– Ты мне еще долго будешь нужна, – жизнерадостно откликнулся Вольфганг. – Даже когда остальных я пошлю на тот свет, ты будешь моим кусочком сахара.
Он весело рассмеялся.
Они миновали зал космопорта. Зал был обширным, старомодным, редкие пассажиры или просто зеваки останавливались, рассматривая разноцветную процессию.
– Когда же мне что-нибудь расскажут? – спросила Ко.
– Тебе ничего не расскажут, – откликнулся ее муж. – Ты узнаешь обо всем через полчаса. Чем больше ты будешь знать заранее, тем опаснее для тебя и для нашего дела. Главное – сама держи язык за зубами. В частности, о наших отношениях. Я твой друг, но не муж.
– Два слова ей можно сказать, – прервал Артура князь Вольфганг. – Ты можешь знать, что когда тебе было два годика, тебя украли у твоего отца. За тебя хотели получить значительный выкуп. И когда его не получили, тебя выкинули.
– А почему не выкупили? – спросила Ко.
– Значит, не стоила ты таких денег, – отмахнулся князь, направляясь к самому большому лимузину, что ожидал у входа в космопорт. За ним последовали камергер и оба силача.
Артур дю Гросси остановился поодаль, не спеша садиться в машину. Ко волновалась. Еще бы: сейчас должен наступить решительный момент ее путешествия. Ведь ей так и неизвестно, зачем украли Веронику, кому понадобилось убивать физкультурника.
Небольшая скромного вида машина остановилась рядом с ними. В машине сидел человек лет пятидесяти, худой, узколицый, с аккуратно расчесанными, разделенными пробором редкими волосами и небольшими черными усами над верхней губой.
Человек нажал кнопку на приборной доске, и обе двери машины со стороны супругов дю Гросси отворились.
– Прошу вас, – попросил человек в машине. – Надеюсь, путешествие было приятным?
– Садись, – Артур помог Ко сесть в машину.
– Я рад видеть тебя, Вероника, – сказал мужчина с пробором, – но я оставляю родственные объятия на потом. Дорога займет несколько минут, так что вы можете расслабиться и отдыхать.
– Спасибо, профессор, – сказал Артур.
– Насколько я помню, вы уже прилетали ко мне под видом жениха Кларенс. Какая у вас роль сегодня?
– Я друг Вероники, – весело сообщил Артур, больно наступив на ногу жене. Ко поняла намек.
– Чудесные совпадения, – недовольно буркнул мужчина. После чего он замолчал и принялся лавировать среди других машин и экипажей, которые заполнили центральную улицу спрятанного под куполом города.
– Вероника, – сказал Артур, которого трудно было удивить даже таким холодным приемом, – нас встречает твой отец. Твой папа – профессор дю Куврие.
– Я догадалась, – холодно ответила Ко. Она понимала, что должна выказывать недовольство столь неродственным приемом, но в то же время радовалась тому, что профессор оказался трезвым человеком и не собирается кидаться к новой дочери и прижимать ее к груди.
– Как здоровье Кларенс? – спросил неожиданно профессор.
– Не знаю, – почти сразу ответил Артур. – Она вернулась на Землю. Я ее больше не видел. Боюсь, что никто ее больше не видел. Мне стало стыдно, что я попался на ее удочку!
Ко насторожилась.
– Какая подлая натура! – воскликнул профессор. – Меня потряс цинизм этой маленькой самозванки!
– А в чем дело? – спросила Ко. Момент был вполне подходящий.
– Как, вы не знаете? – удивился профессор. – Я думал, что вам рассказали. В прошлом году ко мне заявилась девица и сообщила, что она – моя пропавшая дочь Вероника.
– То есть я, – вставила Ко.
– Может быть, – холодно ответил профессор. – Так эта бестия придумала жалостливую историю, как она скиталась по детским домам и чужим семьям, разыскивая меня или свою маму. Я почти поверил ей, но все же решил допросить ее по-родственному. Ведь никаких доказательств, кроме ее слов, у меня не было. И когда я нажал на нее покрепче, она разревелась и призналась в обмане. Какая наглость…
Профессор никак не мог успокоиться. Артур был вынужден даже напомнить ему, что он находится за рулем и рискует жизнью гостей. Ко было так жалко несчастную Кларенс. Знал бы профессор, где она теперь находится…
– С тех пор я дал себе слово, – заговорил профессор вновь, – если ко мне заявится новая так называемая дочка, я сначала проверю все документы и анализы. Лишь потом мы будем разговаривать по-человечески. Вы меня поняли?
– Это не очень вежливо, папа, – сказала Ко, входя в роль Вероники. Она понимала, что от ее поведения сейчас все зависит. И если они с Милодаром победят, она сможет отомстить князю за Кларенс. – Я ничего у вас не прошу. Мне лишь нужна ясность. Я живу в чудесном детском доме. Я получаю образование. Но когда Артур сказал мне, что добрые люди нашли моего папу, у меня что-то перевернулось в сердце. Я думала, что буду счастлива сама и принесу радость другому человеку.
Ко не могла бы сказать, что отец Вероники ей понравился, но она полагала, что лучше любой отец, чем безотцовщина. Настоящий родитель – как хозяин для бездомной собаки. Это означает, что у тебя будет свой угол и миска. А если порой ты получишь затрещину, значит, тебе временно не повезло. Тому же, кто живет в детском доме, не повезло надолго. Так что Ко считала своим долгом понравиться чужому отцу в расчете на то, что Веронике это пойдет на пользу. И лучше пускай папа не разглядывает ее в упор. А то еще уловит разницу…
– Я искренне тебе обрадуюсь, как только ты докажешь, что ты моя дочь, – сказал профессор. – Но пока у меня нет никаких доказательств.
– Неужели сердце вам не подсказывает, папа? – спросила Ко.
– Нет, – ответил отец, – сердце мне ничего не подсказывает. И как оно может подсказывать, если я не видел тебя с двухлетнего возраста?
– Кто меня украл?
– Милая, не пори чепуху, – остановил Ко муж, – если бы мы знали, кто это сделал, зачем было тебя искать по всей Вселенной?
– Вот именно, – сухо заметил профессор.
Между тем машина профессора миновала разностильные здания игорных домов, музеев, библиотек, казино и отелей и въехала в жилой район, где тесно стояли особняки и коттеджи пенсионеров, окруженные ухоженными садиками и огородами. Многие пенсионеры подрабатывали тем, что разводили экологически чистую морковь и спаржу.
Дом профессора, возле которого тот притормозил, отличался от прочих пенсионерских жилищ своей очевидной мрачностью. Он представлял собой бетонный куб с забранными стальными решетками узкими окнами. Вход в дом располагался на втором этаже, и к нему вела узкая железная лестница. Вокруг дома не было ни травинки – каменные плиты образовывали гладкую серую площадку, обнесенную сетчатой изгородью с колючей проволокой сверху.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
