Перемещение во времени: время как сумма мгновений и время как длительность
В Узнике Азкабана Гермиона использует «Преобразователь времени» — устройство, позволяющее ей и Гарри совершать перемещения во времени. Но, прежде чем обратиться к соответствующим событиям, следует рассмотреть некоторые основополагающие факты, связанные с путешествиями во времени вообще. Во-первых, заметим, что существует лишь одна концепция времени, согласно которой идея перемещения во времени имеет смысл — а именно, позиционная, «одномоментная» теория времени. С точки зрения здравого смысла, время неразрывно с длительностью, оно, в отличие от пространства, становится или течет[107]. Подобно реке, время представляет собой динамическую, меняющуюся сущность. Идея текущего времени предполагает, что будущее не предопределено и открыто. Прошлое осуществлено, но осталось далеко позади, как потухшие костры. Только настоящее, с этой точки зрения, реально, и находится оно там, где прошлое встречается с будущим. Представление о времени как о потоке характерно не только для здравого смысла, его разделяли и многие философы. Обратимся хотя бы к Августину: «Как возможно существование прошлого и будущего, если будущее еще далеко, а прошлого уже нет? А настоящее, если бы оно всегда оставалось самим собой, не уходя в прошлое, было бы уже не временем, а вечностью»[108].
Напротив, позиционная, одномоментная теория рассматривает прошлое, настоящее и будущее как моменты, обладающие равной степенью реальности[109]. С этих позиций нет никакого становления, никакого сущностного изменения и будущее не является открытым. В дополнение к трем пространственным измерениям время понимается как четвертое измерение, не отличающееся принципиально от трех других. События, такие как ваше рождение, взросление и смерть, в равной мере принадлежат к реальности (но не в равной мере принадлежат к настоящему), и мы можем нанести их на пространственно-временную диаграмму в том же смысле, в каком наносим координаты пространственной точки на географическую карту. Позиционная, или статическая, теория времени дает картину четырехмерного пространственно-временного континуума. Момент «сейчас», или настоящее, не имеет фиксированной позиции, безотносительной к позициям прошлого и будущего. Прошлое, настоящее и будущее как раз и определяются своей взаимной соотнесенностью, подобно координатам на карте. Ваше рождение и смерть столь же реальны, как Париж и Гонконг, просто они расположены в разных точках пространства-времени. Тем самым темпоральные отношения между четырехмерными объектами зафиксированы навсегда. Наряду со многими другими философами, позиционной теории времени придерживался и Эйнштейн, отстаивавший относительность одновременности: «Кардинальность различия между прошлым, настоящим и будущим — это всего лишь иллюзия, хотя иллюзия весьма устойчивая»[110].
В четырехмерной перспективе нет места изменениям в привычном нам смысле. Вселенная — это самородный кристалл пространства-времени, имеющий множество граней (пространственно-временных срезов), что и позволяет нам говорить о «кристаллическом» мире. Чтобы понять, что означает перемена в таком мире, можно прибегнуть к аналогии с движущейся пленкой, все кадры на которой уже фиксированы. Например, в первом кадре (время t1) Люпин — человек, во втором (время t2) частично человек, частично волк, в третьем (время t3) он уже полноценный волк-оборотень.
