Гарри испытывает дубльдум как раз перед объяснением Дамблдора, прикоснувшись к каменной раковине и к одному из сохранившихся воспоминаний профессора. В дубльдуме Гарри не просто просматривает память Дамблдора, как если бы это было кино, но действительным образом пребывает в самой памяти, как если бы присутствовал там в этот момент и был свидетелем происходящих событий. Хотя он буквально «внутри» памяти Дамблдора, Гарри и Дамблдор не делят одно и то же сознание. Фактически Гарри сталкивается с двумя Дамблдорами. Первый — Дамблдор прошлого, первоначальный опыт которого наблюдает в дубльдуме Гарри и который не реагирует на его вмешательство. Второй — Дамблдор настоящего, который также сейчас в дубльдуме для того, чтобы исследовать память, приобретенную его прежним «я». Поскольку Гарри и Дамблдор (прежний или нынешний) не разделяют одно сознание в дубльдуме, они не становятся одной личностью. Скорее, Гарри и «Дамблдор-в-настоящем» — свидетели события, наблюдение которого возможно благодаря оригинальному опыту «Дамблдора-в-прошлом», сохраненному дубльдумом. Как бы то ни было, все три личности — Гарри, Дамблдор-в-прошлом и Дамблдор-в-настоящем — удерживают перспективу своих уникальных исходных личностей. Каждый из них воспринимает события в дубльдуме в соответствии с комплексом собственных воспоминаний, исходными предпосылками и осознанием своего уникального «я». Гарри не может уверовать в то, что он — Дамблдор, и наоборот. Даже Дамблдор-в-настоящем всматривается в эти события не глазами своего прежнего «я», а скорее своими собственными глазами, но с позиций обретенных за прожитые годы мудрости и опыта.
Гарри пережил и другой опыт, пугающий куда более прежнего. Когда ему привелось обрести зрение Волан-де-Морта (КО; ОФ), сначала он сопереживал его чувствам. Впоследствии Гарри оказался способен уже на большее, чем просто почувствовать то, что чувствует Волан-де-Морт. Он действительно приобретает перспективу исходной личности Волан-де-Морта: сон, в котором ему кажется, будто он змея, нападающая на мистера Уизли, и многократно повторяющийся сон о нападении на департамент тайн Министерства магии. После того как Гарри увидел себя во сне змеей, Дамблдор приходит к заключению, что Волан-де-Морт — завладевший телом змеи во время поражения мистера Уизли — воздействует на сознание Гарри посредством легалименции, магического искусства проникновения в чужие умы. Поэтому Дамблдор приказывает Злею помочь Гарри в освоении окклуменции, которая закроет его разум от воздействия Волан-де-Морта. Как свидетельствуют опыты Гарри, легалименция, в отличие от воздействия дубльдума, позволяет волшебнику не только испытывать то, что испытывает другой человек — как просмотр домашнего видео соседа, — но и проникать в его разум, разделяя с ним перспективу исходной личности. Злей объясняет эту концепцию так:
— «Чтение мыслей» — магловое понятие. Сознание — не книга, которую можно открывать и листать на досуге. А мысли — не надписи на стенках мозга, доступные взглядам незваного пришельца. Сознание, Поттер, есть сложная, многослойная структура — не у всех, разумеется, но у большинства. — Он усмехнулся. — Однако те, кто овладел искусством легалименции, способны, при определенных условиях, проникать в сознание жертвы и расшифровывать содержимое (ОФ).
