class="p1">На трассу Горохов выезжать не стал. Да, там можно было держать хорошую скорость. Но сейчас от встречных машин, и особенно от тех, которые пришлось бы обгонять, на него летело бы много грязи. И одежда превратилась бы в ужас, а респиратор вскоре промок бы, и пришлось бы всё время останавливаться, снимать и выбивать и чистить его; и очки протирать всё время. Поэтому он решил поехать напрямик, в обход удобной дороги, хотя и понимал, чем это чревато. Но всё-таки был ещё один повод уйти в степь, а не торчать на оживлённом шоссе. Честно говоря, он побаивался, что те опасные мужички, с которыми он пересёкся прошлым вечером, не поверят всем его уловкам и не клюнут на грузовик с ряженым Мураткой, а будут рыскать по дороге. Шанс отыскать его среди сотен людей, что едут на юг, у них был, конечно, призрачный. Тем не менее уполномоченному не хотелось давать им даже такой шанс. Уж больно ловкие были ребята. Больно грамотные. И он пересёк дорогу и погнал мотоцикл на юг через чёрные от влажной плесени барханы.
Предгорья.
На восток и юго-восток от Губахи, сразу за чередой красных озёр с похожей на кисель водой, начинается сам Камень. Сначала это разбросанные по степи гряды почти белого, изъеденного ветром песчаника. Эти белые гряды тянутся недолго, сто метров похожих на зубы, невысоких, в два человеческих роста, камней. Но чем дальше к востоку, тем они выше и длиннее. К каждой такой гряде приваливается долгая, бывает, что и на километр, дюна. Песок тут, у камней, имея опору, уже не сносится ветром, а нарастает и нарастает вверх. Тут бывают дюны и в два десятка метров высотой. Места не очень удобные для езды. Поэтому Горохов как можно дольше держал путь строго на юг, объезжая первые каменные массивы, что оставались слева от него.
И через полчаса езды на него бросилась сколопендра. Достаточно крупная, белёсая, недавно сменившая шкуру. Горохов увидал её издали. Тварь не смогла зарыться в мокрый песок как следует, и хоть её горбатую спину, да и жвала, не очень хорошо было видно на чёрном бархане, тем не менее он её увидал. Уполномоченный мог бы объехать её, свернуть в другую ложбину между барханами, но одно из правил степи не дало ему этого сделать. Он снял с плеча дробовик. А существо, словно почувствовав это, не стало ждать пули и рывком, разбрасывая песок вперемешку с кусками чёрной плесени, вынырнуло из бархана.
«Никогда не оставляй сколопендру в живых. Даже мелкую. Не обожжёт тебя, обожжёт кого-то другого».
Он вскидывает ружьё и делает выстрел. Выстрел получился неплохой, но тварь не убита, она извивается и кувыркается на песке ещё живая, но второй раз он не нажимает на спусковой крючок.
«Ей хватит».
Уполномоченный решает экономить патроны. В степи всегда нужно экономить патроны. Впрочем, не только патроны. В степи нужно экономить всё.
Глава 24
Вторая сколопендра, совсем небольшая… Она даже не пряталась, уполномоченный увидел цепочку её следов на мягком, влажном грунте, возле целой поляны великолепных зелёных кактусов. В кактусы он за нею, конечно, не полез бы, но сколопендра сама вынырнула из зарослей на звук его мотоцикла.
А к одиннадцати часам дня снова прошёл сильный дождь. За полминуты промочил его полностью, Андрей Николаевич даже думал остановиться и переждать его. Но дождь быстро закончился. А после него пришла духота.
«Сорок градусов», - отметил для себя Горохов. Дышать через влажный респиратор стало тяжело. А снимать его было опасно, влажный воздух пустыни был наполнен спорами чёрной плесени, грибками, всякой другой дрянью, которая вызывала очень неприятные отёки слизистой. Не смертельно, конечно, но заболеть в дороге, которая и без того непроста, ему не хотелось бы. В общем, он ехал, лишь иногда останавливаясь, чтобы выбить из респиратора грязь и влагу. И, кстати, завидовал Мурату, респиратор у которого был знатный.
Было душно, на градуснике сорок два, на часах почти полдень. Духота стояла такая, что у него не осталось сомнений: следующий дождь долго ждать не придётся. Вообще-то он рассчитывал, что будет двигаться быстрее, но длинные дюны и гряды камней всё чаще и чаще преграждали ему путь, их приходилось объезжать, и только к двенадцати часам ему удалось добраться до заброшенного оазиса Вильва.
Уполномоченный ещё издали приметил длинные дюны вокруг заброшенных бетонных многоэтажек. Заброшенные оазисы – места не очень приятные. И тоска – не главная беда этих мест. Часто возвышенности в степи, удобные для стрельбы, обживают дарги. Скорее всего, их тут нет. Первая линия оазисов, через которую им нужно пройти, находится гораздо южнее, да и не любят они предгорья почему-то. В общем, вряд ли здесь есть дарги.
Он нашёл целое поле кактуса-красавки. Там, где уже начинались брошенные людьми дома, ветер ещё до дождей сдул песок с большого участка почвы, и теперь, когда появилась влага, невысокие, но плотные и очень колючие растения начали выпускать и побеги, и цветы. Побеги были маслянистыми и очень питательными, а оранжевые цветы, особенно небольшие, недавно распустившиеся, были на удивление вкусны. Сладко-кислые, они имели непередаваемый вкус и привлекали козодоев, дроф, гекконов и даже небольших варанов, единственное – из них нужно было вытряхивать мелких мошек и твёрдые, неперевариваемые семена. Когда он подъехал ближе, целая стая козодоев выпорхнула и с шумом покинула неестественно зелёную поляну. Стая была немалая.
«Рублей десять улетело», – прикинул уполномоченный, глядя птицам вслед. Конечно, он делал расчёт, исходя из цен хороших ресторанов большой Агломерации. Здесь эти птицы водились в изобилии и не стоили таких денег. А кактусы и цветами, и побегами так и манили его к себе.
В общем, он не удержался и, остановив мотоцикл прямо у первых растений, сначала огляделся, взглянул на соседние барханы, на далёкие дюны с бетонными зубьями брошенных домов поверху, оглядел землю вокруг – вдруг найдутся следы сколопендр или царя пустыни, – и только убедившись в относительной безопасности этого места, взял из рюкзака упаковку с кукурузным хлебом и присел возле зелёного поля. Присел так, чтобы находиться как раз между колючей растительностью и мотоциклом, чтобы с дюн его не было видно. Присел… И тут же встал.
Дожди досаждают не только сколопендрам, саранча в сезон воды становится вялой, да и паукам не очень уютно прятаться в сыром песке. Вот и один белый крупный самец как раз полз по кактусу, с которого Горохов намеревался собрать побеги.
Уполномоченный перчаткой стряхнул паука на землю и раздавил его. Самцы не
