Нестор Иванович с трудом разбирал смешанный говор, он не мог понять, что именно от него хотят. Все это напоминало ему либо розыгрыш, либо плохо режиссированный фильм о шпионах империализма с бездарным актером второго плана и Нестором в главной роли.
Все же, после долгих минут разговора удалось выяснить, что Фонд, представляемый в данном городе и данном государстве мистером Германом, хотел бы способствовать развитию исторической науки в данном государстве и в данном городе, выделив некий гранд лично мистеру Нестору, а также организовав рабочий тур в другое государство — либо в Европе, либо за океаном («We are thinking about this, Mr. Nestor!») для стажировки лично мистера Нестора. Вопрос этот важный и безотлагательный, требует немедленного обсуждения («When can You meet?») в названном ресторане.
И был назван ресторан средней руки совсем недалеко от школы. И было назначено время, удобное для двух сторон: спустя тридцать минут после последнего урока. И пришлось Нестору дать согласие на встречу под одобрительную улыбку Антонины Николаевны — директор видела, что все хорошо, что все довольны, что — а чем Фонд не шутит? — даже для школы в таком раскладе возможны неожиданные благостные сюрпризы. Однако первая мысль, посетившая ошарашенного таким форсажем событий Нестора была: «Что бы сказал по этому поводу Иван Несторович?».
Планы менялись. Теперь перед «Варяком» нужно было встретиться с мистером Германом, а это — три квартала в другую сторону. Нестор очень редко бывал здесь — вроде рядом, а ходить сюда было незачем. Словно другой город.
По дороге Нестор достал телефон, планируя позвонить Нине. Он даже выбрал ее номер в непринятых, оставалось лишь нажать кнопку вызова. Все как-то не решался.
Он шел по почти незнакомой улице с телефоном в руке и смотрел по сторонам. Он помнил, что скоро парламентские выборы, что страна вступила в период предвыборной агитации. Об этом просто кричали огромные плакаты политической рекламы.
Плакатов было множество, по обеим сторонам проезжей части. Никакой другой рекламе — торговой, имиджевой, социальной — не было нынче места на бигбордах. Город, как и страна, был эпидемически захвачен предвыборной гонкой.
Первое время Нестор не задумывался над смыслом прочитанного. Он пропускал мимо ненужную информацию, как это делает девяносто процентов избирательского электората. Тем более, в голове были мысли намного важнее: «Что скажет Нина? Что сказать ей в ответ? Как завершить эту глупую ссору ко всеобщей радости?».
Но каскады агитационных призывов проникали в разум, находя тайные тропы через подсознание, как это делают сто процентов маркетологического продукта. Два-три рекламных слогана, и вот их содержание начало туманить сознание. Нестору пришлось остановиться. Он никак не мог объять весь масштаб окружающего абсурда. Здравый смысл отчаянно кричал, неистово орал, истошно вопил. Если воспринимать как пролог звонок из директорского кабинета загадочному мистеру Герману, то сейчас на глазах у Нестора разворачивался парод сюрреалистической мистерии, гротескной буффонады.
62
Правящая партия обнаглела, обленилась и получила приказ от теневых игроков сделать вид, что не справляется и готова к смене власти. В обществе поэтому были уже давно нагнетаемы оппозиционные тенденции. Основные массивы агиток были заняты призывами именно таких партий — противостоящих правящей. Нельзя было не поражаться креативной мощи разрабатывавших эти агитки имиджмейкеров.
Самая короткая аббревиатура принадлежала партии «БОБ» — «Блок Оппозиционной Борьбы». На зеленом плакате бесстыдно сиял поэтический призыв:
Вы созрели для борьбы?Голосуйте за «БОБы»!
Не менее колоритным был призыв «Блока Оппозиционных Национал-Демократов», сокращенно «БОНД». Слащаво улыбающийся лидер стоял боком и держал пальцы пистолетом:
К процветанию, впередПоведет вас мистер «БОНД»!
Стилистически выбивалась из этого ряда партия «Время Решительных Действий» — слоган был записан в одну строку: «Себе не во вред — только за «ВРеД»!
Активно заявляла о себе недавно образованная — специально под выборы — техническая партия «ДА!». Это короткое название, вроде, не было аббревиатурой, но прозрачно намекало на инициалы олигарха Дениса Аллюрова. Рекламный слоган этой партии не дружил с размером и строгой рифмой:
Достойная оплата труда? — ДА!Коррупция — никогда? — ДА!Хочешь вручить нам мандат? — ДА!ДА! ДА! ДА!
Бело-золотые цвета «Товарищества Адвентистов Запада» умоляли:
Если ты не в первый раз,Знаешь: не накроет «ТАЗ».
Нестор удивленно перечитал это двустишие несколько раз. Нет, все-таки не ошибся. Жаль! И снова зеленый, даже болотный, цвет, знакомая каждому ребенку веселая рожица огра и дикие слова, записанные лесенкой-Маяковкой:
Вам надоело? Вас все достало?Это — не прихоть!Единственный выход —«Штандарт РЕволюционного Капитала».
Видимо, креативщики этого лозунга, как и великий поэт революции, получали оплату построчно. Правящая партия «Сознательность и Финансы» выглядела на таком фоне скромно и почти адекватно:
Будешь радостен и жив —Крест поставь напротив «СиФ».
Нестор уже пришел к месту встречи. Оставалось еще минут пять. Чтобы о нем сложилось впечатление как о человеке занятом и пунктуальном, Нестор решил не заходить в ресторанчик — подождать на улице. Он остановился у очередного рекламного столба, на котором красовался еще один политический плакат. Активисты партии «Гражданская Оборона — Рабочий Блок» выстроились в ряд с суровыми лицами, у каждого активиста в руках имел место рабочий инструмент — молоток, вилы, лопата. Крайние сжимали рукояти огромной двуручной пилы. На полотне пилы, прикрывавшем причинные места кандидатов, было выведено:
Укрепить державу чтоб,Мы горбатимся! Мы — «ГО-РБ»!
Хотя по сюжету рекламного фотоколлажа более органичным был бы не глагол «укрепить», а глагол «распилить».
Массивный железный столб, на котором покоилась громоздкая конструкция бигборда, скрывал Нестора от посетителей, сидящих за столиками в ресторане. Нина не заметила своего мужа, когда, счастливо улыбаясь, выходила из дверей, услужливо распахнутых перед ней Серегой, крестным отцом Нестора и его же другом детства. Долгий поцелуй, рука Сереги, недвусмысленно расположившаяся на ягодицах Нины, избавляли от всяких сомнений. Серега открыл перед Ниной дверцу припаркованного у ресторанчика такси — серого «Daewoo», сел вместе с ней на заднее сиденье. Машина тронулась. Водитель, ожидая возможности встроиться в поток, медленно повел машину по разгонному ряду — всего в двух шагах от Нестора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
