Взгляд Коула ожесточился.
— Больше ни единого оскорбительного слова в свой адрес. Ты великолепна, Джесса. Я никому не позволю оскорблять тебя, даже если это будешь ты сама.
Он говорил с ней именно тем глубоким и темным голосом, устанавливая свой контроль над ней. Это был богатый, источающий власть тон. Тон Бурка был полон соблазна, но когда Коул начинал разговаривать с ней своим тягучим рычанием, она не могла отказать ему.
— Положи руки за голову. Прошло много времени, и я хочу осмотреть тебя. Я хочу изучать твое тело снова и снова.
Джесса вздрогнула. Она всего лишь хотела заняться сексом, а он собирался растянуть это, продлить агонию. Взгляд в его решительное лицо подсказал ей, что он не примет отрицательного ответа. Она сама подтолкнула его, и теперь ей нужно было принять то, что он собирался дать ей.
О, конечно он будет прислушиваться к ней, но все равно сделает все по-своему. Если она хотела добиться того, чего хотела, ей нужно играть по правилам Коула. Это раздражало, но она также находила во всем этом странное ощущение надежности. Они с Бурком позаботятся о ней.
Они разыграли хорошую партию, но все еще оставалась вероятность того, что они уйдут ни с чем, как только Дельгадо перестанет быть угрозой для нее. Но совершенно точно, пока что, они с ней. Это было единственным, в чем она могла доверять им. Она позволила своим пальцам скользнуть вверх, переплетаясь между собой.
— Очень хорошо, малышка. Теперь раздвинь ножки. Мы хотим увидеть нашу девочку.
Она хотела поспорить с утверждением «нашу», но это было правдой. В течение года без них, она не думала ни о ком другом. Она встречала много привлекательных мужчин, но, ни один из них не заставил ее пережить то же, что они. Ни один из них не был настолько властен, как Коул и настолько соблазнителен, как Бурк. Ни один из этих мужчин не преследовал ее во снах и воспоминаниях.
Ее сердце ускорило ритм, когда распахнула колени и открылась им, овеваемая прохладным воздухом в комнате. Она почувствовала как ее соски стали еще тверже. Ее кожа ожила под их внимательными взглядами.
— Шире, — скомандовал Коул.
Она расставила ноги шире, выставляя свою киску на полное обозрение. Бурк вдохнул полной грудью.
— Она пахнет восхитительно. Иисусе…
Его голос дрогнул, и он облизал свои губы. Киска Джессы тут же запульсировала при мысли о его волшебном языке, дарующем ей удовольствие до тех пор, пока у нее не помутится зрение. Бурк мог упиваться ей вечность.
— Не сейчас, брат. Она должна заслужить это. Слишком легко для рабы, которая провела последний час, препираясь со своими Господами.
Коул выставил ладонь и Бурк положил что-то на нее. Оно выглядело металлическим и скрепленным цепью.
— Она хотела заставить нас осуществить ее желания, не признаваясь в них и не пообещав отработать за это.
— Коул, не подталкивай ее, — практически взмолился Бурк.
— Но она хочет, чтобы ее подтолкнули.
Улыбка Коула выглядела немного дико.
— Свяжи ей руки.
Ее сердце пропустило удар в ответ на его угрожающее мурлыканье. Боже, как она скучала по этой части натуры Коула. Когда он улыбался ей подобным образом, она никогда не могла понять — он просто забавлялся или готовился проделать что-то воистину грязное, заставляющее его член затвердеть, а ее обезуметь.
Бурк потянулся к коричневой кожаной сумке Коула и вернулся, неся в руках моток тонкой веревки. Закрутив веревку вокруг запястий, соединяя их над ее головой, Джесса почувствовала, что внутри у нее от этого что-то расслабилось. Она вздохнула, осознав, насколько сильно скучала по чувству близости с этими мужчинами. Даже если это не продлится долго, ей нужна была эта фантазия. Она хотела продлить этот момент, потому что уже очень скоро они снова покинут ее.
Пока Бурк связывал вместе ее руки, Коул раздевался. Джесса наблюдала, как дюйм за дюймом обнажается огромное, крепкое тело. Она вспомнила, что чувствовала, когда гладила рукой по его гладкой коже, ощущая под своей ладонью крепкие мышцы, зная, что все это принадлежит ей. Руки Коула оказались на ремне его джинсов, и он быстро разделался с ними, отбросив в сторону.
Его возбужденный, толстый и длинный член, доставал почти до пупка. Она не могла себя заставить не смотреть на него. Засмотревшись, она поняла, что была не единственной, чье тело украшали шрамы. Над его бедренной костью, на коже его живота, она увидела некрасивый полукруглый шрам.
— Что случилось?
Шрам выглядел грубо, будто бы кто-то не успел его завершить. Коул прикоснулся к нему, и опустил глаза, словно вспоминая, при каких обстоятельствах, этот шрам оказался на его теле.
— Это случилось около Меделина. Задание не было сложным. Бурку пришло накладывать шов самому, до тех пор, пока мы не смогли добраться до доктора.
Бурк направился к кровати, казалось, он был очень доволен своим узлом, защищавшим ее. Он стянул с себя футболку, и бросил ее в сторону.
— Нам повезло в тот раз, мы не смогли найти нормального врача, был только ветеринар. Представь моего большого плохого брата в окружении двенадцати миленьких избалованных кошечек.
— Это не смешно. Он мог умереть.
Голос Джессы дрожал. Коул мог умереть. Он бы мог потерять свою жизнь, и никто бы даже не сказал ей об этом. И она бы продолжала жить дальше, не зная о том, что его больше нет.
— Нет. Джесса. Это было не смертельно. Покажи ей, Бурк.
Бурк вздохнул, опустил брюки и повернулся. Джесса ахнула. Вся нижняя часть его спины была покрыта шрамами, которых прежде там не было.
— Когда мы совершали перелет с Алией, один из братьев собственника борделя увязался за нами. Бурк получил три пули в спину, пока я, наконец, не смог уложить этого ублюдка. И это уже далеко не первый раз, когда кто-то из них преследует нас.
— Я лишился приличной части своей печени, но она уже вернулась в свою прежнюю форму. Мне повезло.
Бурк повернулся.
— Знаешь, что помогло мне пройти через это?
Она покачала головой. Ей не хотелось это слышать.
— Не говори мне.
Бурк послал ей победоносную улыбку.
— Плохо, потому что теперь, когда ты привязана, тебе никуда не деться. Когда я потерял сознание, я думал о тебе. Когда я очнулся, я думал о тебе. Когда я выздоровел, я думал о тебе.
— Несмотря на то, что ты так много думал, ты так и не додумался снять телефонную трубку и позвонить.
Бурк закатил глаза.
— Зажми ее. Может после этого она будет более милой.
Коул позволил металлическому предмету свеситься с его ладони, раскачиваясь на цепочке, соединяющей два элемента.
— Это зажимы. Они для твоих сосков. Бурк, мне нужны эти соски твердыми и готовыми.
