— Это только подбором можно выяснить, — парень вздохнул. — От этого слоя будет зависеть толщина бумаги.
— Хорошо, а крахмал? Его-то где взять? — устало спросил я и в ответ получил совершенно удивлённый взгляд.
— Картошка же… — пробормотал Плутон. — Картошку можно протереть и из неё добыть!
А, ну да, забыл… Стыдно уроки химии прогуливать, Филипп Львович! Или физики?.. Стыдно, Филипп Львович! Стыдно!..
— Так… Значит, достали мы всю эту массу рамкой с сеточкой, а дальше что?
— Надо дать стечь воде, — продолжил парень свой рассказ. — А когда бумага подсохнет — можно её спрессовать. У меня мама этого не делала, а вообще если пресс достаточно тяжёлый, то и лист будет тонкий и плотный. А потом даёшь высохнуть, и всё…
— Плутон, ты вообще в курсе, что всё руководство посёлка голову себе сломало, пытаясь сделать бумагу? — усмехнулся я.
— Нет, — парень помотал головой. — Я сейчас только плетением корзин и занимаюсь… У меня переоценка ценностей в жизни!
— Какое… Какое ошеломляющее заявление… — кивнул я. — Ладно, как доешь, зови меня, Борборыча или рыжих — поможем тебе добраться куда надо.
Вот так — и ничего сложного! Люди делали бумагу две тысячи лет, чтобы их потомки изобрели механизацию процесса и немедленно забыли, как её получать. Осталось только продумать детали, провести эксперименты — и будет нам бумага, на радость всем бюрократам. Надо ещё косточки от фиников для масла набрать и подумать над прессом. Впрочем, похоже, пресс везде нам может пригодиться!
С этим я пошёл к Ручки. Куда же без него? Конечно, я и сам могу придумать всё необходимое, но зачем, если у него получается это лучше? Ручки, как обычно, что-то мастерил, но в этот раз рядом вовсю суетилась Настя. Она как прилипла к нему, так и не отлипала… Ничего не понимаю, но у этой особы, похоже, и впрямь исправился характер: она перестала всех доставать и даже помогала мастеру в любом деле. И всё это она сделала сама! Удивительно!.. Интересно, на неё так облагораживающе труд повлиял или надёжный мужик под боком? Загадка загадок…
— Привет! — поздоровался я.
— Привет, Филь! — в один голос откликнулась эта парочка.
— Я, как всегда, с делами! — признался я.
Ручки отложил своё изделие и внимательно посмотрел на меня:
— Что на этот раз?
— Масло и бумага, — признался я.
— У тебя есть масло? А мне одолжишь для готовки? — немедленно подключилась Настя. — А то готовишь на этой посуде — ужас как пригорает, а потом это всё чистить с песком — это кошмар просто!
Ну, ладно, кое-что осталось неизменным: Настя всё так же много говорит. Однако Ручки, похоже, это вообще не мешало. Не обращая внимания на болтовню Насти, он проговорил:
— Я не знаю, как делать ни то, ни другое. Я уже говорил про бумагу Саше…
— Ручки, не поверишь! Я теперь и сам знаю, как это делать! — сказал я. — Но мне и для бумаги, и для масла нужен пресс.
— Один и для того, и другого? — деловито уточнил мастер.
— Ну… Можно два, — признался я. — Просто я примерно понимаю устройство, но сам не сделаю.
— Излагай! — кивнул мастер и покосился на Настю, которая уже поняла, что масла ещё нет, и куда-то убежала. — Я весь твой, пока мне опять маслом все мозги не вынесли…
Ручки взялся не только всё рассчитать и сделать, но и договориться с другими мастерами. Правда, заплатить за их работу придётся, но вот это — сущие мелочи. Договорились, что я зайду через пару дней — и мы обговорим детали уже с более подробно описанным процессом. Ручки пообещал пока держать наше дело в секрете, насколько это будет возможно.
А я пошёл искать финики и косточки от них. И надо же было так случиться, что я их нашёл! Не где-нибудь, а прямо рядом с Кириллом. Финики как еда всех уже достали, но, как оказалось, был человек, который отжимал в своё пользование часть фиников в последние несколько дней. И этим человеком был Клоп.
— Командир! — радостно кинулся ко мне тот, а я постарался улизнуть от объятий. Клоп не расстроился, схватил меня за руку и принялся ею трясти. — Винишка надо?
