- Подожди, объясни еще раз – как ты спалил квартиру?!
- Да не я спалил, пожар случился у кого-то из моих соседей. – вздохнул Глеб. – Возможно у тех, что живут этажом ниже. Муж пьяница частенько засыпает с сигаретой. А может и вовсе оставил включенным газ.
- Ты бы услышал взрыв. – задумчиво произнес Андрей. – Только не говори, что ты спишь, словно убитый.
- На самом деле я действительно спал крепко. – признался Глеб. – Я едва проснулся.
- Кстати ты стал национальным героем.
- ???
- Шучу. Но в новостях действительно говорили, что некий молодой человек спас ребенка, вытащив его из огня. И еще… ты будешь жить у меня. Комнату отдельную мы тебе выделим. Там раньше был кабинет моего отца. Вот там и поселишься. Мама будет только рада.
- Чему рада-то?
- Ну, она всегда рада тебя видеть.
- Я не хочу злоупотреблять ее гостеприимством. – с улыбкой возразил Глеб.
- Злоупотреблять?! Да тебе жить негде!
- Я помню.
- Извини. Но все же. Ты собрался жить на улице?
- Я ведь говорил, что уеду в Англию. Поживу какое-то время у родственницы.
-Уже завтра едешь? Бросив учебу?
- Нет, конечно.
- Тогда где ты думаешь жить все то время, пока будешь здесь? На вокзале?
- У меня есть кое-какие деньги. Я мог бы…
- Нет, это невыносимо! – вспылил Андрей. Стукнув ладонью по колену, он встал. Сделав небольшой круг по кухне, юноша сел обратно за стол.
- Ты куришь прямо на кухне? – спросил Глеб, когда Андрей закурил. Тот пожал плечами:
- А какая разница? Кстати, что сказали врачи? Ожоги заживут? Или останутся шрамы?
- Ожоги заживут, а шрамы – время покажет. Скорее всего, все будет в порядке.
- Ты всегда так говоришь. – Глеб не ответил. Да и что он мог ответить, если действительно не знал? – Врач ожогового центра сказал, что для госпитализации серьезных причин нет, значит, ожог не такой уж сильный, а это в свою очередь значит, что возможно все обойдется. Время покажет. Пострадала большая часть спины, но только верхние ткани, рана не глубокая. – Ты можешь пожить на нашей даче, если не хочешь жить у меня дома. Хотябы до осени, а там можешь лететь в свой Лондон.
- Спасибо огромнейшее!
- Ой, только не надо, а. – Андрей прервал поток благодарностей, выбежав из кухни.
***
Дача оказалась совсем не такой, что представлял себе Глеб. Это оказался самый настоящий особняк в три этажа и огромной территорией в несколько соток. Земля здесь была еще сырой после недавнего дождя и пахла удивительно. Совсем не то, что в городе, где асфальт пахнет пылью, а после дождя – грязью. Было приятно пройтись по влажной траве, пусть даже и не почувствовав ногами всей этой прелести. Глеб втянул носом воздух, наполняя легкие свежестью.
- Здорово. – выдохнул он.
- Ага. – только и сказал Андрей. Ну дом как дом, только трехэтажный. Он даже не понял, что восхищение предназначалось не дому вовсе. – Здесь нужно навести порядок, так как мы не слишком часто бываем здесь. – как бы извиняясь предупредил Андрей, когда они вошли в дом. Глеб огляделся. Дом был вполне убран, хотя, возможно, в углах и на мебели затаилась пыль. Но это поправимо.
- Будет сделано! Это не так уж и страшно.
- Ну что ж. Тогда устраивайся, привыкай, чувствуй себя как дома.
- Спасибо тебе.
- Ага. Если хочешь, могу съездить с тобой на квартиру – посмотреть, какие из вещей уцелели и привезти их сюда.
- Не думаю, что что-то сохранилось. Я съезжу один, но если потребуется помощь, я сообщу.
- Как скажешь.
Оставшись один, Глеб неспеша бродил по, слишком большому для него одного, дому. За окном заморосил, а затем и вовсе ливанул дождь. Его капли барабанили в окно, словно напрашиваясь в дом. Глеб обошел первый этаж, затем поднялся на второй. Деревянные ступеньки лестницы тихо поскрипывали под ногами, когда юноша поднимался. Также как и на первом этаже, комнат здесь было шесть, включая туалет и ванную комнату. Ни одна комната не была заперта на замок. Глеба это слегка удивило. Если бы не частичное отсутствие мебели и давность проводимой уборки, Глеб подумал бы, что здесь кто-то живет.
Время близилось к полуночи. Уставшее и измотанное за день тело давало о себе знать болью в обожженной спине, поэтому Глеб не стал долго выбирать себе комнату – его вполне устроила самая маленькая на первом этаже. Приняв обезволивающее средство, он почти сразу же забылся сном.
Утром следующего дня Глеб отправился на перевязку. Врач, поменяв повязку, выписал Глебу больничный лист, благодаря которому юноша «прогулял» школу две недели. Вернулся он как раз к экзаменам.
