одного из этих «чуханов».
Мои окоченевшие пальцы выхватили из внутреннего кармана фотокарточку убитого мной цыганёнка и тут же швырнули её под ноги деда.
Секунда — и глаза старика полезли на лоб. Притом сразу же, как только он сфокусировался на фотографии. Минуту он смотрел на труп молча, а затем… сдержанно взвыл.
— …как ты посмел, евнух проклятый?! — сейчас крики стали критично громкими. — Я убью тебя, ублюдок. Это же Боико! Что он тебе…
Старик резко затих, схватившись за грудь, и чуть скривился. Кажется, в таком возрасте ему не только пить, но и нервничать противопоказано.
— Расскажешь, где прячется «банда чуханов» во главе с Янко Драгомиром, так уж и быть, верну пацана к жизни. В любом случае, для этого мне нужен камень.
Старик поднял на меня глаза. Злости в лице поубавилось.
— Что ты от них хочешь, Эраст? — голос его прозвучал надтреснуто. — Они ещё дети.
Дети…
— Эти «дети» попали в неприятности, старик, — пояснил я. — Они ведут охоту на меня, однако не думают о последствиях. Скоро выяснится, что в убийстве Граала виновен не я, и тогда глаз имперцев падёт… на этих детей. Мне они не враги, однако камень у них придётся отобрать.
Игнат Романовский грузно вздохнул, принял на грудь пару глотков алкоголя — и покачал головой.
— А я тебе зачем, евнух проклятый?
— Откуда у Янко камень? — я снова присел за табурет.
— Достался от его отца по наследству, — пояснил он, сдавшись.
Исходя из его же слов, Дэвид был как раз-таки отцом Янко.
— Расскажи про Дэвида, — попросил я.
— А что рассказывать? — отмахнулся Игнат Борисович. — При жизни называл себя прислужником Азраиля. Верил только в этого Бога и утверждал, что встречался с ним. Бред, знаю, но свои слова он подтверждал делом. Продавал камни только определённому кругу лиц, увеличивал своё влияние в Империи, объясняя это тем, что путь Азраиля заключается в силе…
Сошёл с ума, одним словом. Я кивнул.
— …но Дэвид пропал, а все последствия, которые он оставил после себя… — старик развёл руки в стороны. — Знаешь, мир буквально перевернулся. Эти камни изменили ход истории…
Старик знал не так много, однако говорил о таких вещах, над которыми я планировал думать всю следующую ночь. А порой ответы порождали всё больше вопросов.
И один из них — почему именно Дэвид Драгомир? Почему вся эта ветвь событий началась именно с его персоны?
Жаль, дед не знал ответа на этот вопрос.
— …так Дэвид Драгомир и был тем, кто провозгласил бароном именно тебя? — осведомился я после долгой задумчивой паузы.
— Да, — кивнул он. — Но он не стал объяснять, почему сделал это. Было много разногласий, вопросов — почему не Янко… однако народ смирился, а решение барона осталось прежним.
— Ты должен знать, где прячется Янко, — мои слова стали ушатом холодной воды для старика; однако тот не стал кричать и сыпать угрозами.
— Знаю пару мест, где стоят особняки его отца, — заключил дед. — Думаю, они там. Поместий нет на карте Московии, поэтому можешь взять мою.
Я благодарно кивнул старику, поднимаясь на ноги, хватая карту и разворачиваясь. Честно сказать, время было позднее, оттого усталость навалилась тяжёлым грузом.
— Бросай пить, дед, — выбросил я напоследок. — Пойло тебя погубит.
Не знаю, поможет ли ему эта фраза, или же нет, но… я попытался хоть немного отодвинуть срок его кончины. Пойло и впрямь погубит старика примерно через пару-тройку лет. Да, ему об этом неизвестно, но всё же…
Повлиять на человека, что сидит в этой палатке, практически так же сложно, как и на Тельдора — моего отца. Тот тоже был беспрекословен, а советы воспринимал, как попытки манипулировать.
— Проваливай… прочь, — заключил он, провожая меня печальным взглядом. — Делаю, что хочу.
Впрочем, не удивлён.
Выходя на улицу, я встретил Борю. Здоровяк, сцепив руки в замок, оглядывал местных жителей. Ночью это место было ещё более громким — сотни костров, вокруг которых развлекались «свободные люди». Песни играли отовсюду, смешиваясь во что-то неразборчивое.
— Ну как, босс? — здоровяк, заметив меня, тут же подошёл ко мне.
— Янко Драгомир, — заключил я. — Человек, который ведёт на меня охоту. Сейчас наша цель — выяснить, когда он атакует. И сделать это раньше.
Боря кивнул, оглянулся в последний раз — и пошагал за мной.
— А он сильный, этот Драгомир?
Я хмыкнул, бросив взгляд на свои окоченевшие пальцы. К завтрашнему дню чернота спадёт, и я наконец смогу воспользоваться Аурой боли поместья Рюриковых.
— Какая разница? — мои пальцы безжизненно свисли; мог двигать ими лишь так, будто недавно был парализован. — Этот человек предсказуем. А значит, сила роли не сыграет.
* * *
Второе Небо. Московия. Поместье Раевских.
— О чём вы задумались, мой господин?
Константин Раевский тяжело вздохнул. Всегда спокойный голос молоденькой Лилии отчего-то казался ему насмешливым; словно она играючи прочитала все его скрытые мысли, а теперь спрашивает ради забавы.
Он мельком глянул в окно. Луна в этот день была полная — точно такая же, что и раньше, когда Константин разделял ложе с Кариной Рюриковой. Однако сейчас, несмотря на присутствие Лилии, в комнате было пусто. Ни одна женщина не была в состоянии заменить погибшую жену.
Даже лучшие красавицы мира казались… пустыми.
— О делах, — отозвался он, приглаживая рукой волосы девушки. — И о внезапных затруднениях.
Любые дела лучше обдумывать заранее. Не в спешке. План свадьбы Софии был расписан от и до, и даже строптивый характер дочери был в нём учтён.
Но эти приглашения…
Ждал ли Константин сюрпризов? Разумеется. И от Эраста, и от других противников. Вообще от кого угодно — нежелающих объединения двух камней в одном роду могло быть слишком много. Ни один человек не в состоянии предугадать всего, но до недавнего времени Константину казалось, что он подготовился настолько, насколько позволяли временные рамки.
А затем случилось то, чего не мог предвидеть никто. Особенно он. Красный орден начал отправлять приглашения чуть ли не каждой семье, что так или иначе относила себя к аристократам.
Константин уважал Эраста. В меру, конечно, не как равного. Больше, как противника-полудурка, принимающего идиотские решения. Однако его признание Софии в любви и все эти выходки с приглашениями сделали из него пустое место.
Но вот это пустое место могло чем-то заинтересовать Софию! Да, звучит как бред, или какая-то ошибка. Но это так. Либо же София пытается протестовать против отцовской воли, выбирая максимально нелепую кандидатуру в женихи.
— Вы такой задумчивый, господин, — Лилия провела указательным пальцем по груди канцлера. — Так и хочется… спросить, о чём думаете.
Раевский неторопливо перевёл взгляд на
