Котлеты, жаркое, нарезанную кружками салями — можно. Как и всё что угодно ещё.
Кроме консервированного мяса.
По неписанным правилам, эту часть еды надлежало отдавать старшему курсу по первому требованию. В случае отсутствия банки (например, съел, как этот дурачок сейчас), наказание следовало немедленно и продолжалось вплоть до выпуска этого старшего курса из Корпуса.
Попутно, новенький дурачок ещё и место занял такое, которое занимать нельзя. Выпускники редко ели со всеми (да плюс в общей столовой), но стол возле окна всегда должен быть свободен. Это закон.
Старшаки тем временем добрались до стола этого Алекса и рассматривали его, от удивления чуть зависнув.
— Ты кто, чудила?! — спросил, наконец, один из них. — Какого х#я ты тут уселся и почему наш фарш уже сожрал?!
В столовой повисла предсказуемая тишина, которую можно было зачёрпывать ложкой.
— А тебе это место по масти положено? — при полном молчании зала сделал ударение на последнем слове новичок. — Тебе, говноед, этот фарш жрать только после меня. Завтра утром. Из параши. Как посру.
— Ты что, дурак? — Нахмурил лоб второй старший, искренне на всякий случай пытаясь проанализировать разрыв шаблона. — Или жить надоело?
— Я просто по законам говноедов не живу, — новенький поднялся из-за стола и сделал шаг вперёд, оказываясь к здоровякам старшего курса вплотную. — Вы свои правила, как катяхи жрать, между собой тиражируйте. Мне их втирать не надо, хорошо?
— А ты сейчас о чём? — Обманчиво добродушно спросил первый, вовремя останавливая руку второго. — Да погоди ты! Успеем! — Затем развернулся обратно к дурачку. — Юноша, а ты сейчас о чём?
— Чужой положняк забирать нельзя, мудила! — в этом месте Алекс вытянул обе руки и похлопал по щекам обоих здоровяков.
Опешивших в первый момент и стоящих без движения.
Звуки хлопков прозвучали ударами молотка в железный плейт.
— Кто чужой положняк забирает, того в жо… е… — а дальше последовала такая фраза, которая просто не могла быть правдой в этих обстоятельствах.
Но она была сказана.
— Пиздец, — растеряно прозвучало от противоположной стены во всё той же гробовой тишине.
Старшекурсники, переглянулись. Понятно, что спускать такое (и никак не реагировать) было нельзя. Ещё через мгновение они уже уверенно делали каждый по шагу, расходясь в разные стороны и охватывая цель с двух сторон.
Почти. Потому что новенький прихватил каждого из них за руку и дёрнул обратно к себе:
— Стоять! Вас не отпускали.
— Это пиздец, — повторил всё тот же растерянный голос от той же стены.
Старшие, ткнувшись друг в друга плечами, мгновенно перестроились. Ситуации в жизни бывают разными, и реагировать на любые надо уметь.
Первый заучено махнул кулаком… и провалился вбок. Потому что головы новенького на месте не оказалось.
Поднырнув под рукой более здорового соперника, Алекс бодро пырнул его локтем в рёбра, сбивая дыхание и останавливая на какое-то время.
Второй старшекурсник, сориентировавшись, ткнул ногой впереди себя. И даже попал. Но новичок, зацепившись за его ударную ногу, не отлетел назад; а лишь чуть отшатнулся, протащив за собой и соперника. Выводя далее его из равновесия и с размаху припечатывая подъёмом форменного ботинка между ног. Тот беззвучно повалился на пол.
Первый тем временем пришёл в себя и уже всерьёз махнул левой рукой, одновременно активируя правой боевой каст. После нескольких лет обучения и «практик» он уже не был зелёным и, несмотря на злость, понимал: ничего масштабного сейчас использовать нельзя. Только точечные техники, чтоб не задеть никого другого.
Задним числом, стала ясна собственная ошибка: неправильно было идти на поводу у малолетнего дегенерата и затевать разборы в столовой. Слишком много людей вокруг, никакие мощные техники недоступны. Одно дело при беседе с дознавателями — такая вот драка. Она вполне в рамках правил Корпуса, даже если закончится критично.
Если же будут задеты непричастные, это автоматически станет предметом для совсем других разбирательств, совсем по другим процедурам, и стандартных скидок от Безопасности не будет.
Первый старшекурсник пронёс левый кулак над головой у этого недомерка, как и планировал — было видно, что тот сумеет уклониться (явно чем-то занимался на досуге). Моментально за ударом левой, старшак тут же прицельно хлестнул активированным «мечом» в правой руке, срезая кисть руки новенького дурачка и чуть отшатываясь от ожидавшейся из культи крови.
Рефлекторно расслабившись после удачного попадания (резерв надо беречь и считать на доли секунды), старшекурсник оказался не готов к догоняющему его шагу малолетки. Вместо того, чтоб выйти из строя после ампутации руки, недомерок шагнул навстречу и вонзил срез кости культи противнику в левый глаз. Тут же пробивая коленом между ног и, уже практически по бессознательному падающему противнику, локтем здоровой руки в висок.
