Будет нужно – я всю деревню вырежу и не вспотею.
Тогда чего выпендривался насчет безоружности и мастерства фехтования Паладина?
Незрелая какая-то у него позиция для переговоров.
А вот в обещание умертвить всех жителей деревни Паалдин почему-то верил безоговорочно.
- Как вам будет угодно, - натянуто улыбнулся Фратер. – Слуга, - обратился он к рабу, - убери арбалет. А еще лучше разряди его, чтобы у наших друзей не было повода волноваться в наших намерениях.
Ирония жизни.
Только что они делали общее дело, а сейчас готовы перебить друг друга, если кто-то некстати чихнет или испортит воздух.
Паренек, несмотря на то, что является представителем рода, с которым воевал весь Аурхейм, явно чувствует себя не в своей тарелке.
Большим доверием не отличается, что уже хорошо.
Доверчивые люди в Аурхейме довольно быстро оказываются в канавах с перерезанным горлом или дырой в спине.
Фратер всерьез раздумывал над тем, что слова покойного хозяина трактира были правдой.
Глеб явно не из местных.
И что-то Шовеля брали сомнения на предмет того, что родиной этому парню в принципе являлся хоть один уголок королевства людей.
Мог ли он, как и сам Паладин Бога Виноделия, быть выходцем земель из-за Штормового Моря?
Тоже маловероятно.
Что бы не говорил Паладин, таких тканей и такого покроя одежды он не видел даже в самых экзотических местах Аурхейма, куда его заносила судьба и приключения.
Впрочем, мир огромен…
Ходят легенды, что где-то далеко на востоке за Великим Лесом, если пересечь Бескрайнее Море, есть Старые Земли, откуда, по преданиям, пришли все расы Аурхейма.
Правда, поговаривают, что там давным-давно все выжжено, уничтожено, обращено в пепел, а ночами слышно как стонет от нескончаемых ран сама земля, проклятая древними колдунами и растерзанная в ходе воин, о которых никто из живущих не то, что не помнит, но никогда даже краем уха не слышал ничего определенного.
Но то все сказки, которыми пугают маленьких детей, вещая им про чудищ, что утаскивают по ночам непосед и уволакивают их далеко-далеко за Бескрайнее Море, чтобы там полакомиться нежными косточками вредин.
Фратер лично не знал никого, кто побывал бы там, или хотя бы пересек Бескрайнее Море..
И даже у его знакомых не было знакомых, у кого были бы знакомые, которые слышали от дальних знакомых своих знакомых хоть что-то о том, существуют ли Старые Земли на самом деле, или же они являются выдумкой.
Так или иначе, но появление Практика здесь и сейчас, произошедшее в таверне – отнюдь не совпадения.
Об этом Фратер и высказался.
Глеб, убрав руку со своего дьявольского меча, что-то скомандовал своей эльфийской рабыне.
Та, продержав все это время бедного Слугу, который имел мужество не обмочиться, под прицелом лука, опустила свое оружие.
Но, в отличие от раба Шовеля, не отложила лук и наложенную стрелу в сторону.
Нервная она какая-то.
- Все же – совпадение, - произнес Практик, кивнув головой в сторону рабыни. – Никто, кроме нас двоих, не знал о том, что мы вломимся в эту деревню, в этот трактир и будем пытаться продать эльфийское барахло.
- Как знаете, - Фратер же считал, что с ним не откровенны.
Собственно, оно и правильно.
Он бы тоже не стал рассказывать о своем прошлом человеку, которого знает первый день.
Даже если б тот спас ему жизнь.
Даже если б он поставил лучшее вино на свете.
Впрочем, насчет последнего не точно, но…
- Так или иначе, но нам следует уходить, - произнес Глеб.
- Вас никто не держит, - пожал плечами Фратер.
- Нам всем, - с нажимом произнес Практик. – То, что произошло здесь – бросает тень ка каждого, кто присутствует в этой комнате.
- Милорд, - вежливо улыбнулся Паладин, сознательно блефуя, - мы в своем праве. Нас пытались отравить или одурманить, - он указал на столик, за которым сидел вместе со Слугой, перед тем, как все началось. – Божественная Чаша предупредила меня о скверном характере поданного напитка. Вас же пытались убить и ограбить – почти наверняка. Право мести…
- Я очень сомневаюсь в том, что местные поверят в рассказ о том, что те четверо пытались причинить нам вред, - возразил Практик. – Да и к тому же, что мы предъявим в качестве доказательств их намерений? Древние артефакты? – он постучал пальцем по боевым топорам гномов. – Или эльфийские зелья? Может быть мешок с деньгами, которых, как мне кажется, достаточно, чтобы купить всю эту деревню…?
«И всех крестьян, вместе с их скотом, лачугами, детьми и потомками вплоть до третьего колена», - мысленно добавил Паладин.
Все же три золотые и двадцать серебряных монет – это очень солидная сумма, а на медяки можно прожить несколько недель.
- В одном из трупов наверху – раны от вашего меча, - продолжал Глеб, смотря Фратеру прямо в глаза.
- Я не орудую мечами, - поправил Паладин. – Вилосская сабля легче, острее, более смертоносна в руках конного и…
Он замолчал, видя на лице мальчишки смятение.
Да, это именно что мальчишка.
Взрослый, вполне себе развитый молодой человек, но ведет себя словно ребенок, который никогда не сталкивался с трудностями жизни в Аурхейме.
Да и вообще не знакомый с местными реалиями.
Откуда ж ты взялся, Глеб, Практик, который из кожи лезет вон, чтобы доказать Шовелю, что тот просто обязан отправиться вместе с ним.
Паладин повидал на своем веку немало людей и представителей других рас в разных концах Аурхейма.
И теперь он с уверенностью мог сказать, что как бы этот парнишка не стал приспешником демонов, он явно не так опасен, как хочет казаться.
Мечом владеть не умеет.
Копьем или саблей – уж тем более.
Про щит или боевой топор, палицу или булаву вообще не стоит даже думать.
Он не обучен бою – а значит он явно не благородного происхождения.
Ни один аристократ, даже имея нежеланного бастарда, не стал бы так откровенно игнорировать обучение своего потомка.
Даже младших и хилых учат хоть чему-то.
Наследник или просто член знатного рода по мужской линии обязан быть сведущим в воинской науке.
Позор в схватке – позор рода, позор фамилии.
Даже если он маг, и его сила позволяет уничтожать целые отряды обычных воинов, это не повод махнуть рукой на общие и базовые науки, которые мужчина впитывает с молоком матери.
Не говоря уже о том, что любой законорожденный сын господина – а в большинстве случаев именно так
