Он протянул руку за деревянной коробкой. Отец задумчиво заговорил, и парень отдёрнул руку.
- Ты просишь дать тебе второй шанс и тут же нарушаешь режим. Угрохал кучу денег на эту водку. Рыжий продал?
Витёк кивнул и опустил глаза.
- Так с чем связана такая перемена?
Парень посмотрел на него.
- Я испугался, отец. Вот и вся правда. Я с тех пор спать не могу. Весь на нервах. Я вдруг понял, что просто взял и просрал своё будущее. Отличная работа, великолепное будущее. Бессмертие. А я всё спустил в унитаз. Своими руками уничтожил шанс на вечную жизнь. И теперь мне плохо. Очень плохо. Но я не пил все эти дни.
- Ещё бы ты пил. Я ведь этого рыжего гада отдельно предупредил, чтобы он тебе ничего не продавал. Как ты его уговорил?
Витёк пожал плечами и почесал висок.
- Наследственный дар убеждения и много денег. А ещё рассказал, зачем мне бутылка. И он поверил.
- Понимаю. Если бы ты хотел напиться, то купил бы самое дешёвое пойло. Он поверил дороговизне, а не тебе. Много содрал?
Витёк отмахнулся.
- Не бери в голову. Мне всё равно здесь негде деньги тратить. Но факт не в этом. Я принёс не для того, чтобы пить самому. Ты любишь хорошую водку, и я хотел тебе угодить.
Адам Петрович провёл пальцами по деревянной коробке.
- Считай, угодил. Но вот насчёт работы… Садись.
Витёк присел на краешек стула. Подвинул его, стараясь, чтобы он стоял ровно. Положил перед собой руки.
Адам Петрович выдвинул ящичек стола. Достал чистую хрустальную рюмку. Из небольшого переносного холодильничка, вытащил какие-то салаты. Застелил стол скатертью. Подвигал края, чтобы они опускались соразмерно.
- Ладно, опробуем.
Он вытащил бутылку и провёл ладонью по влажному боку.
- Уже холодная!
Витёк улыбнулся.
- Всё предусмотрено.
Адам Петрович чётко булькнул в рюмку пятьдесят грамм. Пожевал губами.
- Ладно. Нарушим режим для сохранения семейных уз.
Он приподнял рюмку в сторону Витька, неторопливо приложил её к губам и одним коротким движением махнул водку внутрь. Прислушался к себе.
- Хорошо.
Подцепил вилкой тонкий белый ломтик рыбы. Вкусно пожевал.
- Тебе не предлагаю, учти.
Витёк замахал длинными тонкими руками.
- Нет, нет, я сам не буду. С прошлым покончено.
Адам Петрович кивнул.
- Давно бы так. Столько лет ждал, пока ты за ум возьмёшься.
Витёк кивнул. Он слегка улыбался, пока Адам Петрович пил вторую и третью рюмки. Отец немного покраснел. Удовлетворённо выдохнул.
- Ладно. Можешь, выпить одну, вреда не будет. Но только одну.
Витёк провёл ладонью по сухим губам.
- Нет, па, хватит. Я уже напился. Нужно о будущем думать.
Адам Петрович кивнул и положил широкую ладонь на костлявое плечо.
- Вот теперь верю. До последнего не верил. Но теперь верю.
Он отодвинул бутылку и аккуратно завинтил пробку.
- На сегодня хватит, не пропадёт. А теперь слушай. Поступим так.
Крупная голова поникла. Адам Петрович облокотился о стол. Поднял голову, мотнул. Ещё раз.
- Что за хрень!
Он приподнялся и начал заваливаться набок. Витёк вскочил и подхватил его под мышки. У старшего Мельникова заплелись ноги, но сын довёл его до стены и опустил кровать на пол. Тяжёлое тело обмякло на постели. Адам Петрович провёл руками по глазам.
- Что за…
Его голова откинулась назад, и он завалился на спину.
- Спокойной ночи, папа, - Витёк улыбнулся.
Машина проехала чуть дальше и вдруг резко вильнула на обочину. Поднялся небольшой клуб пыли. Машина застыла, урча мотором.
Я опустил поднятую руку.
Сумерки уже повисли в небе, но на земле ещё светло.
«Волга» задраена пылью. Можно догадаться, что раньше это был белый цвет, но не с первой попытки. Номера залеплены грязью. Кое-где сквозь грязное рубище проглядывают язвы ржавчины. Настоящая развалюха.
Я подошёл к пассажирской двери и заглянул внутрь. За рулём мужик лет тридцати пяти-сорока. Длинное лицо, небритый, взъерошенный. Грязная футболка, старые спортивные штаны. Неподвижно смотрит перед собой. Руки лежат на руле. На полу комки засохшей грязи и смятая пачка сигарет.
