– Где мне найти тебя, если жизнь разбросает нас? Я словно затерялся в густом тумане будущего, задыхаюсь там.
– Бедняжка Рой. Туман рассеется, правда.
– Холли, я ощущаю странную связь между нами. Мы удивительно дополняем друг друга.
– Ты мне тоже нравишься, Рой.
– Думаю, все предопределено.
– Да что ты?
– Иначе я никогда не встретился бы с тобой и Томом. Вы мои духовные наставники.
– Рой, едва ли наша роль так уж велика.
– Духовные наставники, – повторяет он.
– Ладно. Спасибо. А ты не думал о том, чтобы вернуться в колледж? Тебя, безусловно, здесь очень ценят, все тебе рады, но…
– Я думал об этом. Не уверен, что гожусь для этого. Университетская жизнь полна стрессов. И к тому же листва деревьев в кампусе вызывает у меня аллергию.
– Ах вот как…
– Стресс, – продолжает Рой. – Именно он причина всех наших страданий.
– Думаю, ты прав, Рой. – Я осторожно кладу руку на его худенькое плечо.
– Надеюсь, я не огорчил тебя?
– Ничуть. Ты всегда даешь мне так много пищи для размышлений.
Рой улыбается.
– Ты такая целеустремленная, Холли. – Он вскакивает на свой мопед, надевает шлем и уезжает.
На ступеньках появляется Том.
– Рой, уезжающий в закат, – говорит он.
– Человек в маске.
– Тебе лучше? – спрашивает Том.
Кажется, я не поблагодарила его за сок сегодня утром.
– Да, спасибо. Я попытаюсь думать обо всем этом как о страшном сне, не имеющем отношения к реальности. Это все, на что я способна.
– Виртуальная реальность.
– Вроде того.
– А что, если реальный мир разрушит иллюзии?
– Может, все решится само собой. Или к тому времени у меня появятся новые проблемы, настолько серьезные, что нынешние покажутся сущей ерундой.
– Неплохая мысль, – замечает Том. – Давай посидим где-нибудь и поговорим.
Лучше всего сейчас было бы остаться наедине с молчащей бутылкой вина, но понимаю, что это не самый разумный вариант. Поэтому иду с Томом.
Устраиваемся на скамейке в парке, наблюдая за людьми, спешащими домой.
– Наверное, сейчас не слишком подходящий момент, – начинает Том. Сначала я думаю, что он имеет в виду нашу прогулку в парк, но потом понимаю: речь о другом. – Но все-таки, – решается он. – Давай попробуем. Иногда я думаю о наших отношениях, действительно ли они развиваются так, как я надеялся.
– О! – Я не знаю, что сказать. – Наверное, все правильно. Наши отношения развиваются медленно, но все же развиваются. – Я киваю.
– Как ты считаешь, они развиваются? – спрашивает Том.
Я смотрю на него. Он такой искренний, непосредственный, и вдруг я осознаю, что Том мне очень нравится. Но мне не менее ясно, что наши отношения вовсе не развиваются. Даже если мы попытаемся как-то все изменить, все равно нас всегда будет преследовать чувство, что что-то не так.
– Прости, – говорю я. – Я не знаю. Не уверена.
– Наверное, я что-то сделал не так. – подскакивает Том. – Я хотел пригласить тебя еще раз на обед, но почему-то не пригласил. Думаю, я передержал паузу. А потом не знал, что сказать. Но ты мне очень нравишься.
– Я рада, правда. Я думала о наших отношениях. Может, и не стоит размышлять о таких вещах, а просто позволить всему идти своим чередом.
– Нет-нет, – возразил Том. – Это идеалистические представления. Да и вообще мне нравится об этом думать.
– Верно. Думать, мечтать, фантазировать. Видимо, мы оба слишком много фантазировали.
– А мне было любопытно, – признается Том.
– Ага, мне тоже. Но едва ли у нас могло что-то получиться. Вовсе не потому, что ты не привлекателен.
– Спасибо. Но все равно, похоже, время ушло. Я подумаю об этом. Это неприятно, но я подумаю.
– Знаешь, я всегда предполагала, что со мной больше ничего не произойдет, но вот так много всего случилось. Моя карьера под угрозой краха, моя сестра и бывший муж собираются вступить в брак, слава Богу, хоть не друг с другом. Потом ты и все эти новые возможности. А вот теперь все заканчивается.
Главное, не расплакаться, а то придется самой себя успокаивать, сжимать ладонями щеки. Нет, не хочется патетических жестов.
– Но всегда открываются новые возможности, – обнадеживает Том. – Правда, сейчас я не вижу их.
– Нам нужно печенье с предсказаниями.
– Едва ли существует на свете печенье, которое знает больше, чем я.
– Но это забавно, мне нравится.
Том кладет руку мне на плечо. Это не романтическое движение, а дружеское, жест защиты, надежности. Были в моей жизни времена, когда я не допускала подобных жестов, обижалась, возмущенно спрашивала, что это парень себе позволяет. Но сейчас это жест, выражающий симпатию, нечто вроде подведения итогов. Итак, из-за одной проблемы больше незачем волноваться.
Мы сидим и прислушиваемся к уличному шуму, выкрикам лоточника на углу улицы. Откуда-то издалека доносится вой сирены. И низкий рокот двигателя мопеда. Жужжание мотора раздается то с одной, то с другой стороны парка. Представляю, как Рой кружит по дорожкам, будто пытается наложить какое-то заклятие. Интересно, он уже не считает нас духовными наставниками или, напротив, уверен, что все мы уже достигли состояния, к которому стремились. Мопед набирает скорость. Не понимаю отчего, но этот звук вселяет надежду.
Глава 17
ПОКА ТЕБЯ НЕ БЫЛО
Сегодня у меня вечер «нарезай для себя». Иногда, когда мы с Марией ужинаем вместе, но нам лень готовить или искать дешевый ресторанчик, мы достаем овощи и берем в руки по ножу. Сегодня у нас брокколи, цветная капуста и морковка-чемпион, в придачу к ним миска с соусом. Все это выложено на разделочную доску, которую мы взгромоздили на кофейный столик. Вокруг лежат журналы, и мы пролистываем их без особого внимания, поскольку это не модные журналы. Модные журналы – это лучший выбор для совместного чтения, там множество поводов для смеха. Иногда я думаю, что, наверное, ужасно грустно сидеть дома в одиночестве с «Вогом», когда не с кем вволю посмеяться.
– В «Харпере» было что-то о пирогах, – сообщает Мария. Упоминание о любимой пище привлекает мое внимание. – Они считают, что запах пирога с тыквой возбуждает мужчин на сорок процентов.
– На сорок процентов больше, чем обычно, или на сорок процентов больше, чем черничный пирог, или на сорок процентов больше, чем «Плейбой»? – Меня волнует статистическая точность.
– Это неясно. Но лучше, чем запах жареного мяса, если добавить к пирогу аромат лаванды.
– Но зачем?
– Не говоря уже о том как.
– «Нью-Йорк мэгэзин» утверждает, что пятьдесят процентов людей в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти просыпаются после полуночи.
– Это, наверное, статистическая ошибка.