— Ты заставил меня задуматься… — признался я, вырывая руку. — Но вообще я по другому поводу! Финики ты в последнее время забирал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А… Я… Да! — профессиональный алкоголик развёл руками. — Их всё равно никто не ест уже!
— А ты их уже съел?
— Да зачем мне их есть? — удивился тот. — Дерьмо по цвету и по вкусу, командир!
— Ну есть те, кто с тобой не согласится, — я усмехнулся. — Так… А зачем тогда они были тебе нужны?
— А… Ну… Эксперимент! — гордо выдал Клоп и махнул на молчавшего СаПу. — Мы с этим странным проводили!
— С финиками? — уточнил я.
— Ну да! А ты, командир, финиковую водку когда-нибудь пробовал? — уточнил экспериментатор.
— Нет, — ответил я.
— И не попробуешь, — хмуро ответил алкоголик-самогонщик. — Не получилась…
— Почему не получилась? — спросил я вовсе не из вежливости. Просто мне, действительно, стало интересно.
— Сахар не тот, — хмуро пояснил Клоп. — Не сбраживается… Надо это… Ферментацию делать! А потом ещё на дрожжах… Ну тяжело, в общем. Не сейчас — пока мне лень!
— Ладно… Ты косточки от фиников выкинул? — спросил я.
— Нет, вон горкой лежат! — Клоп махнул рукой в глубину жилища.
— И не выкидывай! — предупредил я. — Ни сейчас, ни в будущем!
Удовлетворённый проделанной среди населения работой, я вернулся на стройку, а там меня уже ждал смутно знакомый ополченец. Он радостно подошёл и представился:
— Здрасти, я Паша! Я сегодня на воротах стою в верхний Мыс! — бодро отрапортовал он.
— Ага, — кивнул я. — И что там, на воротах?
— Скукота… Ну, в смысле, была скукота — пока какой-то парень не пришёл. Говорит, вы его знаете! — радостно сказал ополченец. — А мы его не знаем, вот и не пустили! Он не из наших…
— Ну пошли… Посмотрим на этого парня! — кивнул я.
Парня я и вправду знал. Он такой был — характерный, светловолосый. Уверен, что когда он без бронзового загара, то щёки у него красные и резко выделяются на белой бледной коже. И сколько этот белобрысый гадёныш нам крови попортил!..
— Очень хорошо! — кивнул я ополченцам. — Хватайте его, тащите в тюрьму и готовьте пыточную!
— Чего? Какую тюрьму? — не поняли те.
— Не надо тюрьмы! — попросил Ваня. — Я это… Не хотел тогда! Меня заставили… Бес попутал!
— Поверил я тебе разве что про тюрьму, — сказал я. — Всё остальное — дешёвые отмазки!
— Ну я раскаялся! — сказал Ваня. — Решил искупить свою вину службой вам!
— Не неси хрень — тебя свои изгнали, — я закатил глаза. — Ещё варианты будут?
— Ну можно мне к вам? — уже не так браво поинтересовался Ваня. — Мне всё равно идти некуда… Я парень и тут прокачанный, и там в полиции служил. И вообще обещаю вести себя хорошо…
С одной стороны, мне этого белобрысого гада прибить хотелось. С другой стороны, в полиции служил, фантазия имеется — вон сколько близнецов за нос водил — и здесь в игре не филонит, хорошо прокачался.
— Сиди пока тут! — приказал я. — Сейчас вернусь.
И я и вправду вернулся — через пять минут. И не один.
— Какие люди! — радостно проговорил Толстый при виде Вани.
— И сами пришли! — поддержал его Вислый.
— Ну что, белобрысый, готов перевоспитываться? — поинтересовался Толстый.
— Мы из тебя человека сделаем! — пообещал Вислый.
— С большой буквы «Ч»! — согласился Толстый с братом.
— А можно я пойду? — жалобно спросил Ваня.
— Можно, — кивнул я. — Но если хочешь к нам, то только под опекой этой парочки. Больше никто не согласен.
— Соглашайся! — предложил ему Толстый.
— Мы добрые! — подтвердил Вислый.
— Были! — кивнул Толстый.
— До рождения! — ласково улыбнулся Вислый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А я спокойно развернулся и пошёл на стройку, всем своим видом показывая, что дальнейшее меня не интересует. Да оно и впрямь не интересовало… Если Ваня выдержит эту парочку хотя бы десять дней — будет ударником, а потом — ещё и главой стражи. Нет — ну найду другого неудачника…