Отсюда нетрудно понять, почему путешествие во времени имеет смысл лишь в случае одномоментного фиксированного времени. Текущее, уподобляемое потоку время приписывает реальность только настоящему. А раз прошлого и будущего вообще нет, то некуда и путешествовать! Позиционная же концепция делает путешествие во времени возможным, по крайней мере в принципе. Ведь предполагается, что все точки пространственно-временного континуума реальны, они фиксированы раз и навсегда, и кристалл можно повернуть любой гранью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Любопытно, что, с точки зрения позиционной концепции, путешествие во времени возможно, а изменение прошлого или будущего — нет. Тем самым все истории, в которых люди отправляются в прошлое и изменяют то, что уже случилось, нелепы. Конечно, им можно придать правдоподобность, заявив, что это «новое» прошлое или будущее представляет собой боковую ветвь времени, некую иную реальность, параллельный мир и т. д. Ведь одно дело путешествие по возможным мирам, как это происходит в телешоу «Слайдере», и совсем другое — путешествие во времени, подобное совершенному героями фильма «Двенадцать обезьян». Например, в фильме «Назад в будущее» представлено допустимое в принципе путешествие в параллельный мир, но в качестве путешествия в прошлое оно недопустимо, поскольку Марти изменяет события, которые уже произошли, в частности обстоятельства жизни своих родителей. В этом нет ничего невообразимого, просто в данном случае правильнее будет говорить о путешествии в пространстве возможностей, а не о путешествии во времени. Иными словами, если вы отправляетесь назад, в прошлое, и совершаете некое действие, то, с точки зрения концепции времени как суммы неизменных моментов, вы всегда были там и совершали это действие. Не может быть такого, чтобы прошлые события первый раз разворачивались без вас, а затем, вернувшись в эту точку, вы заставили бы те же самые события разворачиваться при вашем участии! Если вы перемещаетесь во времени, чтобы убить Гитлера для предотвращения Второй мировой войны, это значит, что вы всегда были тем, кто убил Гитлера. Стало быть, нечего и пытаться, поскольку этого уже не случилось!
Вы можете спросить: что же мне мешает застрелить Гитлера, если путешествие во времени возможно? На этот вопрос отвечают по-разному, но если в многограннике пространственно-временного континуума нашей Вселенной нет такой грани, вы на ней и не окажетесь, сколько ни вертите в руках многогранник. Гитлер либо застрелен до начала мировой войны, либо нет: совмещение и того и другого было бы логическим противоречием. А путешествие во времени возможно лишь в том случае, если оно не приводит к логическому противоречию.
Путешествие во времени и вселенная Гарри Поиера
Теперь мы можем задать вопрос: является ли перемещение во времени, которое Джоан Ролинг описывает в Узнике Азкабана логически допустимым? Ответом будет безусловное «да», ибо мы видим, что обе концепции времени учитываются должным образом, не противореча друг другу. Рассмотрим для начала реальность текущего времени, с которой сталкивается Гермиона.
— Нет! — испуганно прошептала Гермиона. — Неужели ты не понимаешь? Мы нарушим один из самых главных законов магов!
Никто не имеет права изменять течение времени, никто! (УА)
Гермиона продолжает:
Профессор Макгонагалл рассказывал мне, какие ужасные вещи происходили, когда маги вмешивались в ход времени (УА).
Мы видим, что под чутким руководством Макгонагалла и Дамблдора Гермиона осваивает идею времени как необратимого потока событий. Иначе к чему было бы беспокоиться, вводя строгие запреты, если изменение прошлого все равно невозможно? Запреты имели бы смысл, если время было бы необратимым потоком событий, но тогда само путешествие во времени не имело бы смысла. Тут есть некая несообразность, которую усугубляет Дамблдор, когда он говорит Гарри:
— Научил ли тебя чему-нибудь Преобразователь времени, Гарри? Последствия наших действий всегда столь сложны и непредвидимы, что предсказание будущего — дело воистину нелегкое (УА).
Но проблема в том, что перемещения во времени возможны, только если будущее фиксировано, а значит, для магов с их способностями предвидение будущего не должно быть затруднительным.
На текущую природу времени указывает и другой эпизод из Ордена Феникса, когда Гарри и его друзья сражаются с Волан-де-Мортом и Пожирателями смерти в Министерстве магии. Маги из министерства поймали время в ловушку, в захлопывающийся капкан, и когда один из Пожирателей смерти падает в этот контейнер, он начинает попеременно стареть и молодеть, поскольку и он теперь оказался внутри циклического времени. Значит, время есть то, что течет и изменяется. В одномоментном позиционном времени подобные события не имеют смысла. Там нет никакого непрерывного возникновения и исчезновения, все моменты времени — это лишь набор стационарных, хотя и смещаемых, рамок.
