И тут Ева увидела, как один из таксистов сунул руку в салон и достал оттуда металлическую биту.
– О, дело зашло слишком далеко. Пибоди, вызовите пару машин. Десятая авеню, между Двадцать пятой и Двадцать шестой. Пусть поторопятся. А я пойду преподам этим кретинам урок корректного поведения на дорогах.
– Даллас, может, лучше дождаться патрульных? Я…
– Не психуйте. Ох, как же мне надоели идиоты!
Ева хлопнула дверцей, успела сделать три шага, и мир словно взорвался. Волна горячего воздуха подхватила ее и бросила вперед. От грохота у нее лопались барабанные перепонки. Что-то горящее пролетело у виска. Кто-то закричал. Она врезалась головой в капот какой-то машины, как в тумане увидела побледневшее от испуга лицо водителя и приземлилась, даже не почувствовав удара.
«Что-то горит, что-то горит», – повторяла она про себя, но что горит – понять не могла.
Боже! Она с трудом оперлась на руки, подняла голову. Люди выскакивали из машин, кто-то на нее чуть не наступил, но она не обратила на это внимания. В воздухе кружили полицейские вертолеты, а Ева, не отрывая глаз, смотрела на языки пламени, вырывавшиеся из ее машины.
– Сукин сын – выдохнула она наконец и отключилась.
Глава 13
Рорк с трудом протискивался через толпу. Визжали сирены, гудели над головой вертолеты. Пахло гарью, потом, кровью. Заходился от плача какой-то ребенок. На земле сидела какая-то женщина и рыдала, закрыв руками лицо.
Он видел потемневшие лица, перепуганные глаза. Евы нигде не было.
Когда она позвонила Пибоди, они с Макнабом возились с компьютером. Он продолжал работать, прислушиваясь к Евиному раздраженному голосу.
А потом раздался грохот взрыва. Он не стал дожидаться, пока Пибоди снова свяжется с Евой, и тут же выскочил из комнаты.
Машину Рорк оставил за квартал, но и пешком пробирался с трудом. Люди, видя его помертвевшее лицо, послушно расступались.
Он наконец увидел ее машину, вернее – то, что от нее осталось. Она была залита пеной из огнетушителя. Сколько он там простоял, Рорк и сам не знал. Его трясло, сердце отказывалось биться. Он говорил себе, что нужно подойти поближе, найти останки, но не мог двинуться с места.
– Черт подери, я же сказала, что ни в какую больницу я не поеду! – раздался вдруг знакомый раздраженный голос. – Наложите шов здесь и найдите мне рацию. Немедленно, иначе вам не поздоровится!
Рорк встрепенулся, как волк, почуявший собрата. Ева сидела на каталке около машины «Скорой помощи» и ругалась на санитара, обрабатывавшего ее ожоги.
Она была вся в крови и в синяках, но – живая!
Он не кинулся к ней сразу – подождал, пока перестанут трястись руки и уймется сердце. Увидев, как Ева пихнула санитара, пытавшегося дать ей лекарство, локтем в живот, он чуть не засмеялся.
– Какого черта?! Рацию, рацию найдите!
– Я выполняю свою работу, лейтенант. Если вы будете мне мешать…
– Да пошли вы! Вам только волю дай – залечите до смерти.
– Вам необходимо поехать в больницу. У вас сотрясение мозга, ожоги второй степени, контузия, кровотечение. Вы находитесь в состоянии шока.
Ева схватила его за лацкан халата.
– У одного из нас сейчас точно будет шок, если ты, дружок, мне немедленно не достанешь рацию!
– Лейтенант, я вижу, вы вполне пришли в себя.
Ева подняла голову, увидела Рорка и утерла ладонью нос.
– Привет! Я как раз требовала от этого придурка рацию. Хотела связаться с тобой, предупредить, что опаздываю к ужину.
– Я об этом догадался, когда услышал взрыв.
Рорк наклонился, заглянул ей в глаза. На лбу у нее красовалась здоровенная ссадина. Куртки на ней не было, на рукаве рубашки – пятно крови. От брюк в буквальном смысле остались одни лохмотья.
– Дорогая, – сказал он нежно, – ты не в лучшей форме.
– Если бы этот тип меня немного подштопал… Эй! – Ева дернулась, но было уже поздно: санитар успел сделать укол в плечо. – Это что такое? Что вы мне вкатили?
– Обезболивающее. Немного пощиплет.
– Черт! Ну вот, теперь мозги работать не будут. Ты же знаешь, эта гадость действует на меня отупляюще, – сообщила она Рорку. – Терпеть этого не могу.
– А мне даже нравится. – Он взял ее за подбородок. – Ну-ка, скажи, сколько преданных мужей ты видишь перед собой?
– Одного. Нет у меня никакого сотрясения мозга.
– Есть, – бодро сообщил санитар. – Ох, сколько грязи в ране! Сейчас промоем и наложим шовчик.
– Только побыстрее. – Ева начала дрожать – от холода, от шока, – но сама этого не замечала. – Мне надо побеседовать с пожарными. И где, черт возьми, Пибоди? Я… Ну вот, началось. Язык распухает. – Она мотнула головой. – По-моему, двойная порция бурбона помогла бы лучше.
– Тебе же не нравится бурбон. – Рорк уселся на каталку рядом с ней, взял руку, осмотрел ожоги.
– А эта дрянь, думаешь, мне нравится? От лекарств я сама не своя становлюсь. – Она тупо смотрела, как санитар смазывает другую руку какой-то мазью и накладывает повязку. – Не отправляй меня в больницу, Рорк! Этого я не вынесу.
Кожаной куртки нигде поблизости видно не было. Рорк с удовлетворением отметил это: теперь Ева просто вынуждена будет купить новую. Он снял пиджак и накинул ей на плечи.
– Дорогая, через девяносто секунд ты и знать не будешь, что с тобой и куда тебя везут.
Еве казалось, что она качается на волнах.
– Буду, когда приду в себя. О, вот и она! Привет, Пибоди. И Макнаб здесь… Правда, они хорошо смотрятся вместе?
– Восхитительно. Ева, откинь голову, пусть санитар ее забинтует.
– Хорошо. Пибоди, вы с Макнабом решили провести вечерок вместе?
– Он дал ей лекарство, – пояснил Рорк. – Она всегда так реагирует на транквилизаторы.
– Как вы, Даллас? – Пибоди, бледная, с трясущимися руками, наклонилась над Евой.
– Ох… – Ева взмахнула рукой и едва не заехала санитару по уху. – Места живого нет. Видели бы вы, как я летела! Знаете, в воздухе – даже здорово, но вот приземляться… Бум! – Она попыталась это продемонстрировать, стукнув кулаком по колену, но промахнулась и попала локтем санитару в живот. – Ой, прошу прощенья. Пибоди, а как там моя машина?
– В клочья.
– Проклятье! Рорк, держи меня покрепче, а то у меня что-то с координацией.
Санитар наконец продышался и закрепил повязку.
– Я сделал все, что мог. Она ваша.
– Это точно! Ну, радость моя, пошли.
– Вы мне пиццы оставили? Только не неси меня, ладно? Я отлично могу идти.
– Конечно, можешь, – ответил он, беря ее на руки.
– Я тебя предупреждаю… – Ева прижалась к нему. – О-о-о, как ты вкусно пахнешь. Правда, он красивый? – сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Мой муж! Только мой… Мы домой?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
