Хранители, смотрители и матерая Элита Зараженных. На десятый день одиночного пути я мог уже точно сказать, заметили меня твари или нет. В глазах сильных монстров низкий уровень и отсутствие сильной магии делали меня почти незаметным. Для них я — эдакое животное, которое можно съесть за глупость или наглость, если само попалось. Или дать убежать, раз хватило мозгов заметить опасность. Элитники всех мастей тут играют в свои игры. Эти регионы — их земля. Такое наблюдение кристаллизовалось в сознании после многократного наблюдения за поведением Зараженных. Они не принимают человека за опасность. А когда я убегаю, в них просыпается азарт хищника — догнать и загрызть добычу.
С каждым пройденным километром я всё меньше пользовался сознанием, отдаваясь инстинктам и инстинктивным знаниям, полученным от хранителей земель Тальзеура. Я научился находить воду, чуя ее источники за два километра. Понял, где в горах и холмах есть удобные для ночевки пещеры. Мне всё больше казалось, будто весь этот мир искусственен и где-то в моей голове скрыты карты всех кластеров горного, ледяного и пещерного типа. А знания… они пересекаются.
Так, в лесу я после часа блужданий знаю, где можно найти воду или каменные каверны, уходящие далеко под землю. Один раз меня это спасло во время побега от матерого Зараженного. Я пробежал по поляне, а тварь провалилась в невидимый глазу карстовый провал.
Чем меньше я думал умом, тем больше знаний мне открывалось. Первоэлемент, пробудившийся у меня ещё на земле, — это элемент духа. Вот почему я чувствую взгляды тварей и их присутствие поблизости. По этой же причине мне легко дается управление личными предметами. Я их чувствую, и они меня чувствуют. Команды передаются через ментат, а это, по сути, сила сознания, создаваемая моей душой и телом.
Второй, уже приобретенный, магический первоэлемент земли я осознал через те самые инстинктивные знания. На небольшом расстоянии от моего тела есть поле ментата. Чем дальше от меня, тем оно более рассеяно. В пределах этого поля я могу поднять камень или почву, расходуя на это силу маны и ментата. Аура почти не тратится. Видимо, такой вариант применения базовой магии земли был придуман самой природой. А заклинания, сплетаемые из сжатой ауры и ментата, — это уже придумка людей или других разумных рас.
Освоив элемент земли, я научился быстро выкапывать съедобные коренья, сдвигать неподъемные камни и даже бросать их в противника. Уверен, начни я осваивать азы магии, используя разум, на практику уходили бы все силы. А так я стал сам по себе весьма эффективной боевой единицей. Эмма защищает, я сбиваю противников с ног, а Ракот убивает. Даже десяток Зараженных, с уровнями до 35-го, не представляют для нас опасности. Но вот с теми, что выше сорокового, приходится повозиться. Лезвие Ракота не всегда способно пробить их естественную защиту.
Получено продвинутое достижение: Третья сотня мертвецов!
Описание: вы собственноручно в ближнем бою убили 100 противников, превосходящих вас на более чем 40 уровней
Награда: запас маны увеличен на 8 %
Элемент духа. С ним оказалось намного сложнее разобраться. Я могу почувствовать белку в лесу, если представлю объем ее ментата и примерный ход мыслей. Но при этом само животное должно находиться в пределах моего поля обнаружения. В бою я только и научился, что вводить противника в состояние временного ступора. Если напасть неожиданно, могу наложить паралич и быстро добить камнем или лезвием.
Я шел пешком. Километр за километром. Таковы неписанные правила Диких Регионов. Дребезжание мотора, будь то легковушка или мотоцикл, одинаково привлекает Зараженных. Велосипед или любой другой колесный транспорт, вместе с более быстрым передвижением, не дает на ходу столь же быстро оценить обстановку. А обстановка тут меняется всё время.
