вежливости и ты – вещи несовместные. Тем более визит ко мне. Говори уже начистоту.
Брион хмыкнул, но в глазах его не было веселья, лишь неприкрытая злоба. Он обошел Мариону, коснулся пальцами свежего бутона розы и сказал, не глядя на собеседницу:
– Ты вызывала конфидента?
Женщина дернулась, а ее дети в комнате переглянулись и посмотрели на Итана.
– Следишь за мной? – спросила она, овладев собой.
– Не за тобой, за конфидентом.
– Я имею право на тайные беседы, как и все, – холодно произнесла Мариона.
– Имеешь, – теперь уже совершенно серьезно сказал маг. – Никто не отнимает у тебя этого права. О чем вы говорили?
– Это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутилась женщина. – Кто дал тебе право совать нос в мои дела? Кто ты такой, чтобы я делилась с тобой сокровенным?
Брион рассвирепел в мгновение ока, он быстро приблизился к матери Итана и сжал кулаки, будто изо всех сил сдерживал желание удавить ее.
– Я тот, чью жизнь разрушил твой сын! Я тот, кто имеет право спросить с него за это! Я тот, кто наделен большой властью, тот, чье сердце горит ненавистью!
Мариона даже не дрогнула, хотя слова мага не могли не причинить ей боль. Итан рядом со мной прикрыл глаза, а Иледия прожигала его презрительным взглядом. Мне захотелось загородить собой ставшего таким дорогим мужчину.
– Я тоже наделена властью, Брион, – гневно сказала Мариона. – И ты не можешь являться ко мне и вести себя здесь, как владыка мира! Для меня ты никто, мелкая сошка, проложившая себя дорогу ложью и предательством! Я же получила свою силу заслуженно, не шагая по трупам!
Она подняла руку и, даже не касаясь мага, заставила его поперхнуться, а потом схватиться за горло. Брион пыхтел и пучил глаза, раздирая шею пальцами, будто пытаясь что-то отодрать от нее.
– Ты совсем забылся, – уже тише добавила Мариона, – раз позволил себе подобную вольность. Мой род древнейший в Алададриэне, моя сила почти безгранична. Я уничтожу тебя, если ты еще раз явишься сюда!
Она опустила руку, и Брион едва не свалился к ее ногам. Надо отдать ему должное, он устоял на ногах и даже, пытаясь изобразить самообладание, спокойно оправил пиджак.
– В любой разговор ты примешиваешь имя моего сына, – сказала Мариона, срывая тот самый бутон, которого касался Брион. – Зачем тебе надо знать суть моей беседы с конфидентом?
– Я не позволю тебе забыть о том, что он сделал, – яростно процедил маг. – Здесь есть часть твоей вины, ты не можешь этого отрицать!
– А я никогда и не отрицала этого. – Голос Марионы вновь стал ледяным. – Но и твоя вина была. Ты оттолкнул их, когда они явились за помощью. Твой брат обозлился, и эти глупцы воплотили в жизнь откровенно идиотскую идею. Теперь мы имеем то, что имеем. Они были молоды, самолюбивы и глупы, Брион. А вот мы с тобой совсем другое дело.
– Не смей винить меня…
– Смею, – жестко сказала Мариона. – Виню тебя, как саму себя. Мы оба упустили наших детей. И ты бесишься именно из-за того, что хорошо понимаешь это. Вымещаешь злобу на Итаниэле лишь потому, что он выжил.
– Да! Да, черт возьми! Я злюсь на Итана за то, что он выжил. Он втянул Экрена в это безумие, а потом бросил!
Итан отыскал мои пальцы и стиснул их так, что я едва не вскрикнула. Пришлось прикусить губу, чтобы подавить болезненный стон. Какие муки он сейчас переживал, даже подумать страшно.
– Ты знаешь, что это ложь, но все равно упиваешься ею. Тебе легче обвинять кого угодно, но только не себя. Я была там, помнишь? Итаниэль сделал все, чтобы спасти друга, но Экрен принимал решение сам. Мой сын был бессилен что-либо исправить.
