Она промолчала. Он продолжал улыбаться.
- Ты много о себе мнишь. Не нужна мне твоя душа. Да и тела на базе есть получше. Хоть у начальницы твоей.
Она повернула голову и встретилась с ним взглядом.
- А чего тогда её не трахаешь? Чаграя боишься?
- Просто ты мне нравишься.
Она приподняла брови и ахнула.
- Оригинальный способ понравиться женщине.
- Я не собираюсь никому нравится. В том числе тебе.
- Ты просто…
- Не повторяйся.
- Да пошёл ты!
Она вскочила с кровати и пошла в крохотную душевую кабинку. Зашумела вода. Изнутри донеслись сдавленные рыдания, словно человек плачет и зажимает себе рот одновременно.
Рюрик опустил густые брови. На лбу углубились морщины. Он сел на край кровати и смотрел в сторону кабинки.
Вода вскоре выключилась, но она ещё долго не появлялась. Наконец матовая дверца мягко отъехала в сторону. На девушке болтается белый банный халат. Мокрые спутанные волосы лежат на плечах. Лицо опавшее. Она остановилась, опустив руки.
- Проваливай! – сказала она и скрестила руки на груди.
- Сделай мне приятно, - сказал он, – и я уйду.
- Как?
- Удиви меня.
Она запахнула халат и обняла себя руками. Сделала несколько мягких шагов, обхватила ладошками его седую голову и наклонилась. Её мягкие губы коснулись его твёрдых губ.
Он улыбнулся.
- Удивила. Но не угадала.
Рюрик опустил ей на плечи тяжёлые руки, и она опустилась на колени.
- Проще.
Я тормознул такси примерно в километре от места, где убил бритоголового. Прошёл вдоль ручья и вышел на другую дорогу. За низинкой обнаружились какие-то трущобы. Старые облупленные хаты и деревянные дома наподобие тех, что я сжёг в Яргыле. Я попал на бедную окраину. Затеряться здесь проще, чем в центре, но только если знать окрестности. А я просто заблужусь. Пришлось вернуться на дорогу. Надеюсь, полицейские не ожидают от меня подобной наглости. Через пять минут остановил пустое такси. За это время просмотрел купюры. Их было много, но, к сожалению, большая часть в долларах. Я не стал считать. На мои нужды хватит.
Остановился потёртый синий «Рено». Я примял заднее сидение и закрыл дверь. Таксист не повернул головы. Невысокий, с круглым лицом (похоже, это норма в здешних краях) и круглым брюшком.
- Куда едем?
- Ближайший обменник.
Ближайший обменник обнаружился в трёх кварталах. Машина мягко встала рядом с трёхэтажным новым зданием под красный кирпич. В обменник вёл отдельный вход. Я не торопился открыть дверь.
- Слушай, я паспорт дома забыл. Поможешь? Десять процентов возьмешь себе на чаевые, - водитель забарабанил пальцами по рулю.
- Не фальшивые, надеюсь? – после паузы сказал он.
Я вдруг понял, что веду себя как фальшивомонетчик. Я не знаю, как ведут себя настоящие фальшивомонетчики, но впечатления достаточно, чтобы испортить дело.
- Я с тобой пойду. Рядом постою. Бухнул вчера с друзьями, всё потратил, одни зелёные остались. Даже опохмелиться не на что. Но если не хочешь…
Я потянулся к двери.
- Ладно, я просто спросил.
- Да не вопрос.
Через пятнадцать минут я рассчитался с водителем и снова сел в такси. По стеклу забарабанил тёплый дождик. Но небо по-прежнему чистое.
- Я здесь человек новый. Отвези меня в район, где можно постричься, поесть и одеться, не отходя от кассы.
Водитель отвёз меня в торговый центр. Новенькое большое здание блестело стёклами. Я провёл там пару часов.
Вышел в новеньких джинсах, футболке и ветровке. Глаза закрывали большие чёрные очки, а бейсболка голову, которую мне помыли и подстригли. На ногах чёрные кроссовки, на плече синяя спортивная сумка с вещами. Я теперь был абсолютно не похож на бродягу, которого могли опознать свидетели убийства.
В киоске купил пару дорожных карт и обозрел окрестности. Большинство дорог вели в окрестные городки и сёла. Но мне нужна была только одна трасса. Та, что вела в европейскую часть России. Я сориентировался и сказал, куда ехать новому таксисту. Он остановился перед большим крестом, который означал выезд из города. Очень символично.