Я могу пойти за ордой, обмазаться навозом, и меня никто не учует. Могу найти в канаве недобитого поломанного Зараженного, как бы сильно тот не прятался. Раскрыв для себя инстинктивные знания, я стал в Диких землях едва ли не своим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Шли дни, и кластеры перед глазами сменялись один за другим. Больше десятка раз я видел, как появлялись поселки НПС и их сметали орды Зараженных. Видел горные и водные районы, полные невиданных прежде тварей. Натыкался на целый водный регион — огромное озеро, полное хищных обитателей! Может, регион стабилен, а может, и нет, но в нем точно водится какая-то разумная подводная форма жизни. Почуяв ее, я не стал приближаться к берегу и обошел озеро по кругу.
После сорока дней блужданий я сбился со счета времени. «Идти на север! Идти на север!» крутилась мысль в голове. Я понял кое-что важное. Инстинктивные знания раскрываются только в подходящей для них среде. По этой причине знания Древних я так и не освоил. Нужно… погружаться в это хтоническое безумие. А это вредно для рассудка! Мне пока хватает для изучения и других инстинктивных знаний.
Еще я понял, что инстинктивные знания нельзя понять, находясь в компании других людей. Их мысли настраивают на другой ментальный и эмоциональный фон. А надо наоборот, настроиться на то, что скрыто в тебе самом. И это самое что-то может быть раскрыто в подходящих для того условиях. В общем и целом, инстинктивные знания — это подарок Диких Регионов. В стабильных землях государств такой вещи не найти и не понять.
День… уже не знаю какой. Пусть будет пятидесятый. От горизонта до горизонта простирается ровный белый пейзаж — солончак или соляная пустыня. Редкий кластер! За время пути я встречал всего раз подобное место. Здесь нет вообще никакой жизни. Ни растений, ни животных, ни даже вездесущих Зараженных. Сверху печет солнце, сухой воздух раскален и само это место вытягивает из моего тела влагу. Я иду по солончаку уже восемь часов, а он всё никак не заканчивается. Худший вариант развития событий, это если я спутал кластер солончака с соляным пустынным регионом.
На горизонте показалось какое-то строение. Низкое, почти незаметное, наполовину занесенное холмом вездесущей соли. Отличное место для того, чтобы немного отдохнуть!
По мере приближения к странному месту посреди пустыни я разглядел, что передо мной — автобусная остановка, сложенная из плит. На это намекал и проржавевший столб с таблицей, показывающий расписание движения автобусов. Но остановило меня не это! Я почувствовал внутри ментат двух живых существ. Одно крупное и весьма умное, а второе, кажется, спит. Это хорошо! Наконец-то на ужин будет мясо, а не консервы.
Обойдя остановку так, чтобы меня нельзя было увидеть со стороны входа, я подкрался к дверному проему и не поверил своим глазам. Следы подкованных копыт!
Я быстро заглянул внутрь и сразу уловил внимательный взгляд коня-гиганта.
— Ну, конечно, это ты, скотина-переросток! — оглядев помещение, приметил и ворох тряпья в углу. — И раз ты недовольно фыркаешь, значит, дело совсем плохо.
Геракл — животинка диво насколько умная. Сейчас он оценивает меня на предмет того, буду ли я ему хорошим хозяином, если прежний не выживет. А у валяющегося в углу остановки Бора есть все шансы не дожить до утра.
Татуировщика едва удалось опознать. Он сжимал в руках незнамо где раздобытую винтовку Мосина. Густая борода, патлы грязных волос, одежда, пропитанная охотничьими растворами, сбивающими запах. Бор явно не шиковал два месяца, что мы не виделись. Все руки в шрамах от порезов и укусов. Не хватает нескольких пальцев, уха и клока волос. Но едва войдя в помещение, я уловил запах гнили. А когда отодвинул полы одежды татуировщика, увидел три огнестрельных раны — правая рука, плечо и бедро левой ноги. Видимо, на днях наткнулся на городской кластер или обезумевших НПС. У Геракла в заднице тоже след от пули остался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ни рюкзака, ни баулов при старом знакомом не нашлось. Видимо, уходил в спешке, а потом не смог вовремя продезинфицировать раны и подхватил заражение с воспалением.
Бросать друга в беде я не собираюсь. Пусть даже им будет Бор, который один раз меня уже кинул.
