Когда Ричард вернулся с карри, Дверь подлетела к нему, обхватила руками за шею, крепко прижала к себе и даже хлопнула по заднице. Потом она забрала у него пакет и, открыв картонную коробку, с жадностью принялась за карри.
– Спасибо, – сказала она с набитым ртом. – Маркиза не нашли?
– Нет, – ответила Охотница.
– Крупа и Вандемара не видно?
– Нет.
– Какая вкуснятина! Отличное карри.
– Ну что, кузнец сделал тебе цепочку? – поинтересовался Ричард.
Дверь приподняла цепочку, показывая, что вот она, на месте, и тут же отпустила. Под весом ключа цепочка снова натянулась.
– Дверь, познакомься, это Ламия, – сказал Ричард. – Она проводник. Говорит, что знает все уголки Нижнего мира.
– Все-все? – переспросила Дверь, откусывая кусочек пападама.
– Все-все, – подтвердила Ламия.
– Ты покажешь нам дорогу к ангелу Ислингтону? – спросила Дверь, склонив голову набок.
Ламия медленно прикрыла свои фиалковые глаза.
– К Ислингтону? Туда лучше не…
– Как к нему попасть?
– По Даун-стрит, – ответила Ламия. – Надо дойти до самого конца Даун-стрит. Но это не безопасно.
Охотница стояла, скрестив руки на груди, и со скептическим видом слушала разговор.
– Нам не нужен проводник, – объявила она.
– А мне кажется, нужен, – возразил Ричард. – Маркиза нет. И мы знаем, что нас ждет опасный путь. Но мы должны отнести Ислингтону… то, что я раздобыл. И тогда он расскажет Двери про ее родных и поможет мне вернуться домой.
Ламия с улыбкой поглядела на Охотницу:
– И он может дать тебе мозги, а мне – сердце.
Дверь выгребла рукой остатки карри из коробочки и облизала пальцы.
– Ричард, мы сами справимся, – проговорила она. – Все равно нам нечем расплатиться с проводником.
Ламия оскорбилась.
– С вас я ничего не возьму! – объявила она. – Со мной расплатится он.
– И чем же он с тобой расплатится? – спросила Охотница.
– Вас это не касается, – с обворожительной улыбкой проговорила Ламия. – Это знаю я, а ему остается только гадать.
Дверь покачала головой.
– Нет, мне кажется, это неправильно.
Ричард фыркнул.
– Просто тебе больше нравилось, когда я таскался за вами, как глупый щенок! Тебя бесит, что я сам что-то решаю, вот и все!
– Ричард, это совсем не так.
Он повернулся к Охотнице.
– Вот скажи, ты знаешь, как найти Ислингтона?
Охотница мотнула головой.
Дверь вздохнула.
– Ладно, идемте. На Даун-стрит, так?
Сливового цвета губы Ламии растянулись в улыбке.
– Да, леди.
* * *Когда маркиз добрался до рынка, их там уже не было.
Глава XV
Они спустились с корабля по длинному деревянному трапу, потом перешли дорогу по подземному переходу и зашагали по улице. Ламия уверенно шла впереди. Через некоторое время они свернули в узкий, мощеный брусчаткой переулок. На стенах домов горели газовые рожки.
– Третий дом отсюда, – сказала Ламия.
Они подошли к нужному дому. На двери висела медная табличка:
КОРОЛЕВСКОЕ ОБЩЕСТВО
ПО ЗАЩИТЕ ДОМОВ
ОТ ЖЕСТОКОГО ОБРАЩЕНИЯ
Снизу мелкими буквами было выгравировано:
ДАУН-СТРИТ. СТУЧИТЕ
– Чтобы выйти на улицу, нужно пройти через дом? – удивленно спросил Ричард.
– Нет, – ответила Ламия. – Улица внутри дома.
Ричард постучал. Никто не ответил. Они решили немного подождать, хотя утро выдалось сырое и холодное. Ричард снова постучал, потом позвонил. Дверь тут же открылась. На пороге показался заспанный лакей в старом напудренном парике и алой ливрее. Он уныло оглядел пеструю компанию и явно пришел к выводу, что это не те люди, ради которых стоило вставать в такую рань.
– Чем могу служить? – спросил лакей, и Ричард подумал, что некоторые говорят: «Сдохни, ублюдок!» с гораздо большей теплотой и дружелюбием.
– Нам нужна Даун-стрит, – надменно ответила Ламия.
– Следуйте за мной, – со вздохом сказал лакей. – Только не забудьте вытереть ноги.
Они прошли в холл и подождали, пока лакей зажжет все свечи в своем подсвечнике, – такие подсвечники часто рисуют на обложках дешевых книг, только там подсвечник обычно держит запуганная до смерти девушка в развевающемся пеньюаре, а за ее спиной на фоне темного неба вырисовываются очертания огромного особняка, в котором свет горит лишь в мансарде.
