— Черт!
Таня словно в фильме ужасов оказалась — ключи выпали из рук, преследователь даже не думал отставать, хлопнув дверью позади.
— Давай помогу?
— Не надо!
Волков продолжал делать так как желал сам — отобрал ключи из ее дрожащих рук, нашел каким-то одному ему известным способом нужный и открыл дверь на крытую площадку с четырьмя дверьми. Таня же потянулась к ряду кнопок с цифрами над ними, рассчитывая перебудить всех жильцов заранее, чтобы спугнуть этого и оказаться хоть в каком-то подобии безопасности.
— У меня и удостоверение есть, — раздалось рядом предупреждающим голосом. — На ваших соседей оно точно подействует.
Таня медленно выдохнула, повернулась к нему и все же отступила, оперевшись лопатками о прохладную стенку у лифта.
— Что вам от меня нужно, Роман Георгиевич? — она посмотрела ему прямо в глаза, решив, что даст понять, что не боится его и даже не собирается делать этого. — Я уже дома, компания и услуги извозчика мне больше не требуются.
Волков поиграл желваками, вновь чему-то улыбнулся (и вновь про себя) и проигнорировал протянутую к нему ладонь Тани. Она ждала, когда он вернет ключи, а псих вновь нашел повод для улыбок.
— Даже не поблагодарите меня?
Таня попыталась забрать у него связку, поняла, что чувствует котенок, когда с ним играют фантиком и вновь отступила. Тут же родившееся раздражение смешалось с усталостью и кажется оно и именно оно прошептало ей: «достал!» Это было удивительное осознание, но удивление и то продлилось ровно мгновение.
— Вы не ответили на мой вопрос, — упрямо проговорила Таня, не желая поддаваться на его провокационные замечания и отчаянно желая достучаться до его пропитанных формалином мозгов.
Да и за что ей благодарить его? За «чудесный» вечер? Угрозы? Яську? Незабываемые впечатления? Новые знакомства? За то, что ее трясло в авто в окружении «джигитов»?
— Я предлагал отвезти тебя на дачу, чтобы не тратиться и не рисковать, вызывая такси.
Да уж! Уж лучше бы она вызвала такси, чем пережила все это. Хорошо то, что Бог был на ее стороне и привел на помощь хороших людей.
— Уже не надо. Сегодня я останусь дома, а завтра доберусь на электричке.
Она потянулась и все же забрала ключи из его рук.
— Пожалуйста, капитан, идите домой к жене, детям, старому пуделю.
Таня потянулась к двери, мазнув взглядом по его лицу и тут же пожалев об этом. Он опять улыбался чему-то.
— Я уже никуда не поеду, а дальше, дайте мне разобраться со всем самостоятельно.
Только закрыв перед его носом дверь и оказавшись в одиночестве шкафов, велосипедов и полок с обувью Таня расслабилась. В этот раз обошлось без потасовки, прикосновений и криков о помощи. Если бы такое произошло ей было бы очень неприятно перед соседями — ловить косые взгляды, объясняться и получать нагоняи от Алины, Тане бы этого не хотелось.
— Душ и спать.
Голова думала об одном, а вот тело жило собственной жизнью, скинув тапки в пустом и темном коридоре, она направилась в комнату Матвея, подхватила с дверного крючка простынь для банных процедур, а затем направилась кровати, да так и рухнула в нее, проспав до глубокого утра.
_______
[1] Нравящаяся (азерб.)
[2] Девиз Республики Азербайджан
* * *
— Ковалевская, что случилось?!
Никитос ворвался в относительно пустое сознание с паническими и даже можно сказать истерическими нотками.
— Я тебе звоню-звоню, а ты все никак не отвечаешь!
Таня пила кофе с сухими сливками, да морщилась, ожидая, когда машинка уже в третий раз выжмет наскоро постиранное платье. Все ее летние вещи оказались на даче, а переодеваться в лишь бы что Танюше очень и очень не хотелось. На улице пекло, термометр и Росгидромет показывали, что температура за окном +27 и после полудня будет, если не такой же, то еще выше. Упасть в обморок от перегрева, да еще и в общественном транспорте? О, нет! Ей этого не хотелось. Ведь не поможет никто! А вот ограбить или сфоткать — вот это обязательно!
— Я тебе говорил!
