— Они пробудут здесь с месяц, а может, останутся и до весны, — отвечал он на вопрос девушки. — Я рад, что они рядом. Этой зимой между племенами были трения, и эти подонки с реки, кажется, становятся все наглее.
— Как хорошо Джон говорит по-английски, просто удивительно.
Слоун улыбнулся.
— Его французский так же хорош, как и его английский, и намного лучше, чем мой, хоть моя мать тоже француженка. Мать Джона была образованной женщиной и сначала учила его сама, а потом убедила вождя отправить Джона в школу в Пенсильванию.
— Как же она стала женой его отца?
— Я не знаю, как старый вождь Быстрый Лось сумел жениться на ней. Думаю, она была пленницей, и он купил ее у другого вождя, впрочем, я не уверен. Может быть, они поженились согласно индейскому обычаю. Потому Джон и говорит, что его мать довольна своей судьбой.
— Мне кажется, трудно привыкнуть к целому своду незнакомых законов и обычаев.
— Скорее всего, ее никто не заставлял. Иногда белые плохо относятся к женщине, побывавшей в плену у индейцев.
— Я слышала об этом, — пробормотала Чериш и спросила: — А как вы с Джоном стали такими закадычными друзьями?
Слоун улыбнулся:
— На это понадобилось время. Джон присутствовал на совете, который разрешил мне владеть этой землей. На самом деле, он помог мне убедить их. В конце концов, они согласились. Он убедил совет в том, что мне можно доверять. Я не допущу на эту землю переселенцев, которые вытеснят народ Джона с его исконных охотничьих угодий на запад. — Тут он снял с огня чайник и налил кипятка в фаянсовый горшок, заваривая чай. — Это было четыре года назад. За это время мы успели и поохотиться вместе, и дрались вместе, а один раз чуть не погибли вместе, когда нас взяли в плен гуроны. Так научились понимать и уважать друг друга.
— Да, теперь мне понятно.
В этот момент вошла Ада. Кэтрин семенила сзади. На этот раз Ада появилась в светлом открытом халате поверх ночной рубашки, выставлявшей напоказ верхнюю половину груди. Светлые волосы свободно вились по плечам и шее. Она выглядела обольстительной, на что и рассчитывала.
— Доброе утро, Слоун.
— Доброе утро.
— Как моя дорогая крошка сегодня? — Она мило улыбнулась и протянула к девочке руки. Но та вся съежилась, и Ада сделала трагическое лицо: — Это разбивает мне сердце… Моя крошка не узнает меня.
Женщина села за стол.
— Подай мне чай, Кэтрин. Как мне хочется овсяного печенья, которое пекла когда-то наша старая негритянка Винни. Я слышала, она умерла. Тот француз сказал мне. Бедная Винни, она так не любила эти места.
Кэтрин подала Аде завтрак и встала за ее стулом. Слоун завтракал безмолвно. Чериш кормила девочку. Закончив, он надел куртку.
— Слоун… — Ада быстро встала из-за стола, подошла к нему и взяла его под руку. — Здесь так тесно. Почему бы тебе не отпереть другую хижину, и пусть служанка живет там и ухаживает за ребенком. Зима будет долгой.
У Чериш сжалось сердце в ожидании ответа.
Он долго смотрел на Аду, потом вдруг высвободился из кольца ее цепких рук.
— Чериш и Ора Делл останутся жить в этой хижине. Если хочешь покоя, можешь переселиться в другое место, но Ора Делл остается здесь. Я выразился ясно?
Ада жеманно вздохнула:
— Да, милый, ты всегда был упрямцем. Я боялась, что ты именно это скажешь. Ну, а куда ты теперь?
— Иду справиться о Пьере.
— Возвращайся поскорее.
Стоило Слоуну скрыться за дверью, как маска упала и Ада набросилась на Кэтрин:
— Сделай мне прическу, ленивая дура! И выбрось из головы проклятого француза. Хоть бы они прикончили этого ублюдка, который тянет лапу к наследству.
Чериш отвернулась и закрыла глаза, пока они не вышли из комнаты. Поведение Ады поражало: как можно так мгновенно преображаться?
Эта женщина имела наглость просить отпустить Ору Делл жить с ней?
Ада окончательно решила завладеть Слоуном. Сможет ли он устоять перед ней? А если прогонит, неужели она заберет девочку?
Чтобы занять себя, Чериш достала маслобойку, быстро сбегала в подвал, налила сливок и начала работать. Попутно она развлекала Ору Делл, напевая нехитрые мотивы.
Слоун вернулся с ведром молока и процедил его. Поставив ведро на скамью, он принес два ведра воды, потом охапку дров. Каждый раз он немного медлил, будто хотел сказать что-то. Но то и дело под разными предлогами входила Ада, и он молчал.
Потом, когда Ора Делл беззаботно играла, сидя на полу, а Кэтрин и Ада притихли в спальне, Чериш, стоя у окна, расчесывала волосы и смотрела на вигвамы шауни.
…И вдруг Чериш увидела девушку. Она была одета в козлиные шкуры, волосы цвета воронова крыла заплетены в две длинные косы, а светлые ленты падали на грудь. Инстинктивно Чериш поняла, что это и есть Минни Голубка, сестра Джона Пятнистого Лося.
Чериш уже хотела отойти от окна, когда увидела Слоуна, приближавшегося к девушке с другой стороны. Должно быть, девушка повернулась и окликнула его! Да и Слоун пройти мимо никак не мог, потому остановился и подождал ее. Они завели разговор, и Чериш видела, как девушка умоляюще тянет его за рукав. Наконец Слоун уступил, и они ушли за вигвам, но и там Чериш могла видеть их. Девушка бросилась и обвила его руками в страстном порыве.
Пораженная в самое сердце, Чериш не могла сдвинуться с места.
Слоун попытался освободиться из объятий. Когда ему удалось оторвать ее от себя, она все еще, казалось, умоляла. Но потом озлобилась, резко отстранилась и попыталась его ударить. Слоун оттолкнул девушку, она убежала и скрылась в вигваме.
Чериш не знала, что и думать о сцене, невольным свидетелем которой стала. Неужели Слоун проявлял к индейской девушке благосклонность, играл на ее чувствах, а потом бросил? Кажется невероятным, чтобы девушка выставляла свою любовь напоказ, не зная, что ей ответят взаимностью.
Через некоторое время, оставив девочку играть со своими деревянными зверьками, Чериш надела старую куртку Слоуна и вышла из хижины, чтобы принести пучок лучин для растопки. И тут столкнулась с Джоном. Она смутилась и, не зная, что сказать, улыбнулась.
Он был высок, хорош собой. Она чувствовала себя совсем крошечной рядом с ним. На нем была куртка из козьей шкуры, мехом наружу, стянутая ремнем. Штаны с бахромой и сапоги до колен дополняли его наряд. С плеч спускались две толстые косы.
Глубокие черные глаза испытующе смотрели на нее. Она стояла молча и словно не чувствовала холода.
— Найди я тебя первым, стала бы моей женщиной. — Он вытянул руку и коснулся ее волос. — Утренняя Заря. Утренняя Заря, — нежно повторил он ее имя. — Ты очень красивая.
