— Я не знаю, понимают ли эти люди, что они творят, — возмущается Ольга Александровна Николаева. — Они, наверное, думают так: «Ну, вырублю я на своем участке половину деревьев. Но ведь половина останется — я сам в этом заинтересован. А потом еще нарастет». Не нарастет! Любой эколог вам скажет, что строить в сосновом лесу такие дворцы — это все равно что артерии человеку перекрывать. Изменяется структура грунтовых вод, и сосны начинают погибать. Уже сейчас на Рублевке рекламные стенды стоят: «Лечим деревья». А чего их лечить, если они больны неизлечимо. Это людей лечить надо.
— Я квартиру здесь купила недавно, — вступает в разговор Нина Викторовна Кревельская. — Продала «трешку» в Москве и купила «двушку» в Соснах. Думала, буду жить среди культурных людей. Какое там! Вы видели, какие здесь, на Николиной Горе, дороги? Убитые! А мост через Москву-реку, с которого Ельцин нетрезвый когда-то бултыхнулся? Того гляди рухнет вслед за первым президентом. Мне это напоминает городские подъезды в Москве. Лестница загажена, в лифте вонь, лампочки разбиты, зато в каждой второй квартире — евроремонт.
Нина Викторовна, Ольга Александровна и еще 300 подписантов — это в основном люди, не работающие в пансионате «Сосны» и потому не боящиеся идти на конфликт с его администрацией. Остальные 700 жителей поселка ставят свою подпись под протестом только мысленно. Впрочем, по некоторым пунктам письма президенту протестовать уже бессмысленно.
Конец Масловского лесаПереход из ХОЗУ Совмина в УД президента в девяностых годах пансионат «Сосны» пережил с минимальными потерями: один из его корпусов отошел к Республике Саха (Якутия) и стал санаторием «Бэс Чагда». Главные потери были впереди. Под руководством тогдашнего управляющего делами президента Павла Павловича Бородина началось постепенное сбрасывание пансионатом «лишних» гектаров под строительство элитной недвижимости. Подпись и воля руководителя Управления делами президента подменяла собой и Земельный кодекс (ст. 8), и Лесной (ст. 63), и постановление правительства (№ 1200).
— Согласно закону перевод земель из лесных в нелесные возможен только на основании решения правительства России, — пояснил мне эксперт лесной программы «Гринпис» Михаил Крейндлин. — Кроме того, эта процедура обязательно должна сопровождаться экологической экспертизой. Тем более если речь идет о водоохранной зоне и лесах первой группы, к которым относятся все леса. Подмосковья.
Между тем на протяжении 90-х годов Масловский лес таял на глазах, а на его месте постепенно вырастали коттеджные поселки: «Коттон Вэй», «Ювиплюс», «Корабельные сосны», «Сосновый бор». Кольцо вокруг «Сосен» сжималось, забор вокруг пансионата становился все выше, только теперь огораживали его не изнутри, а снаружи.
— Нас постепенно загнали в какой-то каменный мешок, — говорит Валентина Васильевна Кружкова, ветеран войны и труда. — Нас лишили леса, в котором мы всегда гуляли, нас отсекли от берега Москвы-реки, нам блокировали дорогу в соседние деревни. Чтобы сходить на кладбище, теперь приходится делать крюк в несколько километров. Мы чувствуем себя как индейцы в резервации! Как именно происходило разорение Масловского леса, хорошо видно на примере коттеджного поселка «Коттон Вэй». Вот лишь несколько документов.
Документ первый. Подписанный 5 сентября 1997 года Павлом Бородиным генеральный договор о совместной деятельности и партнерстве между оздоровительным комплексом «Сосны» и ЗАО «Коттон Вэй». Согласно договору, «Коттон Вэй» инвестировал в строительство номерного фонда повышенной комфортности ОК «Сосны» 165 миллиардов еще неденоминированных рублей, а пансионат обеспечивал инвестору землеотвод из своей территории 75 гектаров.
Документ второй. В тот же день заместитель подмосковного губернатора Николай Гаранькин дает на эту сделку добро: «Учитывая, что настоящий участок находится на территории комплекса, который не входит в состав земель лесного фонда, решения правительства РФ не требуется (о правомочности такой формулировки см. выше комментарий эксперта «Гринпис» Михаила Крейндлина). Согласие Управления делами президента РФ (П.П. Бородин) имеется. В соответствии с вышеизложенным администрация Московской области считает возможным оформить испрашиваемый участок и предоставить его ЗАО «Коттон Вэй» для индивидуального жилищного строительства в установленном порядке».
