«Может, журналистов подключить? Вопрос – кого…» Сколь ни хамски был проведен захват «Микроточмаша», юридическая сфера требовала особой деликатности в подаче материала.
Артем вздохнул. Он бы с удовольствием доверил такой материал Андрюше Колесникову. Статьи этого журналиста отличались незаурядной остротой, а задорная, искрометная манера письма делала Колесникова настоящим лидером среди собратьев по цеху. Однако надо отдать должное его таланту: Колесников никогда не переходил грани дозволенного; именно его человеческий такт и позволял ему вот уже почти семь лет неотступно следовать за руководителем страны, описывая все его вздохи, улыбки, оговорки и жесты в самой забавной манере.
Артем улыбнулся. Они с Андрюшей дружили уже давно, так что рассчитывать на его профессиональную помощь было разумно. Одна беда: о необходимости выехать за пределы Москвы предупреждать следовало заранее, а события в Тригорске давно уже набрали скорость курьерского поезда. Павлов просто не успевал.
Утопленник
Бугров приехал на «Микроточмаш» лично, уже после шести.
– А почему предварительно не позвонил? – насторожился Колесов.
– Не телефонный разговор, – поджал губы оперативник и мотнул головой в сторону Коровякова переулка: – Пошли погуляем.
Сердце Сергея Михайловича оборвалось.
– Ну, хорошо… пошли, – принял он приглашение и не ошибся: дело было – хуже некуда.
– Короче, Сереж, – прямо сказал Бугров, – эксперты уперлись: они считают, что на самом деле в спецчасти произошло убийство с последующей имитацией самоубийства.
– Но ты же обещал! – обомлел Колесов. – Ты же сам говорил, что у них база – хуже некуда! Ты же, бл…, деньги с меня взял!
– Ты думаешь, мне легко?! – взорвался Бугров. – Если эти козлы на меня капнут…
Отчаянно зазвонил телефон, и потрясенный Колесов сунул руку в карман.
– Да! – свирепо отозвался он. – Что там еще?!
– Павлов вернулся в гостиницу, – сообщил так и не снятый им с поста возле «Олимпии» «клещ», – только что в номер поднялся.
– Как?! – опешил Колесов. – Как он мог вернуться?!
– А я почем знаю? – хмыкнул «клещ». – Вы сказали, я…
Колесов отключил телефон и поднял глаза на Бугрова. Оперативник хмуро ждал продолжения разговора.
– Павлов жив, – с ненавистью бросил ему в лицо Сергей Михайлович. – Ну, и как ты мне это объяснишь?
Бугров побледнел:
– Я… я не знаю.
– Он же первым делом смертью Пахомова займется! – даже не Бугрову, себе сказал Колесов. – Он же от нас мокрого места не оставит!
– Я тут ни при чем, – выставил руки оперативник.
– Да? – саркастично скривился Колесов. – А кто его уральцам заказал?
– Ты, – непреклонно парировал Бугров. – Я тебе сразу сказал: это не мое дело.
Колесов тихо матюгнулся и покачал головой:
– Тебе не отмазаться. Если Павлов утопит меня, я утоплю тебя. Ты меня понял?
Бугров поджал губы. Он все прекрасно понимал.
Иннокентий
Артем оставил стажеров оформляться в гостиницу, а сам взлетел на четвертый этаж, улыбнулся оторопевшей от его помятого вида дежурной, взял ключ и стремительно скрылся в номере. Принял холодный душ, оглядел жуткий синяк на груди, налепил на ссадины несколько свежих пластырей, быстро надел дожидавшийся его на вешалке новый костюм и тщательно ощупал карманы брошенной на пол испорченной одежды: бумажник, новый телефон, какая-то мелочь, мятая визитка…
– Ну-ка, ну-ка…
Это была визитка капитана Бугрова Савелия Ильича, полученная им от Прошкина. Артем поморщился: ему было жаль мальчишку, «за грехи отцов своих» сидящего в столь малоприятном месте, как изолятор. Но ничего, кроме как послать Прошкину стажера Сашу, он пока сделать не мог.
Павлов рассовал извлеченные из испорченного костюма вещи по карманам, выскочил из номера, кинул ключ дежурной и стремительно сбежал по ступенькам на первый этаж.
– Едем? – с готовностью предложил водитель «галоши».
– Нет, Павлик, здесь у меня своя машина, – отказался Артем.
«Смотаться домой к Пахомычу?»
Телефон Пахомова не отвечал, и это означало, что однокурсник отсыпается дома. Либо, что тоже возможно, сидит в «клетке» за чью-нибудь сломанную при «сдаче» челюсть.
«Нет, сначала к Батракову», – решил он и двинулся к стоянке: для дела нанести визит директору захваченного НИИ было важнее.
