Деян перестал браниться и сел рядом с другом.
— Молчишь? — спросил он.
— Молчу, — отозвался римлянин.
— Может, пойдем за коровий холм? Там яблонь полно.
— Знаю… — задумчиво протянул мальчик. Взгляд его рассеянно блуждал по красивым склонам, перебегал по кронам дубов, взлетал к облакам. Ловил контуры пролетавших соек.
Что-то происходило.
Щука и Огняна, маленькая и озорная, подбежали к ним, приподнимая длинные грубые платья. Льняные обручи на их головах пестрели яркими вышивками.
— Эй, чего сели-то! — буркнула рыжая малышка. — Меня слушайте. Я яблоки достану. Знаю как, слушаете-то?
Щука закивала головой на длинной шее.
Деян изобразил сомнение на губастом лице. Сощурился на левый глаз. Трое мальчишек и девочка с толстой косой подбежали к ним.
— Скинуть его надо, — качнула огненной шевелюрой Огняна. — Он уже все вокруг себя обобрал, сейчас дальше полезет. Тогда его и толкнем-то. Ага?
— Чего ага? — возмутился Деян.
Дети непонимающе переглянулись. Ушастый мальчуган принялся грызть ноготь на большом пальце.
— Здорово придумано! — воскликнул Амвросий. Живой ум его уже нарисовал картину падения нахального яблочника. Вот все ребята дружно навалятся, неожиданно качнут дерево и Невзор полетит вниз. Требовалось только выбрать момент. Все было так просто! Он угадал это без лишних слов, по одному настроению замысла.
— Не понимаю вас? — поплыл глазами Деян.
Ушастый мальчуган чавкнул. Сплюнул кусочек ногтя на траву. Девочка с толстой косой вытаращила глаза. Амвросий улыбнулся с добрым лукавством, подчеркнутым в библиотеке римских повадок Валента. Малыш гордился собой и своей неожиданно открывшейся сообразительностью.
— Ну…? — угрюмо процедил третий мальчик.
— Когда он за яблочком потянется, мы и качнем деревце. Он тогда точно свалится, — по слогам произнесла Щука. Добавила с гордостью: — Это Огняне бес подсказал.[99] Они ее страсть как любят. Во всяком деле помощники!
— Вот велесова девка, — криво усмехнулся Деян.
— Ага!? — выпучила голубые глаза рыжая малышка. — Как скажу, вы и качните-то. Поняли?
Через пару минут Огняна и Щука обошли всех ребят. Дети собрались кучкой под деревом и стали поджидать. Невзор пару раз пробовал задирать их насмешками, но не получал ответа. Наконец, швырнув вниз тощий огрызок, он пополз по толстой ветке за следующим яблоком. Зеленое с розовым бочком, оно манило его, дурманило предвкушаемым ароматом и кисловатой сладостью сока. «Может быть это окажется лучше остальных? Последнее было — одна кислятина. Тьфу!» — думал он.
— Ну-ка! — пискнула Огняна.
Дети, толкаясь и визжа, бросились к дереву. Ударились об ствол. Качнули его. Пышная крона старой яблони вздрогнула. Невзор сорвался вниз. Он даже не успел закрыть рот, распахнувшийся от изумления в первый момент. Малыши и ребята постарше разлетелись в стороны, стараясь остаться не задетыми обрушением мальчика. Одна девочка прижалась к шершавому телу яблони и завизжала. Огняна запрыгала возле нее, хохоча.
«Вышло что ли?» — попытался сообразить Деян. С размаху он так стукнул плечом дерево, что задрожала даже собственная голова. «Остановись, во имя Сварога!» — приказал он картине танцующей перед глазами. Зеленые брызги медленно начали соединяться в контур деревьев. Серые тени стали превращаться в фигуры товарищей.
— Ой, мамочки! — пыхнул Невзор, уже потирая бок исцарапанной рукой. Ветви задержали его падение, а мягкая трава сделал его почти приятным.
— Доволен? — робко спросила Щука.
Дети медленно собирались вокруг опрокинутого жадины. Только Огняна уже карабкалась по сучковатому стволу вверх. Первое же яблоко она сорвала и бросила вниз. «Только бы одежу не изорвать, а до яблок я доберусь» — твердила она себе.
— Это все ты, мерзкий римлянин! — заорал Невзор и кинулся на Амвросия. — Ты! Ты во всем виноват!
Никто не успел остановить разгневанного мальчика. Он прыгнул вперед, позабыв о царапинах и ушибах. Вцепился в шею ошарашенного противника и повалил его. Слюна выступила изо рта Невзора. Он шипел и хрипел:
— Ты! Ты, это выдумал! Я же видел, как ты сидел и придумывал способ меня свалить! Только я не понял тогда… Провались к Чернобогу!
