И все же самое неожиданное испытание ждало впереди. Хохлову и Кляйнюнгу предложили пройти практику в лагере немецких военнопленных за четыреста километров от Москвы. Там предстояло прожить месяц под видом пленных. О том, кто они такие в действительности, знал только начальник лагеря. Для всех остальных они были обыкновенными фрицами.
Тридцать суток прожил Хохлов за колючей проволокой под видом младшего офицера немецкого пехотного полка Вальтера Латте, попавшего в плен в одном из боев севернее Сталинграда. Карл Кляйнюнг по совету генерала Эйтингона пребывал в чине унтер-офицера. В такой комбинации они потом и были заброшены за линию фронта.
В лагере работали вместе со всеми пленными — разгружали бревна, копали канавы, возили вагонетки с углем. Родным языком Вальтера Латте был все-таки русский, и он очень боялся не выдать себя в какой-нибудь нештатной ситуации — не выругаться, например, по-русски, когда напарник невзначай роняет бревно и оно бьет тебя по пальцам ног.
Вальтеру Латте удалось обвести вокруг пальца даже двух офицеров советской контрразведки — капитана и лейтенанта, работавших в лагере, так сказать, на законных основаниях. Они изучали пленных, вербовали из их числа агентуру. Не оставили своим вниманием, разумеется, и двух прибывших новичков.
Перед тем, как предложить Вальтеру Латте сообщать им информацию о соседях по бараку, контрразведчики решили проверить, не знает ли эта голубоглазая бестия русский язык.
— Падает! Лампа падает! — испуганно вскрикивал капитан.
Латте недоуменно смотрел на него.
В другой раз капитан встал за спиной пленного, раскрыл коробку папирос и по-русски предложил закурить.
Латте не шелохнулся.
— Хватит, Саш, — скучным голосом сказал лейтенант. — Не знает он русского. Давай вербуй.
Латте, естественно, отказался от сотрудничества и разделил судьбу Кляйнюнга, тоже отвергнувшего подобное предложение, — оказался вместе с Карлом на тяжелых работах.
Одно утешало: никто не донес контрразведчикам, что Латте не настоящий немец. Значит, не дал повода для подозрений.
И это испытание он выдержал.
А через несколько недель находившийся в белорусских лесах командир спецгруппы Четвертого управления НКВД полковник Куцин получил из Москвы приказ установить связь с соседним партизанским аэродромом и подготовить прием самолета. И вот двадцать шестого августа сорок третьего года с подмосковного военного аэродрома в небо поднялся «Дуглас» со спецгруппой на борту. Для Куцина Хохлов и Кляйнюнг были Волиным и Виктором, для немцев — обер-лейтенантом Витгенштейном и унтер-офицером Шульце.
Благополучно приземлившись в немецком тылу, Хохлов спросил у Куцина, какая задача стоит перед ними. В Москве Маклярский сказал, что она будет поставлена на месте.
— Правильно, — подтвердил полковник. — Вам предстоит ликвидировать гауляйтера Белоруссии Кубе. И как можно скорее.
Боевые портсигары
Операции по уничтожению Кубе в Минске и Околовича во Франкфурте-на-Майне практически однотипные. Почему же тогда Хохлову в отличие от первого случая во втором не повезло? Ликвидация Околовича была плохо спланирована?
Нет, этого утверждать нельзя. План был хорошо продуман.
Непосредственными исполнителями теракта назначались Франц и Феликс — два немца из ГДР. Их подобрало представительство советской госбезопасности в Берлине. Хохлов слетал за ними в восточногерманскую столицу и привез в Москву. Самому ему предстояло наблюдать за операцией, координировать действия членов боевой группы. Ликвидация Околовича возлагалась на них.
Франц и Феликс были опытными боевиками, способными на операцию любой остроты. У них по этой части было богатое прошлое в Испании и во Франции. Узнав о новом ответственном задании, они рьяно принялись за подготовку. Жили ветераны боевой работы на одной из подмосковных дач, принадлежавших Лубянке.
Их снабдили ворохом фотографий с изображением «объекта» — запоминайте. «Объект» был грузный, в очках. На карте Франкфурта показали точку — здесь расположен дом, в котором живет «объект». Дом для осуществления теракта расположен очень удобно. В нескольких метрах конечная остановка трамвая. Фотография подъезда снята как раз с трамвайной остановки. Остальные фотографии — с других направлений.
Франц долго рассматривал фотокарточки. Тоном знатока заметил:
— На улице, перед домом, не хотелось бы. Трудно оставаться незамеченным рядом с подъездом. У него, наверное, и охрана есть?