- Ой, Глеб, мы так рады тебя видеть! Ты даже представить себе не можешь, как мы переживали за тебя! – Лика подбежала, чтобы обнять Глеба, но он слегка отстранился, так как стянутая на спине кожа сковывала движения. Заметив это, Лика поморщилась: - Бееедненький – протянула девушка. - Ты же весь обжегся. Как же мне жаль тебя!
- Ну, перестань. – Одернул ее Глеб. Этот унизительно жалостливый тон начинал его раздражать. Но Лика будто не слышала:
- У тебя наверно останутся шрамы, да? – Она расширила глаза, изображая ужас.
- Это у тебя остались шрамы на мозгах, так как перекись видимо жжет не только волосы – вмешался Андрей.
- Что?! – возмутилась девушка. – А у тебя вообще нет мозгов!
- Зато я не задаю идиотских вопросов.
Первым экзаменом был английский язык. Глеб не ждал от Элеоноры Сергеевны ни малейшего снисхождения, но к его удивлению, женщина прониклась к нему сочувствием. Ни колкостей, ни упреков со стороны преподавателя не было. Наоборот, Элеонора Сергеевна старалась даже помочь юноше. Глеб сдал экзамен на 4 балла. Большего он и не ждал.
- Она не справедливо поставила тебе «четверку»! – возмутилась Марина, когда они выходили школы. – Ты ответил превосходно! Она просто обязана была поставить тебе «пять»! – Глеб снисходительно улыбнулся девушке:
- Она ничем мне не обязана. К тому же она действительно не могла поставить мне высший балл – у меня в аттестации «3».
- Это не честно. Совсем не честно! – Марина обиженно надула губы. – Несправедливо, что у такого доброго, умного, замечательного человека как ты позорная «тройка» по английскому!
- Не все добрые люди превосходно знают английский – мягко возразил Глеб.
- Но ты его знаешь превосходно! Нет, даже не переубеждай меня! Эта Элеонора просто старая дрянь.
- Она не старая. Ей всего сорок семь. – засмеялся Глеб.
- Ты слишком хороший – покачала головой Марина.
- Не бывает слишком хороших людей. – возразил юноша.
- Андрей был прав, когда говорил, что ты не от мира сего. – заключила девушка.
Вечером, придя домой, Глеб обнаружил, что из-за дождя подтекает крыша. Глеб привык все делать сам, поэтому ему оставалось только найти инструменты, а остальное – дело техники. За две недели, прожитые здесь, он вполне мог ориентироваться в доме. Глеб знал, что во дворе есть даже баня, в доме все удобства, включая горячую воду, а вот хотябы малейшего намека на сарай не было. Где они хранят всякое барахло? Или оно у них не имеется? Глеб вспомнил, что на первом этаже есть лестница, ведущая вниз, то есть под землю. Наверно нечто вроде погреба. Юноша спустился по ней. Для погреба слишком большое пространство, да и баночек с консервами, которые обычно хранят в погребах, нет. Зато есть двери. Две, три, нет, кажется даже пять дверей. А может и больше – в темноте не разглядишь. Стоило взять фонарик. Глеб толкнул одну дверь – она была открыта. Юношу это не удивило – в этом доме все двери не заперты, будто хозяева хотели тем самым сказать: «Нам нечего скрывать! Смотрите!» почти во всех комнатах пахло сыростью – ее запах ударял в нос каждый раз, когда Глеб открывал ту или иную дверь. Наконец-то в потемках он нашел то, что искал. Среди множества разных железок Глеб выбрал необходимое для ремонта крыши. Ругая себя за то, что не захватил с собой того, куда можно было бы все это сложить, Глеб пошел обратно к выходу. Придется тащить все в руках. Уже почти добравшись до лестницы, Глеб заметил какое-то углубление. Темнота словно манила к себе. Глеб не послушал разум, который недовольно ворчал: «Оно тебе надо?» Глеб тщательно всматривался в темноту, но ничего не видел. Ноги споткнулись обо что-то. От неожиданности Глеб выронил из рук все, что так старательно нес наверх. Проклиная свое любопытство, юноша пытался собрать инструменты с пола. Ничего не выходило. Слишком темно. Наткнувшись в темноте на что-то острое, юноша нечаянно порезал палец. Бросив бесполезные поиски, Глеб осторожно добрался до лестницы и поднялся наверх. Залепив пластырем рану, Глеб принялся искать фонарь. Он решил вернуться за инструментами, так как крышу все же придется ремонтировать. На этот раз темнота не была такой таинственной и манящей, так как скрывала в себе всего-лишь еще одну дверь. Только почему-то закрытую. В этом Глеб убедился, подергав ее за ручку. Нет. Дверь не поддавалась – она была заперта на замок. Глеб недоуменно пожал плечами. Он никогда не был любопытным, считая это пороком, но сейчас ему дико хотелось открыть эту дверь. Непонятное чувство закрадывалось в душе. Это стало его верным спутником, порой спасая от неприятностей. Предчувствие. Да, именно оно сейчас подсказывало Глебу что эта дверь таит за собой нечто странное. Отчего-то на Глеба накатила злость. На короткое время он почувствовал, что ненавидит этот дом. Эта дверь – за ней поселились страх, боль, отчаянье и ледяной ужас. Эта дверь скрывала зло.