Становятся ли Гарри и Волан-де-Морт одной личностью в ходе этих событий? В каждом из этих случаев они делили одно сознание и приобретали одинаковые воспоминания, например, об атаке змеи на мистера Уизли. Поскольку для Юма и Локка сознание и память суть основания тождества личности, неизбежен вывод о том, что в указанных обстоятельствах Гарри и Волан-де-Морт — одна и та же личность. Не насторожит ли нас, что наш герой — Гарри — и его заклятый враг, олицетворение зла, Волан-де-Морт, самом-то деле могут быть одним человеком? Нет, ибо они не объединяются в одну личность только оттого, что обладают ничтожным количеством общих воспоминаний. Пусть их сознания несколько раз пересекались, это не означает, что Гарри становится Волан-де-Мортом или что Волан-де-Морт становится Гарри, ибо они не тождественны. Согласно теории Готфрида Вильгельма Лейбница («Рассуждение о метафизике»), чтобы любые две вещи могли быть тождественны, им необходимо располагать всеми свойствами друг друга[119]. Иным словами, для того чтобы Гарри и Волан-де-Морту стать одной личностью, все сказанное об одном должно быть сказано и о другом. Волан-де-Морт способен воскресить в памяти убийство Лили и Джеймса Поттеров и поединок с Гарри. Если бы Гарри был тождествен Волан-де-Морту, он мог бы вернуть себе те же воспоминания об убийстве родителей и попытке убийства себя самого (вот и говори после этого об экзистенциальной тревоге!), а Волан-де-Морт мог бы припомнить жизнь в темном буфете дома номер четыре по Бирючиновой аллее. Следовательно, поскольку очевидно, что Гарри и Волан-де-Морт не имеют одних и тех же общих свойств, не могут они быть и одной личностью, несмотря на то что в ряде ситуаций делят одно сознание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Для того чтобы Волан-де-Морту существовать совершенно бестелесно, а профессору Бинсу и другим эфемерным обитателям Хогвартса, таким как Почти Безголовый Ник, — в качестве призраков или полтергейстов, личность должна обладать способностью удерживать тождество своего «я» вне тела. Единственная черта волшебника, общая для его телесного и бестелесного «я», — его сознание. А связывают эти два «я» воспоминания об одних и тех же событиях, перспектива переживания которых образуется одной исходной личностью.
Телепортация и тождество личности
Помимо умения жить без тела вовсе, волшебники славятся такими его преобразованиями, которые для них вполне повседневны, а для маглов, вроде нас, непонятны и удивительны. В первую голову в связи с вопросом о тождестве личности приходит пример телепортации: мгновенное, или почти мгновенное, перемещение тела на отдаленные расстояния. Волшебник осуществляет телепортацию, используя магические предметы, такие как портшлюс и кружаная мука, или посредством аппарирования.
Использование «технических средств» телепортации не грозит тождеству личности волшебника никакими бедами, поскольку в процессе перемещения тело участвует целиком, более того, волшебник даже испытывает короткий провал в восприятии времени, покидая одно место и прибывая в другое. При пространственном перемещении сохраняются непрерывность и целостность тела и сознания. Вспомним путешествие Гарри, Рона и Гермионы при помощи портшлюса в форме старого башмака или перемещение Гарри посредством кружаной муки из дома Уизли на Диагоналевой аллее:
Его будто утянуло в гигантскую воронку, закружило со страшной скоростью — в ушах оглушительно гремело, — он попробовал приоткрыть глаза, но его затошнило от вихрем проносящихся мимо зеленых огней; что-то больно ударило его по локпо, и он тесно прижал руки к телу, все вращавшемуся и вращавшемуся; потом пришло ощущение, что ледяные ладони надавали ему пощечин — прищурившись сквозь очки, он увидел размытый поток каминов и моментальные стоп-кадры комнат за ними — бутерброды с ветчиной бешено крутились в животе, — он снова закрыл глаза с единственным желанием, чтобы все поскорее кончилось… (ТК).
Ясно, что путешествие никак не сказывается на уме и теле Гарри. Перемещение сопряжено с яркими переживаниями (например, тревожные симптомы желудочно-кишечного характера, неизбежные при кружении в сверхпространстве, да еще после полдюжины сандвичей с беконом на завтрак!).
Однако не все формы телепортации проходят столь же гладко и безопасно. Аппарирование — опасная форма телепортации, которая, в отличие от перемещения при помощи портшлюса или кружаной муки, почти мгновенна, но таит определенные затруднения.
— Аппарировать не так-то просто. Если сделать что-нибудь неправильно, то это может привести к серьезным осложнениям. Например, эта парочка, о которой я упомянул… они расщепились.
Лица всех сидящих за столом исказились от ужаса, и только Гарри непонимающе переспросил:
