Её отец отказал всем просителям, даже несмотря на отчаянную нужду, так как у него не было ни коров, ни овец, ни полей, ни лодок. Он каждый день обтёсывал камни. Он, его жена и их дети делали каменные лезвия, обтёсывая тёмные зеленоватые камни, которые доставлялись с гор. Дети полировали их песком, и затем торговец приходил забрать топоры и оставить немного еды для семьи Орэнны. Одна Орэнна не обтёсывала и не полировала камни. Её родители не позволяли ей делать это, потому что она была очень красивая, и местные жрецы предсказали, что она станет невестой солнца. И поэтому её семья оберегала её, пока за ней не пришли жрецы. Её отец рыдал, а мать обняла её на прощание.
— Когда ты станешь богиней, — просила она, — позаботься о нас.
Теперь новая невеста солнца прибыла в селение Керевала, и ожидающая толпа склонилась лбами к земле, когда жрецы провели её через украшенные цветами ворота. Керевал лежал распростёртый у входа в селение и не двигался до тех пор, пока Орэнна не дала ему разрешения встать, что подсказал ей один из жрецов, так как она всё ещё не полностью осознала, что она почти стала богиней. Керевал поднялся и издал вздох облегчения, увидев, что Орэнна соответствует всему, что о ней говорили. Её имя означало Золотистая на языке Чужаков, и это было подходящее имя, так как её волосы блестели как светлое золото. У неё была самая белая, самая чистая кожа, которую когда-либо видел Керевал, удлинённое лицо, спокойный взгляд и необыкновенная властность. Она была действительно прекрасна, Керевалу захотелось даже отвести её в свой собственный дом, но это было невозможно. Вместо этого он проводил её в хижину, где жёны жрецов помыли её, причесали длинные золотистые волосы, и одели в белое шерстяное платье.
— Она прекрасна, — завистливо сказал Камабан Керевалу.
— Очень, — подтвердил Керевал, и осмелился понадеяться, что бог солнца вознаградит племя, пославшее ему невесту такой неземной красоты.
— Прекрасна, — тихо сказал Камабан, и внезапно он понял, что Орэнна должна стать частью его грандиозного замысла. В мире, где люди горбаты и покрыты шрамами, с бельмами на глазах, увечьями и бородавками, беззубые и грязные, Орэнна была белолицым, воздушным и ослепительным созданием, и Камабан понял, что принесение её в жертву сделает этот год особенным для Слаола.
— А если бог отвергнет её? — спросил Камабан.
Керевал прикоснулся к паху, таким же жестом, какой использовали в племени Камабана чтобы отвести беду.
— Он не отвергнет, — горячо сказал Керевал, однако, по правде говоря, он опасался такого отказа. В прошлом невесты солнца спокойно шли на смерть, охваченные ярким пламенем, но с тех пор как были утеряны сокровища, все они умирали очень тяжело. В прошлом году было хуже всего, она визжала как неудачно забитая свинья. Она корчилась от боли и кричала, и её стоны звучали страшнее завывания волков или шума вечно холодного моря, накатывающего на тёмные скалы суровой земли Сэрмэннина. Керевал верил, что то, как Орэнна примет смерть, будет показателем мудрости вождя. Если бог одобрил его сделку с Ленгаром, Орэнна умрёт спокойно, а если нет — она умрёт в агонии, и враги Керевала внутри племени могут лишить его власти.
На южной окраине селения, рядом с рекой, где несколько лодок были привязаны выше уровня прилива, стоял круг из грубых каменных колонн — храм невесты солнца. Племя с песнями танцевало вокруг кольца в ожидании, когда невеста солнца появится из хижины. Лекан, хромоногий колдун, который приходил в Рэтэррин, когда люди Сэрмэннина пытались выкупить своё золото, и который был теперь главным жрецом в селении Керевала, взглянул на небо и увидел, что облака редеют, и солнце наверняка сможет увидеть девушку. Это было хорошим предзнаменованием. Затем танцы и пение прекратились, когда племя упало на землю.
Появилась Орэнна, и, ведомая двумя жрецами, пошла к своему храму. Её волосы были расчёсаны, собраны в косу, обвязанную кожаной лентой и украшенную вплетёнными примулой и цветом терновника. Платье, очень белое и чистое, ниспадало с её плеч. Обычно она должна была быть облачена в золото, с каскадом ромбиков вокруг её шеи, и крупными пластинами, пришитыми к платью, но золото исчезло, но и без него она была удивительно прекрасна. Она была высокой и стройной девушкой с горделивой осанкой, и Камабану, который единственный смотрел, как она шла мимо распростёртого ниц племени, показалось, что она движется с неземной грацией.
Орэнна не уверенно знала, что ей нужно делать. Она сомневалась, входить ли в круг, пока один из жрецов не шепнул ей, что теперь она стала богиней, и это её храм, и она может делать всё, что пожелает. Но существует обычай — когда невеста солнца заходит в центр храма, она повелевает своему племени подняться и танцевать. Орэнна сделала, как ей сказали, хоть и с небольшой запинкой в голосе. В этот момент солнце прорезалось сквозь облака, и люди радостно вздохнули из-за хорошего предзнаменования.
Керевал принёс кожаную сумку, которую он передал Лекану, и тот, открыв её, обнаружил внутри новые украшения. Керевал распорядился, чтобы их сделали в далёком краю за западным морем, и они стоили ему большого количества бронзы, янтаря и гагата. И хотя они не могли заменить утерянное сокровище, они были знаком уважения к богу и его избраннице. Жрец достал один большой золотой ромб и три ожерелья из маленьких ромбиков, нанизанные на бечёвки из сухожилий, и надел их на шею Орэнны. Затем он показал бронзовый нож, в деревянную рукоять которого были вкраплены мелкие частицы золота. Он держал нож как символ того, что нить жизни Орэнны будет разрезана, когда придёт её время.
Богине принесли дары. Сумки с зерном, устрицами, моллюсками и много сушёной рыбы, а также головки топоров и пластины из бронзы. Всё это жрецы припрятывали для себя, но еда была свалена в кучу перед Орэнной, доставленная в храм людьми, которые осмеливались мельком взглянуть на богиню, перед тем как пасть ниц. Она благодарила каждого с очаровательным смущением. Она даже рассмеялась, когда один человек принёс немного сушёной рыбы, нанизанной сквозь жабры на палку, и одна из рыб упала. Когда человек наклонился, чтобы поднять её, другая рыба упала с противоположного конца палки, а когда он повернулся чтобы поднять эту рыбу, упала третья. Смех Орэнны был таким же ярким, как и её суженый, всё ещё сияющий через просвет в облаках.
— Существует обычай отдавать еду вдовам, — тихо сказал ей жрец Лекан.
— Еду забирают вдовы, — громко объявила Орэнна.
Лекан давал ей инструкции. Теперь она была богиней, и никто не должен был видеть, как она ест или пьёт, и куда бы она не направилась в Сэрмэннине, ей предоставят отдельное жилище. Две женщины будут её постоянными прислужницами, а четверо молодых копьеносцев будут её охраной.