Они спустились по массивной лестнице, устеленной дорогим ковром, потом – по другой лестнице, не такой массивной, устеленной гораздо более дешевым ковром, потом – по еще одной лестнице, довольно узкой, устеленной мешковиной, потом – по деревянной, ничем не устеленной лесенке.
В самом низу был старинный лифт, на котором висела табличка:
ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ
Не обратив никакого внимания на табличку, лакей открыл сетчатую наружную дверь лифта и пригласил гостей внутрь. Ламия вежливо поблагодарила его и вошла, остальные последовали за ней. Сквозь густую сетку двери Ричард увидел, как лакей развернулся, поднял подсвечник и стал подниматься по деревянной лестнице.
На одной стене были черные кнопки. Ламия нажала на самую нижнюю. Дверь с лязгом захлопнулась, заработал мотор, и лифт медленно, с протяжным скрипом, поехал вниз. Было очень тесно, и все четверо стояли, прижавшись друг к другу вплотную. Ричард вдруг почувствовал, что от каждой из трех женщин пахнет совершенно по-разному: от Двери пахло карри, от Охотницы – потом (Ричард с удивлением отметил, что это довольно приятный запах, а еще – что так обычно пахнет от пантер, тигров и пум в зоопарках), от Ламии пахло дурманяще – жимолостью, ландышем и мускусом.
Лифт все опускался и опускался. У Ричарда на лбу выступил холодный пот. Крепко сжав кулаки, так что ногти впились в ладони, он спросил притворно-веселым тоном:
– Наверно, сейчас уж точно не стоит говорить, что у меня клаустрофобия, верно?
– Верно, не стоит, – отозвалась Дверь.
– Тогда я не буду, – сказал Ричард.
Лифт продолжал опускаться.
Наконец кабина дернулась и с громким скрежетом остановилась. Открыв дверь, Охотница осторожно огляделась, потом шагнула вперед – на узкую деревянную площадку.
Ричард выглянул наружу. Кабина зависла в воздухе над странным сооружением, которое напомнило ему Вавилонскую башню, – по крайней мере такой он ее видел на одном рисунке. Только там она была изображена снаружи, а сейчас Ричард видел ее словно вывернутой наизнанку – высоченная каменная башня с винтовой лестницей, вырубленной прямо в камне. На стенах кое-где висели фонари. В их тусклом свете невозможно было разобрать, что находится в самом низу. Сверху видна была лишь лестница, уходившая в темноту, да крохотные огоньки фонарей. Кабина лифта висела на самом верху башенного колодца, в нескольких тысячах футов от земли. И слегка раскачивалась из стороны в сторону.
Глубоко вздохнув, Ричард шагнул вслед за остальными на деревянную площадку и посмотрел вниз, хотя знал, что лучше этого не делать. Дно каменного колодца было очень-очень далеко. Площадка тут же показалась Ричарду невероятно узкой и непрочной. В двадцати футах от нее начиналась лестница. Между верхней площадкой лестницы и деревянной площадкой была перекинута длинная, неширокая доска.
– И о том, что я страшно боюсь высоты, тоже, скорее всего, говорить не стоит, – сказал он совсем не так беззаботно, как ему хотелось.
– Не бойся, доска прочная, – успокоила Ламия. – По крайней мере в прошлый раз я не упала. Гляди.
Она пошла по доске. Бархатный подол платья заколыхался на ветру. Ламия шла спокойно и уверенно. Даже если бы у нее на голове была стопка книг – она ни одной бы не уронила. Добравшись до лестницы, она повернулась к остальным и улыбнулась. Охотница быстро прошла по доске и встала рядом с Ламией.
– Видишь? – сказала Дверь и сжала Ричарду руку. – Совсем не страшно.
Ричард кивнул и сглотнул слюну.
Конечно, подумал он.
Дверь медленно прошла по доске. Видно было, что она немного волнуется, но это не помешало ей благополучно добраться до лестницы.
Девушки стояли и ждали Ричарда. Он изо всех сил уговаривал себя ступить на доску и страшно огорчился, обнаружив через пару минут, что так и стоит на площадке.
Внезапно наверху кто-то вызвал лифт. Ричард услышал громкий стук, потом шум старого мотора. Дверь лифта у него за спиной закрылась, а он остался стоять на деревянной площадке, почти такой же узкой, как и доска.
– Ричард! – крикнула Дверь. – Ну давай же!
Лифт поехал вверх. Ричард ступил с шаткой площадки на доску. В ту же минуту ноги у него затряслись, и он плюхнулся на четвереньки, изо всех сил вцепившись в доску. Где-то в глубине сознания возник разумный вопрос: «Кто вызвал лифт? И зачем?» Однако у него не было сил задаваться ненужными вопросами, он думал только о том, что рано или поздно руки устанут, и он полетит вниз. В горле застыл истошный крик: «Я не хочу умирать!» Ричард крепко зажмурился – он был уверен, что если еще раз посмотрит вниз, то наверняка разожмет руки и…