Таня только покривилась, сделав глоток горячего напитка. Она получила свою порцию «охов» и «ахов» в ответ на повесть «Один х**новый день в июне», но сочувствия, как ни странно, не дождалась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Помнишь, о чем я говорил тебе вчера?
Ковалевская поднялась из-за стола, прошествовав в ванную. Встряхнув, только что вынутое платье она поплелась в спальню, собираясь выгладить его до полусухого состояния. Пока она доберется до станции, дождется поезда и доберется до дачи оно успеет высохнуть, а там ее ждут совсем другие заботы.
— Буду знать, что инициатива и желание помочь ближнему наказуемы.
— Так ведь он тебя об этой помощи не просил, — парировал Никитос.
— Вот только он устроил мне истерику до того, как узнал, что я к нему с дарами, — съязвила Танька, а потом выдала. — Никит, дай денег?
— Дачу восстанавливать?
— Ага, — выдохнула-дунула она, пытаясь смахнуть приставшую ко лбу прядку. — Не просить же об этом государство.
Вопреки ощущениям — жару от утюга и выдавая им пара Танька поежилась. Перед глазами встало живое воплощение государства — испытывающе глядящий на нее Волков.
— А Березин?
— А сам бы стал просить у него помощи? Помнишь, что говорил Булгаков[1]?
Никитос выдал горестный вздох.
— Белкин, только посмей мне сказать, что я та еще дура! — пригрозила ему Таня, почти приблизившаяся к состоянию «готова убивать».
От пыхтящего утюга ей стало жарко и очень сильно хотелось под душ, а еще лучше в зеро с песчаным дном. Но…
— За тебя — да, за себя — нет, — Никита решил не ограничиться этим. — Просить можно по-разному, Тань.
— Ты прав, Никитос, но его — нет. Он в камере и это после того, как он сам же цыкнул на меня! Алкоголик!
Она обижалась и злилась на Березина за многое — за то, что его не было рядом, за то, что не могла понять, что теперь между ними, но сейчас главным образом еще за то, что беспокоилась о нём. Это от нее он уехал целым и невредимым, а каким выйдет после того, как погостит у людей в форме?
— Так может подождать, когда он вернется?
Таня не знала когда это произойдет и вообще и случится ли. Свой и чужой опыт говорили о том, что люди предпочитают не связываться с теми, у кого проблемы или является источником их бед.
— Нет, — возразила Таня. — Я удивляюсь и благодарю Бога за то, что Алина еще не позвонила мне.
— Да? Значит уже не позвонит. Времени наябедничать у дачников было предостаточно.
— Или она уже вылетела, приготовив для меня самую крепкую из своих тростей.
— Хорошо. Меня завтра выписывают, и я уже знаю, как я проведу остатки выходных.
— Выходных?
— Да, опять сдвинули смены.
Таня наконец вышла из дома, прихватив с собой бутылку с водой и не переставая болтать с Никитой при этом, благо интернета было много, а звонки по «What’s app» были бесплатными. Разговор с другом отвлекал ее от тревожных мыслей.
— Никит, ты как мужик можешь сказать мне, что вдруг ко мне привязался обремененный государственными делами здоровый бугай?
Таня остановилась почти у самого подъезда, едва ли успев повернуть в сторону любимого и ненавистного ей метро.
— Что это вдруг вспомнила об оборотне? — поинтересовался, тут же хихикнувший Белкин. — Неужели и он так хорош?
Таня в ответ на это содрогнулась, ощутив, как по коже пробежала приятная в условиях духоты изморозь.
— Потому что он преследует меня и демонстрирует все признаки маньяка-убийцы, — проговорила она вполголоса. — Пожалуйста не отключайся, включи диктофон и запиши номер машины.
— Ты серьезно?
Ковалевская и не думала шутить, ощутив, что ад вчерашнего дня не желает заканчиваться вот так «просто».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
_________
[1] Таня имеет в виду персонажа романа «Мастер и Маргарита»
— Если со мной что-нибудь случится, то вот номер его машины.
Она продиктовала номер, проигнорировав вежливое «Добрый день!» Свою машинку Волков припарковал на подъездной дорожке, а сам стоял оперевшись о ее капот и по всей видимости ждал Таню, сняв очки и демонстративно облапив взглядом при этом.