Артем забрался в машину, и «Ягуар» фыркнул и заурчал, как ласковая кошка, встретившая вернувшегося хозяина. Его мерное умиротворенное мурлыканье успокаивало. Однако Павлов нервничал: охотнее всего он бы сейчас посетил свой любимый спортклуб и под руководством Юры-сенсея избавил себя от напряжения на целом взводе тугих резиновых манекенов, с удовольствием поглощающих энергию сколь угодно мощных ударов. Но, как сказал Фрид, Петр Спирский уже появился в Тригорске, и это означало, что финальная фаза всего рейда не за горами.
Павлов нажал кнопку электрического стояночного тормоза, отметил, что красный значок-предупреждение погас, и потянулся к рычагу передач. И тут же задняя левая дверь дернулась, а автомобиль качнулся. Кто-то явно пытался открыть машину и отчаянно дергал закрытую дверь.
Артем обернулся и слегка приоткрыл боковое стекло:
– Эй, вы там! Что за шутки?
Снизу на Артема взглянули два испуганных глаза в роговых очках с толстыми линзами:
– Простите, ради Бога, простите. Это я вас, так сказать, потревожил. Меня зовут Иннокентий Германович. Я, как говорится, сотрудник лаборатории микроприборов. Пожалуйста, откройте мне, у меня к вам, так сказать, пакет от, понимаете ли, Пахомова…
Артем насторожился. После того, что случилось на Среднем Урале, имело смысл поберечься.
– Ну, пустите же меня, – взмолился очкарик, – а то, как говорится, не дай Бог, кто увидит, что я, понимаете ли, с вами здесь, так сказать, беседую…
Артем на секунду задумался.
– Хорошо. Встаньте и протяните руки ко мне! – приказал он.
Иннокентий Германович повиновался, хотя для этого ему пришлось положить на землю увесистый сверток, тут же отозвавшийся металлическим стуком.
– Это, понимаете ли, наш новый прибор, – пояснил очкарик, – за ним, понимаете ли, идет, как говорится, настоящая охота. Пахомов поручил вам передать…
«Какая тупая подстава! – поморщился Павлов и тут же сосредоточился. – Но это значит, что-то произошло!»
Наивная настойчивость, с которой ему пытались всучить «прибор», говорила о том, что рейдеры в панике.
Разумеется, он мог задать пару вопросов об обстоятельствах «поручения» от Пахомова, и очкарик наверняка бы засыпался. Но тогда был риск обнаружить этот пакет подброшенным в гостиничный номер или в багажник.
«И все усложнится еще больше…» – признал Артем и тут же принял решение и открыл дверь:
– Залезайте на заднее сиденье.
Иннокентий Германович быстро шмыгнул в салон и моментально захлопнул дверцу.
– Давайте ваш пакет, – протянул руку Артем и тронул машину с места.
Иннокентий молча подчинился.
– Я могу посмотреть, что там? – развернулся к нему Артем.
– Лучше не надо, – испугался Иннокентий, – прибор секретный; просто передайте, куда положено.
Артем еще раз оглядел Иннокентия Германовича с ног до головы. Стоптанные башмаки со стесанными внутрь каблуками, коротковатые брюки, давно не знавшие утюга, застиранная несвежая рубашка с обтрепанными рукавами, бесформенный пиджак и нелепый галстук на резинке. Этого мог сломать даже дворовый хулиган-подросток.
– Ладно, Иннокентий Германович, я все понял, – бросил пакет на сиденье Артем. – Куда вас подвезти?
– Не стоит беспокоиться, я недалеко живу, – с явным облегчением выдохнул ученый, – остановите прямо здесь.
Павлов притормозил, и очкарик выскочил из автомобиля так же проворно, как и сел в него. Артем тронул машину с места и тут же невесело рассмеялся. В зеркале заднего вида вспыхнули два желтых огня следующей за ним машины. По форме фар и блеклому свечению отечественной оптики опознавалась «девятка» или «восьмерка». Артем двигался не слишком быстро, и провожающие прочно держались на хвосте.
«И когда они будут меня «брать»? – прищурился Артем. – М-да… вряд ли они будут затягивать».
И тогда он сделал все в точности так, как учили в «вышке»: сбросил скорость, дотащился до ближайшего поворота, вяло-вяло повернул и, как только скрылся за придорожными кустами, выдавил из своего зверя все его триста лошадей. Долетел до следующего поворота, повернул, свернул еще и еще раз и прижался к обочине возле жилого дома. Втиснулся между «Газелью» и «тридцать первой» «Волгой» и погасил фонари.
«Ну что ж, минут семь-восемь у меня есть…» Артем потянул за кончик клейкой ленты, аккуратно ее размотал, раздвинул оберточную бумагу и обнаружил картонную коробку вполовину меньше стандартной обувной. Он аккуратно приоткрыл крышку и увидел пистолет Макарова.
