— Глупость? Я всего лишь хотела подышать свежим воздухом…
— Свежим воздухом! Безмозглая курица! Этот старик, которого ты оплакиваешь, хотел изнасиловать тебя!
На ее запачканном лице красовались царапины, шелковое платье и королевская мантия были изорваны. Однако Элиза ухитрялась сохранить величественную позу, и ее глаза горели, как две бирюзовые звезды, когда она взглянула в лицо Брайану и с сухим сарказмом произнесла:
— Мне уже случалось пережить такое.
— В самом деле? Думаю, герцогиня, тебе еще только предстоит узнать, насколько жесток может быть мир. Если бы не Ричард, я бы предоставил тебе полную свободу познать его нравы. — Брайан сам был поражен мягкостью собственного голоса. Его гнев не утихал, он вспыхивал внутри и сжимал тело, требуя действий. Однако он умудрялся сдерживаться, не наносить ей оскорблений и ударов, хотя сдерживался он из последних сил. Он отступил назад, чтобы взять себя в руки. — Возвращайся в таверну, я пойду следом. Ричард просил нас позаботиться о тебе, и я выполню его просьбу. Если тебе вновь понадобится свежий воздух, попроси проводить тебя. Но если я вновь застану тебя в одиночестве, то свяжу по рукам и ногам и освобожу только перед встречей с королевой. И прошу тебя, не сделай ошибки, не прими мои слова за пустые угрозы.
— Я не стану делать этого, Стед, — невозмутимо отозвалась Элиза. — Я учту твои предостережения. Мне бы не хотелось оставлять за собой усыпанную трупами дорогу в Винчестер!
Она распрямила плечи, закуталась в порванный плащ и величественно прошла мимо.
Пальцы Брайана зудели от желания рвануть ее за плечо, вытянутые руки сжались в кулаки.
Он с трудом заставил себя разжать их. Когда Элиза обернулась, на губах рыцаря играла мрачная усмешка.
Плавание было сущим кошмаром. Брайан множество раз переплывал Ла-Манш, однако не мог припомнить, чтобы когда-либо еще море было таким свирепым.
Небо приобрело унылый стальной оттенок, его усеивали мрачные тучи, которые сходились, расходились, проливая время от времени ледяные дожди. Маршалл маялся от морской болезни, как и леди Джоанна с мужем, и последние часы плавания провел, перегнувшись через борт. Брайан не сомневался, что в любой момент может стать его товарищем по несчастью. Рыцари, у которых хватало сил сдержать тошноту, чувствовали себя не лучше, чем издыхающие псы.
Брайан подошел поближе к Уиллу, зная, что помочь ему ничем не сможет, но надеясь ободрить друга своим присутствием. Уилл цеплялся за борт белыми от натуги пальцами. Он повернул к Брайану измученное лицо.
— Незачем присматривать за мной, друг. Эта хворь рано или поздно кончится. В конце концов, я старый, израненный в боях вояка. Лучше помоги леди Элизе.
Брайан нахмурился.
Уилл протянул к нему дрожащую руку.
— Я помню, что заботы о ней поручены мне. Но если ты желаешь помочь мне, друг, тогда я прошу тебя позаботиться о Элизе.
Брайан пожал плечами.
— Как хочешь, Уилл. — Качка лишила его всех сил и смягчила нрав. Он мрачно улыбнулся. Конечно, эти мысли были недостойны рыцаря, но он внезапно пожелал увидеть Элизу беспомощной, лишенной гордости и силы стихиями неба и моря.
Брайан отступил от согнутого пополам рыцаря и побрел на поиски Элизы. Он был уверен, что даже матросов ужасает отвратительная погода.
Но только не ее…
Элиза стояла у борта судна, высокая, прямая и гордая, будто приветствуя свирепый ветер и волнующееся море. Ее глаза ярко блестели, щеки разгорелись от удовольствия и возбуждения. Она была одета в шерстяной плащ, но не куталась в него. Капюшон упал с ее головы, и золотисто-медные пряди растрепались на ветру, будто сами стали ветром. На губах играла улыбка, лицо было обращено к небу. С оттенком горечи Брайан подумал, что эта женщина выглядит, как древняя жрица, божество, колдунья.
Глядя на нее, он вновь почувствовал нарастающий гнев. Если бы она побледнела, если бы ее стройное тело извивалось в судорогах, он мог бы испытать сочувствие, мог бы даже подумать, что пришло время перемирия между ними.
Брайан вздохнул. Нет, перемирие между ними невозможно. Ему не в чем было обвинить себя; она лгала ему каждым словом. Однако он дал ей понять, что ее имя и положение могут ничего не значить, что она может оказаться во власти превосходящей силы. За этот урок она никогда не простит его. По-видимому, именно за это она ищет его смерти.
Ну и что, сердито спросил себя Брайан. Да, им придется вместе путешествовать с Элеонорой, ждать прибытия Ричарда, но затем их пути разойдутся. Ему предстоит жениться на богатой наследнице, а затем отправиться в чужие земли с крестоносцами, рыцарями Божьими, готовыми на битву за Него под знаменами Ричарда Львиное Сердце…
Брайан стиснул зубы. Вскоре все кончится. Надо только не обращать на нее внимания, держаться подальше.
Однако ее вид по-прежнему уязвлял Брайана. Почему-то ее прямая фигура, будто вбирающая силу бушующей вокруг бури, вызывала у него раздражение.
Но еще досаднее было понимать, что его до сих пор тянет к ней. Даже сумасшедший не мог бы желать женщину, которая стремилась убить его, не важно, по каким причинам. Особенно теперь, когда Брайана ждала нежная и любящая невеста. И все-таки он хотел Элизу. Он мечтал раскрыть ее тайну. Может, именно эта тайна привлекала его, заставляла кипеть от желания его кровь. Каждый раз, едва Элиза появлялась рядом, вожделение затуманивало его сердце и мозг… Ему хотелось обнять, утешить ее…
Нет! Он стремился только сломить ее дух и тело, завладеть ею, как добычей, укротить, как лошадь, ухаживать за ней, как за мечом и доспехами.
Сломить ее и дать понять, что он не из тех мужчин, что будут снисходительны к ее уловкам, ее коварству, стремлению покорить их, чтобы потом погубить.
Вероятно, только тогда он сможет избавиться от ее яда.
«Прекрати! Забудь о ней», — предупреждал он себя.
Брайан повернулся, чтобы уйти к Маршаллу, но резкий крик вырвался из его сжатых губ. Впереди показалась Англия. Англия, владения Ричарда Львиное Сердце.
Гвинет… Сладкая, пышнотелая… и богатая. Гвинет исцелит его от гнева и мрачных желаний…
Судно резко качнулось на волне. Брайан крепко вцепился в борт, глубоко вздохнул и проглотил слюну. Еще одна такая же волна, и он присоединится к Маршаллу…
— Земля! — крикнул матрос.
Земля. Англия. Минстерский порт. Он выдержит, он непременно выдержит…
Элизе еще не доводилось видеть ничего более удивительного, чем английское побережье. Особенно ее поразил не пейзаж, хотя ей понравились пологие, поросшие травой холмы, скалистые утесы и леса, темнеющие вдалеке, а народ. Люди сновали повсюду, их было множество. Портовый город жил своей хлопотливой и шумной жизнью. Рыбаки продавали улов, крестьяне — овощи, скот, птицу, все мыслимые и немыслимые товары. Уличные музыканты праздно слонялись вокруг торговцев, облаченные в яркое тряпье, сердечно благодаря за каждую брошенную им монету.