На этот вопрос точного ответа Франц не получил. Известно было только то, что в черном «мерседесе», в котором ездил Околович, всегда кто-то сидел. Может быть, и охранник.
— Если он ездит на машине, охрана, наверное, не сопровождает его в самый дом, — предположил Феликс. — Может быть, перехватить его на лестнице? Есть ли график, во сколько он уезжает и возвращается?
— Графика нет. Его предстоит выяснить на месте. С лестницей, похоже, вряд ли выйдет, потому что парадный подъезд запирается на электрический замок. Он открывается, когда жилец нажимает кнопку в своей квартире. А чтобы он нажал, ему нужно позвонить по телефону. Так просто никто не откроет. Спрятаться на лестнице не удастся. Остаться на ночь — тоже.
После долгих обсуждений склонились к автомобильному варианту. Феликс умел водить машину и даже когда-то работал шофером. Но как переправить автомобиль в Западную Германию? Наверное, лучше купить на месте. Тоже не подходит: после выполнения задания продавать не будет времени. Бросать же нельзя, потому что полиция может выйти на след. Решили на месте взять машину напрокат.
В течение продолжительного времени две специально выделенные «победы» отрабатывали на московских улицах автомобильный вариант операции «Рейн» — так назвали акцию по устранению Околовича. Почему «Рейн»? Правильнее было бы «Майн» — Франкфурт расположен на этой реке. Наверное, в целях конспирации.
Автомобильный вариант состоял из двух частей. Машина с боевиками догоняет черный «мерседес» с «объектом», производит выстрел в окно и удаляется. Или боевики прижимают «мерседес» к тротуару, симулируют дорожно-транспортное происшествие и под видом оказания помощи пострадавшим ликвидируют «объект».
Все произойдет так быстро, что в первые минуты никто ничего не поймет. Звука выстрела слышно не будет — в ход пойдет специально изготовленное оружие. Умельцы из лубянской лаборатории изготовили «портсигары» с потайной кнопкой под крышкой. Внешне они никак не напоминали оружие. При оказании «помощи» пострадавшим в аварии «портсигары» ни у кого не вызовут подозрения. Единственное неудобство в том, что это оружие бесприцельное, и требует определенных навыков в обращении. Значит, надо хорошенько потренироваться.
Франц и Феликс трудились прилежно и усердно. Хохлов тоже был загружен до предела. В одном из районов Москвы, а точнее, на Покровке, подыскали дом, похожий на тот, в котором жил Околович во Франкфурте. Такая же арка с одной стороны, два подъезда и небольшой внутренний двор со вторым выходом на боковую улицу. Здесь проходили репетиции по блокированию машины Околовича. Жители дома и редкие прохожие не обращали внимания на манипуляции двух «побед», на портсигары в руках их водителей и пассажиров. Лубянка все предусмотрела — невдалеке располагалось управление ГАИ, и люди привыкли к тому, что инспекторы, принимавшие экзамены на шоферские права, ездили с новичками по этим улочкам и переулкам.
Для вечернего варианта теракта, когда Околович возвращался с работы, был облюбован дом недалеко от Усачевского рынка, в двух кварталах от Пироговской улицы. Прилегающая местность напоминала обстановку во Франкфурте — рядом конечная остановка трамвая, корпус дома переходил сначала в небольшой уступ, а затем в улицу, сливающуюся с широким бульваром.
До мелочей был продуман и план переброски боевой группы за границу. Основную сумму денег лубянские умельцы заделали в крышку платяной щетки, в обувную ложку и в подкладку зеркала. Все эти предметы входили в дорожный несессер Хохлова.
Насчет боевых портсигаров договорились так: поскольку курьер повезет оружие в Германию на своей машине, то лучше всего заделать его в аккумулятор.
Группа порознь должна была лететь в Австрию. Причем у Хохлова был настоящий австрийский заграничный паспорт на имя Хофбауэра, полученный в Вене в 1951 году. В самой Австрии этим паспортом пользоваться было нельзя, но Хохлов жил по нему в разных странах, ездил через границы, получал визы. Под фамилией Хофбауэр его знали многие, и потому было решено не менять ему легенду. Тем более, что Австрия в утвержденном плане была лишь перевалочным пунктом. В других странах Хохлов мог свободно пользоваться своим австрийским паспортом, он делал это и раньше. В данном случае путь во Франкфурт лежал, кроме Австрии, еще и через Италию и Швейцарию.
