бросилась вытирать ему кровь.
– Любезная, отдай ему платок и убирайся, – отрезал граф.
Девушка вся съёжилась, отдала свой белоснежный платок виконту, поклонилась и убежала прочь.
Крахтью был жалок. На глазах уже навернулись слёзы, и весь его вид взывал к состраданию. Но граф де По, как будто, не замечал этого. Будучи удивительно похожими внешне, отец и сын всё же разительно отличались характерами. В серых глазах графа светился ум, плотно сжатые губы придавали его лицу металлическую непреклонность и заставляли думать, что этому человеку не свойственно улыбаться. Граф тоже был очень худощав и, не в пример сыну, сильно сутулился, что, впрочем, придавало ему больше солидности, казалось это бремя забот и тяжёлых обязанностей тянуло его к земле. Но, несмотря на сутулость, граф казался много выше сына, и сейчас весь его вид говорил о великом презрении к стоявшему перед ним существу.
В ответ виконт обиженно шмыгнул носом.
– Тряпка! – обронил, наконец, граф.
– Отец!
– Послал же чёрт сына! – и граф тяжело опустился в кресло. Крахтью не решался последовать его примеру, – Только Богу известно, каких трудов мне стоит удерживать в свете этого недостойного отпрыска. Доколе тебе будет нужна нянька?! Глаза бы мои тебя не видели! То ли дело сын графа де Лаган, – граф безнадёжно развёл руки и вновь бросил взгляд на сына, – Где тебя носило?
– В городе… Раз уж вы вспомнили графа де Лаган… Я… Я видел Антуана де Валеньи, – и виконт, наконец-то, позволил себе сесть.
– Де Валеньи в городе?! – граф насторожился, – Говори, где, при каких обстоятельствах ты его видел?
– Он сам на меня вылетел. Это случилось… По-моему, судьба соизволила свести нас лицом к лицу не более, чем часа два-три назад…
– Изволь выражаться конкретнее и короче. Как это произошло? О чём вы говорили? – потребовал граф.
– Что за беда в самом деле, отец? Мы мило побеседовали. Он даже принёс мне искренние поздравления в связи с предстоящей свадьбой.
– Ты сказал ему о помолвке?!! – от возмущения граф де По даже привстал из своего кресла.
– Конечно. А что тут страшного? Вы бы видели его лицо!! – продолжал вещать виконт.
– Идиот!!! – закричал граф, – Ведь теперь он знает об этом! А значит, скоро узнает и его отец. Кретин!!! О, какой же ты кретин!!!
– Но…
– Он поверил тебе?
– Он даже хотел убить меня, но передумал, – уже менее решительно признался виконт.
– Значит поверил. Ты сказал, что Парадесс пошёл на соглашение? Сказал?! – продолжал бушевать граф.
– Ну, сказал…
– Болван!!! Какой же ты болван!!! Как ты мог забыть, я же просил тебя никому ни слова! Ты забыл условие барона? Пока никто, особенно Лаганы, не должны знать об этом. Особенно Лаганы!!! Ведь де Валеньи тоже имеет виды на графиню, а барон, сдаётся мне, очень боится его отца… Теперь времени в обрез, – и граф начал мерить комнату огромными шагами, – Надо успеть… Можно ли успеть? Как я понял, барон считает, что именно граф де Лаган и его сын способны помешать нашим планам. Пока не знаю как, но хватает того, что барон в этом уверен. Так что, если Лаганы раскачаются, я за успех не ручаюсь. Так, мне известно, что барон и графиня отправились к Фонтэнжу, ни на миг не останавливаясь в Грандоне. Но Валеньи здесь. Очень хочется верить, что этот юнец оказался здесь случайно, хотя… это маловероятно. Надо узнать, зачем он здесь. Я слышал, что он с отцом сейчас должен быть где-то в Бриании… Де Валеньи был один?..
– Нет, с ним был незнакомый мне господин, много старше его, говорящий с заметным брианским акцентом.
– Час от часу не легче. С брианцем! Может быть, тебе известно, а граф де Лаган здесь?!
– Кто знает? – заметно стушевался виконт, – Он не сразу меня увидел, потому что явно кого-то искал. Я слышал, как он задал хозяину таверны, где мы встретились, совершенно идиотский вопрос: не видел ли тот человека с его лицом. Какой нормальный это поймёт? А ещё они обсуждали королевский закон о запрете на близнецов…
– Близнецов!? Они ищут человека с лицом де Валеньи?!
– Да… похоже на то.
– В какой таверне вы встретились?
– Кажется "У Кармеллы".
– Кажется или точно?
– Точно, – веско кивнул виконт.
– Так, до "Золотого дна" квартал, а то и два… – прикинул граф.
– Что?
– Кажется, всё не так страшно. Если меня не разыгрывают, а меня не разыгрывают, то я выловил того, кого он искал…
– Я вас не понимаю, – и виконт обиженно поджал губы.
– Не мешай! Так, значит Валеньи знает о существовании этого Бетенгтона и ищет его. А теперь он знает и о помолвке. Не много ли он знает?.. Так, он конечно же остановился у губернатора… Значит губернатор…
Граф взялся за колокольчик, и тотчас в комнату вошёл слуга.
– Франциск, ты сейчас же отправишься к губернатору и выяснишь, тайно, конечно, там ли остановился Антуан де Валеньи и один ли. Если не один, то с кем. После этого найдёшь Жепатье. Тот должен немедленно быть у меня.
– Слушаюсь, господин. Разрешите идти?
– Даю два часа. Живо.
И Франциск исчез.
– Что происходит, отец? – виконт снова напомнил о себе.
– Тебе не понять. Пока уясни только одно. Мы принимаем в гостях двух молодых дворян. Один фрагиец, некто Арни де Монсо, человек без роду без племени, но большой нахал. Другой сын герцога Бетенгтона. Этот второй невероятно похож на сына графа де Лаган, о чём, кажется, даже не подозревает.
– Что?.. Отец, да вас разыгрывают!!! – и Крахтью едва не расхохотался.
– Я не такой осёл, как ты. Лиса лису не проведёт… Как бы то ни было невероятно, но это копия Валеньи: и голос, и походка – точная копия!
Но виконт отказывался верить. Что ж, оно и не удивительно. Граф де По, наконец-то, совладал со своей злостью, и теперь подошёл к сыну вплотную, даже чуть нагнулся к нему, и голос его зазвучал страшно ядовито:
– Заруби себе на носу, бестолочь. Ты ни единым словом не должен при них вспоминать графа де Лаган и его сына. Понял?! Они должны оставаться в неведении. Иначе… на неделю посажу на хлеб и воду! Ты меня знаешь!
– Ясно… – Крахтью поверил в эту угрозу, даже побледнел.
– Что же касается де Валеньи, то скорее всего сегодня ночью ты будешь драться с ним на дуэли.
– Что?!? Отец!!! – Крахтью даже подпрыгнул от неожиданности.
– Сядь, трус несчастный! Ты мне нужен живым, и об это я позабочусь, но встретиться тебе с ним придётся. Так что готовься. И смотри у меня, Боже тебя упаси проговориться Бетенгтону!
Граф де По заставил-таки сына почувствовал холодную испарину на лбу.
Уже через минуту совершенно подавленный всем, что на него обрушилось, Крахтью оказался предоставлен сам себе. «Драться с Валеньи!?! Да отец с ума сошёл!!!» – мысленно продолжал возмущаться и трепетать виконт, – «Боже мой! Он же помешался! Даже придумал второго Валеньи… Бред какой-то! Хотя… Этот