- Мне в сторону Калуги.
- Ага.
Дверца заскрипела. Я сел на пыльное сиденье. Гулко хлопнул дверцу. Поставил сумку на колени, сжал ручки.
Автомобиль вильнул на дорогу и устремился вперёд. Я вздохнул и отвернулся к окну. Потянулись строем скучные берёзки. С каждым километром, тьма опускалась на землю.
- Урожай в этом году плохой будет.
Я обернулся к водителю. Он равнодушно смотрел перед собой.
- Не знаю, - сказал я. – Не разбираюсь.
- Сухость в земле. Нет силы.
- Ты фермер?
- Одному в поле плохо. Помочь некому. И нанять не на что.
Я взглянул на его руку. На пальце обручальное кольцо.
- А жена? Дети?
- Земля предательская штучка. Как погода. В этом году есть, а в следующем нет. Так и земля. В один год хорошая, в другой плохая. На неё нельзя положиться. На землю. Только лечь на неё. Или лечь в неё. Но верить нельзя. Всё равно обманет. Ни родит, ни кормит. Зачем такая нужна!
Я промолчал. Но он не заметил.
- Так и бывает, что стерпишь. Один раз, другой, третий. А потом мочи нет терпеть. Сам высыхаешь. Как земля. И ничего в тебе больше не растёт. И никому верить нельзя. Никому.
- А ты куда едешь? – спросил я.
- Даже если сегодня сделает для тебя доброе дело – завтра напомнит. А потом продаст.
Я вздохнул. Ну и чёрт с ним! Главное – машина едет. Я зевнул и откинулся в кресле. Предыдущую ночь не поспал толком. Дальнобойщик болтливый попался. А сегодня весь день непруха. Уже всякому рад. Я ещё раз зевнул и незаметно скользнул в сон.
- Привет!
Рюрик смотрит на Психею. Та неподвижно и невесомо стоит на полу за синей стеной периметра.
Я встрепенулся и потёр лицо ладонями. Поморщился. Опять этот урод пришёл поиздеваться. Ночь. Окна залиты чернилами. Ни огонька вокруг. Только два рассеянных столпа света впереди. Я поёжился.
Психея смотрит на Рюрика. Тот усмехнулся.
- Не разбудил?
Водитель смотрел на меня. Я мазнул по нему взглядом и отвернулся.
- Нет. Кошмар приснился.
Психея не шевелилась.
Водила хмыкнул. Его щёки порозовели, а глаза заблестели. В салоне повис резкий запах самогона.
- Я только что пару интересных роликов посмотрел, - сказал Рюрик. – Ты теперь звезда интернета, не знал? Тебе бы понравилось. Видеорегистраторы проезжающих машин снимали. Тебя трудно узнать, но полагаю это ты. Хочешь возразить?
- Ещё долго ехать? – спросил я.
Водила растянул в улыбке колючие от щетины впалые щёки.
- Не-а. Теперь уже скоро.
- Не хочешь? - Рюрик упёр руки в бока. – А знаешь, мне понравилось. Убедительно. Ты растёшь на глазах. Всего неделя в бегах, а уже звезда.
- Это хорошо, - сказал я. – Мне срочно надо.
- Срочно надо, срочно, - кивнул водитель патлатой головой. Усмехнулся и лицо горько скривилось. – Уже недолго осталось. Потерпи.
- Как ты в город попал? Дай догадаюсь. На барже, – Рюрик покачал головой. – Говорил я, что Дир идиот, но начальство не убедишь.
- Нет, ничего. Как доедем, так доедем.
Мужик поднял острое, костлявое плечо. На футболке какие-то бурые пятна. Он наклонился к бардачку. Вынул початую бутылку с белой жидкостью. Зубами открыл пробку и я поморщился. Даже пить не надо, достаточно нюхнуть и у тебя отберут права. Водитель приложился к горлышку, сделал пару глотков. Выражение его лица абсолютно не изменилось. Он сунул бутылку между сидениями и не глядя, ткнул в горлышко пробкой. Провёл рукой по лицу.
- Ух! Что-то с чем-то! Не соврала бабка.
- Давай подумаем. Ехать ты можешь только в одну сторону, по одной единственной дороге. Не боишься, что догоню?
Психея беззвучно открыла рот и сказала несколько слов. Рюрик приподнял седые брови и повторил вслух.
- Если бы мог, уже догнал бы! – сказал он.
- Твою налево! – сказал я.
- Ты чё? – водила повернул ко мне мутные серые глаза.
- Да так, - сказал я. – Один знакомый по губам читать умеет.
- О! И чё?
- Так, просто.