Я пошёл вдоль шоссе и через полтора часа меня подобрал водитель на небольшом грузовичке.
- Далеко собрался? – спросил он.
- Так далеко, как сможешь увезти, - сказал я и улыбнулся.
Я уже знал, куда еду.
- Ну? – Адам Петрович смотрел на него.
Витёк поднял перед собой деревянную коробку со схематичным изображением птицы.
- Я принёс тебе водку мира.
Они стояли в проёме двери. Тусклый «вечерний» свет заштриховал их лица, затенил фигуры.
- Не напился ещё?
- Я не себе.
Издалека зашаркали шаги и Мельников поморщился.
- Входи.
Комнатка начальника зелёного сектора была такой же, как у всех. Но очень аккуратная. Её можно было бы демонстрировать как образцово-показательную. Кровать поднята к стене, для экономии пространства. Одежда в выдвижном шкафу. На письменном столе идеальный порядок и даже ноутбук стоит ровно. Стул приставлен к столу.
Витёк протянул коробку с бутылкой.
- Я не себе, - повторил он.
Адам Петрович отодвинул стул и сел лицом к сыну. Положил правый локоть на стол.
- Итак?
Витёк поставил коробку на стол. Она глухо стукнула. Мельников старший снова поморщился.
- Папа. Не смотри на меня так. Я пришёл мириться.
Он стоял перед отцом так же как стоял много раз пока учился в школе и даже в институте. «Ничего не меняется», - тоскливо подумал он. – «Даже когда мне будет восемьдесят, я так же буду стоять перед ним со сцепленными перед собой руками и седой бородой до пояса. А он будет смотреть исподлобья и медленным чётким голосом отчитывать меня за то, что я неправильно воспитываю правнуков».
- Мы не ссорились. Ты нарушил внутренний распорядок и был наказан за это.
Витёк прижал ладони к груди.
- Я не возражаю. Ты прав, и я это осознал. Никаких вопросов.
- Правда? – Адам Петрович приподнял брови.
Мельников-младший вздохнул.
- Я много думал эти дни. Ты прав. Я настоящий паршивец. Ты устроил меня на эту базу. Сделал для меня всё, что мог. А я только свинячу.
- Ну-ка, ну-ка. Продолжай.
Витёк пожал костлявыми плечами.
- Да собственно всё. Я не знаю, что сказать.
- И бутылку дорогой водки ты просто так приволок?
- Нет, не просто так. Я знаю твои вкусы, и теперь подлизываюсь.
Адам Петрович едва заметно улыбнулся.
- Это выглядит более правдоподобно. Не тяни.
- У меня просьба.
Старший забарабанил короткими толстыми пальцами по столу.
- Папа. Делай, как знаешь. Если мне нет места на базе, то без вопросов. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.
Адам Петрович перестал барабанить и погладил ладонью по столу.
- Сынок, ты меня пугаешь. Проясни вопрос, пока у меня не начался инфаркт на фоне острого отцовского чувства.
Витёк улыбнулся.
- Я не шучу, отец. Делай, как знаешь. Хочешь, скажи, и я прямо завтра напишу заявление по собственному. Устроюсь врачом, буду брать взятки и дружить с бандитами. Живут же люди, и я смогу. Но если захочешь дать мне ещё один шанс, возьми меня в свой сектор.
- Вот так просто?
Витёк растянул в улыбке широкий рот.
- Пап. Ты всё можешь. Ты же единственный, кто участвует почти во всех делах базы. Даже Чаграй хозяин только у красных. А ты второй человек на базе.
- Естественно. На мне весь биологический материал. Ладно, подлизываться ты умеешь. А как обоснуешь?
- Инна Сергеевна меня обратно всё равно не примет. А ты выделил красному сектору двух медсестёр, приглядывать за этой красноглазой. Тебе нужны люди.
Лицо Адама Петровича ничего не выражало.
- Мне нужен квалифицированный персонал. Я отдал двух опытных медсестёр, чтобы получить взамен одного задрота! Не смеши коней.
Витёк вздохнул и провёл потной ладонью по шоколадным волосам. Веснушки коричневыми точками проступили на побледневшем лице.
- Твоё дело отец. Нет, так нет. Ты прав в любом случае. Не мне качать права.
Младший потёр потные ладони.
- Ладно. Тогда я пойду.
Он протянул руку за деревянной коробкой. Отец задумчиво заговорил, и парень отдёрнул руку.
