– О нет, Бак! – огорченно вскричала Брайони, и мустанг, почувствовав ее беспокойство, неожиданно заплясал под седлом, фыркая и мотая головой.
– О Господи, не надо так переживать! – воскликнул Бак.
Когда Брайони успокоила встревоженное животное, Бак продолжил обнадеживающим тоном:
– Не расстраивайтесь так, мисс Хилл. Никому еще не удавалось доказать справедливость этих обвинений – особенно тех, что касаются вашего отца и мистера Ричардса. Если бы вы лучше знали запад, вам было бы известно, что подобные слухи ходят всегда, народ привык к ним. В общем, между вашим отцом, мистером Ричардсом и этой группой мелких фермеров под предводительством Сэма Блэйка разгорелась вражда. Однажды младший сын Сэма был убит ночью, когда он лежал в засаде, пытаясь выследить воров, и Сэм… – Бак снова замялся и затем продолжил решительно: – Сэм уверен, что убили его люди вашего отца и мистера Ричардса. Но ему никто не верит. Оба эти человека слишком известны и уважаемы, чтобы ввязываться в такую грязную историю. Скорее всего и кражи, и убийство совершили изменники апачи. Так считает большинство. – Он пожал плечами и покосился на Брайони, объятую ужасом. – Перестаньте волноваться, мэм. Подобные стычки здесь не редкость, и вокруг них всегда гуляет множество неправдоподобных слухов.
Я уверен, что у Сэма и Энни нет никаких реальных оснований для обвинений. В противном случае я не стал бы работать на вашего отца, и Шорти тоже не стал бы, и многие другие ковбои, с которыми я знаком. Так что забудьте то, что сказала вам Энни, просто выбросьте это из головы.
Как раз этого Брайони не могла сделать. Ужасное, ужасное недоразумение. Бак прав – это просто слухи. Ее отец не мог совершить такой подлости. Об этом даже думать нелепо.
И все же тревога не покидала девушку. Она все время думала о младшем брате Энни Блэйк, погибшем в таком юном возрасте. Это настоящая трагедия. Но ни она, ни ее отец не могли нести за нее ответственность, и Брайони собиралась сказать об этом Энни при первой же возможности.
Глава 14
Время пролетело быстро. Наступил май, и гигантские кактусы сагуаро, столь характерные для этой местности, сбросив красивые белые цветы, покрылись красноватыми плодами, которые индейцы употребляют в пищу. Скучная песчаная пустыня преображалась день ото дня, расцвечиваясь зеленеющей юккой, чольей, цветущим органовым кактусом и бочковыми кактусами, сок которых, как стало известно Брайони, использовался в приготовлении сладостей. Пастбища в долине расцветились розовым клевером. Дикая герань, фиалки, подснежники усыпали предгорья, перемежаясь с золотистыми маками. Каждое утро начиналось с безоблачного сапфирового неба и жаркого, сияющего солнца. Воздух был напоен ароматами сосны и цитрусовых, и сине-бордовые горы высились на горизонте, тронутые по краям розоватой дымкой.
Сердце Брайони ликовало от всего этого великолепия. Дни ее были полны заботами о большом процветающем ранчо. Судья Гамильтон помогал ей по мере возможности разбираться с учетными книгами и счетами, а Шорти Баханэн взял на себя ежедневное управление работниками, предоставляя Брайони отчеты несколько раз в неделю.
Довольно часто она посещала могилу своего отца на кладбище за чертой Винчестера. Хотя Брайони и удавалось выкраивать немного времени для верховой езды, большая часть дня уходила у нее на помощь Росите по кухне, на уход за домом, составление списков необходимых продуктов и на записи в балансовых книгах. Только лишь на занятие стрельбой у Брайони ежедневно находилось время. На блестящей поверхности ее револьвера осталась глубокая отметина от пули Джима Логана, однако это никак не отразилось на его рабочих качествах. Брайони взяла за правило каждый день после обеда выезжать в предгорья вместе с Шорти, чтобы попрактиковаться в стрельбе.
Она быстро привязалась к ворчливому маленькому ковбою, несмотря на то что его трудно было назвать терпеливым учителем. Шорти немедленно выходил из себя всякий раз, когда Брайони недостаточно четко выполняла его указания. Но этот человек знал о стрельбе из револьвера больше, чем кто бы то ни было в округе, и под его руководством она достаточно быстро делала успехи во владении оружием. У Брайони были меткий глаз, твердая рука и быстрая реакция. Шорти гордился своей ученицей, хотя никогда не высказывал ей этого вслух.
Мэтт Ричардс стал частым гостем на ранчо Хилла, и его повышенное внимание к Брайони становилось очевидным. Поначалу она думала, что он так добр к ней в память дружбы с ее отцом, но постепенно поняла, что нравится ему. Это очень льстило Брайони. Мэтт Ричардс, черноволосый, кареглазый красавец, всеми уважаемый фермер, владелец огромного ранчо Твин Барз, один из самых завидных женихов в Винчестере, ухаживал за девушкой, только что покинувшей школьные стены, и это само по себе было большим комплиментом. Брайони нравилось проводить время в его компании. Она всегда рада была его видеть, когда прохладными вечерами он заезжал выпить с ней вместе по стакану лимонада или самбукового вина на террасе. Он часто привозил Брайони подарки – то дикую индейку, собственноручно подстреленную им специально для ее воскресного обеда, то замечательную стильную шляпу-стетсон, выписанную из Тусона. Его присутствие придавало Брайони уверенности, и она всегда с нетерпением ждала следующего визита Мэтта Ричардса.
Одним субботним утром в середине мая, стоя перед зеркалом в спальне, Брайони тщательно заплетала волосы в две длинные косы, чтобы уложить их вокруг головы. Она была одета в свободную белую блузу с оборками, длинную юбку с узором из цветов, легкие кожаные сандалии. Девушка вертелась перед зеркалом, оглядывая себя со всех сторон. Сегодня они с Мэттом должны были отправиться на пикник на берег реки Сан-Педро, и ей хотелось выглядеть особенно хорошо. Брайони всю неделю готовилась к этому событию, и вот наконец долгожданный день настал. Сердце ее пело от радости. Она так любила природу, вдыхать свежий и чистый горный воздух, любоваться замечательными западными пейзажами, особенно вместе с человеком, который ей нравился и проявлял к ней особое внимание и заботу. Брайони улыбнулась себе в зеркало. Ее лицо с красивым мягким изгибом скул и блестящими зелеными глазами радостно сияло. Спрыснув себя французскими духами, она надела на голову крахмальную белую шляпку от солнца и завязала под подбородком шелковые ленты. Теперь она была готова. Часы показывали ровно десять, и в этот самый момент за окном послышались цокот копыт и шуршание колес по гравию. Это приехал Мэтт.
Пританцовывая, Брайони сбежала вниз по лестнице и в гостиной столкнулась с Роситой, которая усердно натирала воском медные светильники.
