— А я-то считала, что вас не волнует мнение соседей. Или вы беспокоитесь только о том, что о вас думают ваши соседки?
Неожиданно жесткие черты лица Грея смягчились, он улыбнулся и уверенно произнес:
— Соседки никогда не поверят этому абсурдному слуху.
— Тогда вам незачем сердиться, верно?
В ее темных глазах теперь сверкали смешинки, и Грей посмотрел в них с удивлением. Эта маленькая дерзкая девчонка, похоже, очень довольна собой!
— Может быть, — признался он нехотя, — я заслужил такое публичное унижение своим поведением.
— Вы заслуживаете, чтобы вас публично выпороли, — поправила его Дженнифер, которая наконец-то расплылась в улыбке.
— Мадам, — произнес Грей с деланной суровостью. — Последнее, что вы должны сделать, это принять мои извинения.
— Какие извинения?
— Я же только что просил прошения. — Грей замолчал и мысленно воспроизвел в памяти весь разговор. Потом застенчиво улыбнулся. — Похоже, вы правы. Я только собирался извиниться, несмотря на то что нелегко сделать это. Сказать правду, прошло много врем щи с тех пор, когда я в последний раз просил извинения за свои проступки. У кого бы то ни было.
— В этом нет сомнений, — сухо ответила Дженнифер. — Ваше поведение всегда выше всяческих похвал, и вам незачем изменять своим привычкам.
Грей вдруг разразился хохотом. Да ты им заразительным, что даже схватился за живот. Дженнифер испугалась — уж не припадок ли у него какой. Она никогда раньше не видела, чтобы он смеялся так, от всего сердца.
— Дженнифер, — сказал он, наконец, вытирая влажные глаза, — я не говорил вам, что вы очень забавны? — Он поднял голову, и она смутилась. — Нет, кажется, не говорил. Я дурак, Дженнифер. Так унизить вас этим вечером! Странно, что вы после этого еще не гоните меня. Я бы многое потерял, если бы не имел возможности с вами временами разговаривать, я понял это.
Грей встал с кровати и медленно двигался к ней. На сей раз выражение его глаз было таким, что она сделала шаг назад.
— Что… что вы делаете? — задыхаясь, спросила она, когда ощутила себя в объятиях крепких рук.
— А как вы думаете, Дженнифер? — тихо, почти шепотом ответил он. — Это и есть мое извинение, дорогая.
И прежде чем Дженнифер судорожно вздохнула, его губы нашли ее рот. Он поцеловал ее, но не так пламенно и страстно, как в их последнюю бурную встречу, а нежно, будто она была очень хрупкой. Она словно провалилась в сладостный сон, почувствовав, как он обнимает ее за талию. Приоткрыв губы, Дженнифер коснулась языком его языка и тут почувствовала предвестие той необузданной страсти, на которую, как она уже знала, он был способен. Почувствовав, что эта страсть вызвана ею, а не воспоминанием о Диане, она прижалась к нему всем телом. И тут же ощутила его неистовую плоть.
Наконец он оставил ее губы, но не ослабил объятий. Она была так чертовски красива, все еще в своем бальном платье, но с распущенными волосами, которые золотым каскадом струились до самой талии, что ему захотелось, чтобы этот миг никогда не кончался. Она уткнулась лицом в его грудь, а он еще крепче сжал руками ее стройную талию.
— Боже! — взмолился он, еле переводя дыхание. — Дженнифер, разве вы не знаете, что играете с огнем?
Она подняла голову и посмотрела в его серые глаза. То, что она там увидела, наполнило ее сердце радостью. Этот холодный, злобный мужчина оттаивал. Она и только она заставила его откликнуться на свое чувство! В тот краткий миг, когда он обнимал и целовал ее, между ними не стояли ни привидения, ни другие женщины. Это ясно читалось у него на лице. Он хотел ее и только ее.
— Я вас не боюсь, — нежно прошептала она.
Грей тут же убрал руки с ее талии.
— А должны бы бояться, — холодно сказал он и вышел из комнаты.
Дженнифер смотрела ему вслед, пока за ним не захлопнулась дверь, и вслушивалась в звуки его шагов на лестнице.
Он пошел в кабинет, догадалась она. Чтобы побыть с Дианой.
Глава 17
На следующее утро Дженнифер проснулась от топота копыт за окном. Спрыгнув с кровати, она подбежала к окну и заглянула в щель между деревянными планками венецианских жалюзи как раз в то время, когда гнедой жеребец Грея скрывался среди деревьев. Она озадаченно нахмурилась. Грей любил ездить верхом — это единственное, то он любил, если не считать спиртное, но никогда не выезжал так рано и обычно ждал, пока она не присоединится к нему.
Все еще хмурясь, Дженнифер позвал; молодую негритянку, которая прислуживала ей как горничная, а потом, набросив шерстяное платье, выскочила из комнаты и сбежала по лестнице. Настоящие леди так никогда не делают.
Когда Дженнифер появилась в столовой, Кэтрин уже заканчивала завтрак. Сев за стол, Дженнифер приветственно ей кивнула.
— А Грей куда-то уехал? — поинтересовалась она беззаботным тоном.
Кэтрин удивленно приподняла брови:
— А он вам ничего не сказал? Он поехал в Уильямсбург. Сказал, что будет в отъезде несколько дней.
— В Уильямсбург? — изумилась Дженнифер. — Мне казалось, он редко покидает Грейхевен.
Подруга пожала плечами:
— Верно. Но иногда он ездит в Уильямбург, чтобы…
— Чтобы — что?
— Да так, пустяки, не стоит говорить, — уклончиво ответила Кэтрин.
— Кэтрин, — строго спросила Дженнифер, — что он делает, когда бывает там, в Уильямсбурге?
Отношения девушек стали настолько близкими, что Дженнифер считала себя вправе требовать объяснений. Когда-то давным-давно она не могла отважиться даже спросить о чем-либо, теперь — другое дело. Теперь они подруги. У Кэтрин словно бы кусок застрял в горле, но она, наконец, произнесла:
— Грей обычно говорит, что… э… навещает друзей.
— О, — с облегчением проговорила Дженнифер, — и только-то?
— Дженнифер… — Кэтрин вздохнула. — У Грея нет никаких друзей. Во всяком случае, в Уильямсбурге.
Дженнифер в недоумении посмотрела на подругу, а потом вдруг вспыхнула:
— Вы хотите сказать…
— Грей ездит в Уильямсбург, когда устает от своей любовницы, — объяснила Кэтрин, покраснев от смущения.
Благодаря действиям Дженнифер прошлым вечером Грей лишился любовницы. Казалось бы, их отношения изменятся, но, очевидно, Грей думал иначе. Воспоминания о поцелуе Грея все еще были свежи у нее в памяти, надо понимать, и у него тоже. Значит, в Уильямсбург он отправился вовсе не потому, что ему стало скучно. Он хотел сбежать. Она знала наверняка, нутром чувствовала, что ее поцелуй возбудил его, несмотря на то что он так решительно ушел тогда из ее комнаты. Этот поцелуй для него что-то да значил. Без сомнения.