– Твоим сыном двигала похоть. Страсть к бездушной твари, желающей обладать магией, – тихо сказал Брион.
– А твоим братом – любопытство и жажда открытий новых заклинаний и новых возможностей!
На некоторое время в саду воцарилась тишина. Итан ослабил хватку, он внимательно наблюдал за матерью – за ее лицом, движениями, выражением глаз.
– Это пустой разговор, Мариона, – наконец проговорил маг.
– И снова ты не ответил мне, – недовольно процедила она. – Как связаны мой сын и конфидент? Почему ты примчался, словно смерч?
– Никак, – отмахнулся он. – Никак они не связаны. Я лишь подумал, что ты затеваешь что-то. Ты ведь никогда не пользовалась услугами конфидента. Это удивило меня.
– Что-то происходит? – насторожилась Мариона.
– А ты сама не чувствуешь? Что-то грядет. Над Дриэном нависла новая угроза, совет пытается разобраться.
Мариона задумалась, а потом кивнула.
– Да, и ты сразу решил, что мой сын как-то замешан. Вполне в твоем духе. Оставь уже Итаниэля в покое!
– Не защитила его прежде, решила сейчас попробовать?
Я резко повернулась к Итану, его боль нельзя было не заметить. Как это не защитила? Мариона, что же, не вступилась за сына?
– Тогда я считала, что он заслуживает любого наказания, – выговорила она.
– А сейчас?
– Много лет прошло, у меня было время подумать, Брион. – Она повернулась к магу и сделала жест, будто отмахнулась от назойливой мухи. – А теперь убирайся прочь. У меня нет желания зря сотрясать воздух.
– Если Итаниэль объявится, хоть как-то даст о себе знать…
– Ты будешь последним, кому я сообщу об этом.
Ноздри Бриона гневно раздулись, он тоже махнул рукой, но только для того, чтобы вмиг исчезнуть. Все вокруг будто замерло, мы все пытались понять, что же только что услышали.
– Фу-у, вот это разговорчик, – усмехнулся Грайс. – А мама сделала его! Клянусь, этот Брион даже хвост поджал!
– Угомонись, Грайс, – сказал Инжен, который до сего момента сохранял молчаливое спокойствие.
– Сними защиту, и мы уйдем, – процедил Итан, глядя на Иледию.
– Охотно! – выпалила она. – И не смей возвращаться. Никогда!
Итан сжал губы, глядя ей в глаза, а мое сердце сжималось от боли за него. Все эти люди могли стать одной большой семьей, но не все из них способны принять друг друга с ошибками и недостатками.
В дом вошла Мариона, она поравнялась с младшими детьми и взглянула каждому из них в лицо поочередно. Интересно, ее материнское сердце не разрывается на части?
– Не спеши, если у тебя есть время, – обратилась она к Итану, что удивило всех присутствующих.
– Нет, – отрезал он, с трудом сдерживая обиду. – Обычно я не задерживаюсь там, где мне не рады.
Итан смотрел, как Мариона привычным жестом коснулась лица Грайса, а потом сжала руку дочери, которая пыталась продемонстрировать Итану, что их семья и без него полноценна. И ей это удалось.
– Что происходит? – спросил Инжен.
– А ты до сих пор не понял? – гордо задрав подбородок, ответила Иледия. – Не узнал? Это же Итаниэль! Тот самый Итаниэль – сын нашей матери!
Глаза ее братьев расширились от удивления, Грайс сделал шаг вперед, глядя в лицо Итану, и у меня появилась призрачная надежда. Инжен тоже не начал кричать и размахивать руками, и это уже хорошее начало. Вот только Итан не позволил братьям сказать хоть что-то. Он притянул меня к себе, и мир вновь перевернулся с ног на голову.
Когда мы очутились дома, маг