Амвросий растерянно пробовал сопротивляться. Момент оказался упущен. Косой завладел инициативой. Он сидел на груди поваленного римлянина. Все, что тому удалось сделать, это сжать руки Невзора, ослабив удушающий напор. И все же, Амвросий резко чувствовал на своем горле грязные липкие пальцы недруга.
— Он его задушит!? — завопил ушастый мальчуган.
— Пусти! — хрипел Амвросий.
— Р-р-р-р! Разорву! — отвечал разъяренный любитель яблок.
Деян ничего не понимал. Голова его все еще кружилась.
Внезапно теплый воздух разрезал дикий визг. Огняна прыгнула с дерева на спину Невзора. Обхватила его руками и ногами. Впилась когтями в тело, разрывая даже грубую ткань. Мальчик взвыл от боли, обиды и неожиданности. Хватка его ослабла. Он выпустил шею противника. Растопыренные пальцы косого мелькнули в воздухе. Он вскочил. Попытался сбросить со спины девочку, зубами грызшую ему спину. Он орал и дергал длинными руками, подпрыгивал и мотал головой. Все было напрасно.
Маленький римлянин поднялся с земли. Слюна показалась ему горькой. В ушах слышался звон. Падая, Амвросий ударился головой.
— Помогай! — завопил Светлан, сын гончара, и первым бросился на помощь Огняне.
Амвросий последовал его примеру. В десятке шагов он увидел Деяна ковылявшего на выручку отважной малышке.
Вместе мальчики схватили косого за руки и повалили на траву. Огняна уселась на его спине. Деян опустился на ноги Невзора. Тот был побежден, но еще пытался сбросить с себя четверку обидчиков. Он плевался, дергался и шипел как змея. Лицо его надулось и стало красным. Только выбившись из сил, паренек стих, расслабил мышцы. Никто не пытался смеяться или дразнить его. Дети стояли вокруг в полном оцепенении.
— Надо же? — нашла в себе силы пролепетать Щука.
— Больше не смей все себе забирать, — наставительно произнес Светлан. Русая челка прилипла к его круглому лбу. Он глубоко дышал.
Невзор не ответил, но и не попытался вырваться.
— Клянись, а то щипать буду! — пискнула Огняна. Сердце ее отчаянно билось. — Клянись, говорят.
«Как она решилась помочь мне?» — спросил себя Амвросий. Он еще боялся, что Невзор вырвется, с озверением прыгнет, вновь схватит его за горло. Однако, прижимая к земле руку противника, маленький римлянин понимал, что этого не произойдет.
— Молчит, — подытожил Деян.
— Будешь клясться? — переспросила Огняна.
Косой сложил фиги пальцами прижатых рук.[100] Только помощь духов или богов могла освободить его теперь. Магические знаки от сглаза или проклятий — вот все, что осталось у него для защиты. Он хотел бы сопротивляться иначе, но не мог. Он сдался. Процедил, смешивая слова с выдохом:
— Обещаю…
— Врать не смей! — приказал Светлан. — Луговиком клянись делиться и траву жуй на том.[101] Пусть он тебя самого корнями к земле привяжет, если слово нарушишь.
Огняна сунула косому в рот лист подорожника. Тот пережевал его и сплюнул. Понял: мириться хотят, бить не станут. Решил для себя завтра уйти с сестрами за медом, чтобы никого не видеть, ни с кем не говорить. Неудача разрывала обидчивую душу. Он мечтал просидеть до вечера, а потом соскочить с яблони — остаться хозяином дерева. Он даже вырезал на одной ветке свой знак, голову орла.
— Соврет ведь, заячьи глаза! — усомнился Вторяк. Сложил руки над кругленьким животом. — Ой, соврет! Кому поверили?
— Не соврешь? — спросила Огняна. Посмотрела строго, сев рядом.
Невзор мотнул головой. Подумал: «Не верят еще… Куда тут денешься… Меда наемся, а если пчелы покусают то ничего… Одна беда другой места не даст». Ему дали подняться. Он вздохнул так глубоко, словно не дышал целую вечность.
— Хитер… — покосился Невзор на Амвросия. Стряхнул сор, приставший к одежде.
— Ты на него так не смотри. Сам виноват. Всех обидел! — строго отрезала Огняна. Сложила недовольно алые губки.
— Яблок нам хватит, — вмешалась Щука. — Тебя не обидим.
— Наелся я. Так сидел, вас подразнить…
15
— Сколько у нас еще осталось проса? — спросила Ирина.
— Проса совсем нет, — ответил Амвросий.
Вода в котле закипала.
— Тогда гречиху неси, — сказала девушка.
Мальчик быстро обернулся, протянув холщевый мешок хозяйке.
«Надо было с утра отмочить», — подумала она. Засыпала коричневые зерна в котел, распространявший запах жареного сала. Бросила рубленые грибы. Положила несколько лавровых листьев, без которых Валент не желал обходиться. Соль в жидкую кашу полагалось добавлять лишь при еде.