Документ третий. Во исполнение решения правительства области глава Одинцовского района А.Г. Гладышев подписывает постановление о выделении ЗАО «Коттон Вэй» земельного участка под строительство коттеджей. Правда, в этом документе фигурирует уже не 75, а 75,98 га. Лишний гектар всплывает в 2000 году, когда тот же Гладышев подписывает постановление об изъятии у ЗАО «Коттон Вэй» с согласия землепользователя 0,90 га и предоставлении их для индивидуального строительства в собственность бесплатно шести физическим лицам, в том числе Букаеву Геннадию Ивановичу (до марта 2004 года — министр России по налогам и сборам). В феврале 2001 года прокуратура Московской области по ходатайству директора пансионата «Сосны» Николаева возбуждает уголовное дело по факту незаконной порубки деревьев ЗАО «Коттон Вэй». Николаев просит взыскать с этой фирмы недоплаченные по договору 3 миллиона долларов. В этом же месяце письмо президенту пишет заместитель председателя думского комитета по экологии Анатолий Трешневиков. Он указывает, что фирма «Коттон Вэй» принадлежит некоему Э. Костоеву и зарегистрирована в деревне Резанка Борисоглебского района Ярославской области. В ходе прокурорской проверки встает вопрос о правомерности выделения земель на Николиной Горе Управделами президента. УБЭП ГУВД Московской области устанавливает, что участки выделялись без какой-либо платы в бюджет Одинцовского района, деньги перечислялись на внебюджетный счет и использовались по усмотрению его главы.
Документ последний. Письмо-благодарность управделами президента Павла Бородина в адрес Генпрокуратуры: «ЗАО «Коттон Вэй» в добровольном порядке возвратило 3 миллиона долларов долга. Просим дальнейшую проверку по указанным вопросам не проводить».
«Им просто надо нас расстрелять»В 2000 году пансионат «Сосны» стал подразделением структуры Управделами президента под названием Федеральное государственное унитарное предприятие (ФГУП) «Рублево-Успенский лечебно-оздоровительный комплекс». Примерно в это же время лесные ресурсы пансионата окончательно иссякли, и строительство элитного жилья перекинулось на территорию самого поселка, в котором жил обслуживающий персонал «Сосен». К настоящему времени в нем построено уже три многоэтажных дома, а всего их запланировано возвести десять, в связи с чем число обитателей Николиной Горы должно увеличиться на 2120 человек. Строительство ведет смоленская фирма «Дорогобужхимстрой». Областная природоохранная прокуратура уже выносила предписание о приостановке работ из-за отсутствия у фирмы экологической лицензии, но строительство продолжается. Уже снесена одна из двух имевшихся в поселке детских площадок. К тому же новый жилой фонд сажают на старые коммуникации, которые не ремонтировались 50 лет.
Эта стройка стала главной темой обращения к президенту представителей российской науки и культуры, живущих в соседнем с «Соснами» ДСК «РАНИС» («Работники науки и искусства») — именно с этого «РАНИСа» и началась история Николиной Горы как престижного дачного места. Под документом стоят подписи музыкантов Юрия Башмета и Николая Петрова, академиков Дмитрия Львова и Алексея Воробьева, профессора Сергея Капицы и кинорежиссера Никиты Михалкова. В начале 90-х последний снимал здесь фильм «Утомленные солнцем». Успел вовремя, ведь сегодня натура была бы уже совсем иной.
— Небо и земля, — так ответила на вопрос, что изменилось здесь за последние десять лет, член правления ДСК «РАНИС» Ольга Лихолетова. — Наши новые соседи нисколько не считаются с традициями этих мест и не желают к ним адаптироваться. Им нужны казино, рестораны и дешевая рабочая сила из Средней Азии. Криминогенная ситуация ухудшается с каждым годом. Все гастарбайтеры тут у нас тусуются, по выходным они занимают весь берег Москвы-реки.
— А почему вам не нравится строительство в поселке Сосны? Это же не ваша территория.
— А вы спросите у пианиста Николая Петрова. Он как раз живет на 3-й просеке.
3-я просека — это дорога, по которой на стройку в Сосны ездят «КамАЗы» со стройматериалами.
— Круглые сутки ездят. Спать невозможно, репетировать невозможно, — пожаловался мне всемирно известный пианист. — Николина Гора из райского места превратилась в какой-то проходной двор. Нам негде гулять, у нас при помощи искусных махинаций отобрали рощу для прогулок площадью два гектара, которая всегда принадлежала «РАНИСу». Мы столкнулись с глобальной коррупцией. На тебя смотрят в упор и черное называют белым. Наши сосны в суде называют кустарником. Мы показываем фотографии: «Вот, смотрите, это сосны». А судья смотрит на нас и, не краснея, отвечает: «Какие же это сосны? Это кустарник». Чистая уголовщина. Я видел своими глазами, как в леса приезжают «купленные» лесники и разбрасывают по деревьям из сумок жуков-короедов. Буквально вслед за ними едет проверочная комиссия и кричит: «О, да тут все деревья короедами поражены! Надо вырубать!» Погублено все, что выращивалось в течение столетий. Не последнюю роль во всем этом играет губернатор Громов — я видел его подпись на письме Фонда Людмилы Зыкиной, где он отдает более ста гектаров земли под строительство на территории между Усовом и 2-м Успенским шоссе. А теперь они решили строить в Соснах многоэтажки. Николина Гора и так перегружена людьми до предела. Еще немного — и впору будет присваивать ей статус города.
