Не дожидаясь ответа, Вивар вышел из лавки.
Шарп поднял все еще полную кружку. Он преследовал стрелков за пьянство, теперь ему самому страшно захотелось напиться. И все-таки он швырнул кружку в угол и поднялся. Девушка поняла, что заработать не удалось, и захныкала.
– Будьте вы все прокляты! – прорычал Шарп и оторвал с шаровар две оставшиеся серебряные пуговицы. Вместе с пуговицами оторвался изрядный кусок ткани. – Будьте вы все прокляты! – повторил он, швырнул пуговицы девушке, схватил оружие и вышел.
Трактирщик сочувственно посмотрел на затягивающую корсет проститутку.
– Англичанин, да? Бешеный. Они все бешеные. Еретики. Бешеные. – Он осенил себя крестом, оберегаясь от языческого зла. – Как все солдаты. Просто бешеный.
Вместе с сержантом Харпером Шарп шел на запад от города, заставляя себя не думать о Луизе и своем недостойном поведении в таверне. Вместо этого он пытался прикинуть, с какой стороны французы станут атаковать Сантьяго-де-Компостела.
Драгуны ускакали на Падрон. Дорога из этого городишки шла с юго-запада. Значит, наиболее вероятна атака с южного или западного направлений. Д'Эклан мог бросить вызов Вивару и напасть с севера, однако при этом он терял внезапность. С востока город окружали горы, здесь легче всего держать оборону. С юга земля была изрыта оврагами и перегорожена бесчисленными заборами, и только с запада, откуда и ожидал нападения Вивар, простиралась удобная и манящая, как английское поле, равнина. На юге равнина граничила с холмом, который приказал занять Вивар и где ожидали сейчас дальнейших указаний стрелки.
Понимая военное значение холма, французы уже срубили большую часть деревьев и выстроили из стволов примитивные редуты. Дальше на запад простиралась непросматриваемая территория, где могли незамеченными сосредоточиться драгуны.
Шарп посмотрел в сторону города.
– Нам придется удерживать позиции, пока не стемнеет.
Харпер инстинктивно глянул на солнце.
– Светло будет еще часов шесть, – мрачно заметил он. – И темнеть будет медленно, сэр. Ни одного проклятого облачка.
– Если бы Бог был за нас, – припомнил старую полковую шутку Шарп, – Он бы сделал ружье с сиськами.
Чувствуя, что плохое настроение лейтенанта проходит, Харпер с готовностью улыбнулся.
– Это правда про мисс Луизу, сэр? – Вопрос был задан без всякого стеснения, из чего Шарп заключил, что никто из стрелков не заметил его привязанности к девушке.
– Правда, – ответил лейтенант, всем видом стараясь показать, что тема его совершенно не интересует. – Придется ей теперь стать католичкой.
– Одно другому не мешает. Кстати, – Харпер пристально смотрел вдаль, – я всегда считал, что солдату не следует жениться.
– Это почему?
– Нельзя танцевать, если одну ногу прибили к полу, будь оно проклято. Только майор не простой солдат, как мы, сэр. Жить в таком замке! – Харпер был явно потрясен богатством Вивара. – Майор – большой человек, вот что я скажу.
– А мы какие? Проклятые?
– И это тоже, спору нет. Но мы еще и стрелки, сэр. Вы и я – лучшие солдаты во всем мире, будь он проклят.
Шарп рассмеялся. Несколько недель назад он враждовал со своими стрелками. Теперь они на его стороне. Он не знал, как ответить на похвалу Харпера, и отделался ничего не значащей фразой:
– Мир – странная штука.
– Не просто сделать что-то путевое за шесть дней, – пробурчал Харпер. – Не сомневаюсь, Господь старался как лучше, только зачем Он поместил прекрасную Ирландию рядом с Англией?
– Наверное, знал, что вам, чертям, нужна хорошая взбучка. – Шарп повернулся к югу. – Когда, черт побери, мы разобьем этого французского ублюдка?
– Когда он пойдет в атаку.
– Пойдет. Он же считает себя умным, а его надули во второй раз. Обязательно пойдет.
Шарп прошелся к южному склону холма, затем повернул обратно. Он старался поставить себя на место д'Эклана, увидеть ситуацию глазами полковника и построить за него план атаки.
Вивар был уверен, что егерь нападет с запада, когда заходящее солнце окажется позади его драгун и ослепит защитников города.
Между тем, рассуждал Шарп, кавалерийская атака – дело не простое. Драгуны лихо долетят до городских стен и увязнут у первой же баррикады. Ружейный огонь превратит славный бросок в кошмарную бойню. Д'Эклану следовало бы повторить тактику Вивара: бросить на баррикады пехоту, которая откроет дорогу коннице. А лучшее направление для пехотного штурма – с юга.
Шарп показал на юго-западный край города.
– Штурм начнется здесь.
– Когда стемнеет?
– В сумерках. Может быть, раньше.
Харпер проводил лейтенанта до рва и насыпи. Они направлялись к выступающей из города полоске домов, за которыми могли незаметно приблизиться люди д'Эклана.
– Наших ребят надо разместить здесь, – сказал Харпер.
Шарп не расслышал.
– Не нравится мне все это, – проворчал он.
– Кому может понравиться тысяча драгун?
– Д'Эклан хитер, как черт. – Казалось, Шарп говорил сам с собой. – Умный, хитрый и коварный ублюдок. И особенно хорошо ему удаются атаки. – Он обернулся и посмотрел на забаррикадированные улицы. Касадорцы и волонтеры в коричневых балахонах рубили ветки для костров, которые будут освещать ночной бой. По сути, они делали то же самое, что и французы накануне штурма. И полковник, безусловно, предвидел все эти приготовления. Так что же он предпримет? – Д'Эклан докажет, что он умен, сержант. Я не знаю, что он выкинет.
– Летать он еще не научился, – скептически ответил Харпер, – а на рытье туннеля у него нет времени. Поэтому он попытается прорвать оборону на одной из проклятых улиц, разве не так?
Спокойствие и здравый смысл сержанта успокоили Шарпа.
– Вон там он устроит ложную кавалерийскую атаку, – лейтенант показал на равнину на западе, – а когда решит, что мы бросили туда все силы, пошлет пехоту вот сюда. – Он показал на ведущую к церкви улицу. – Кавалерия ворвется следом.
Харпер огляделся, составляя собственное мнение. Похоже, слова Шарпа его убедили.
– Пока мы будем удерживать холм и эти дома, – он махнул рукой в сторону выступающих за черту города построек, – ублюдок нам не страшен. – Огромный ирландец поднял веточку лавра и покрутил ее между пальцев. – Меня не так тревожит оборона, сэр, как наш отход. Представьте, что будет твориться на улицах!
Отступление очень беспокоило и Шарпа. Как только Вивар закончит свое дело в соборе, будет дан сигнал отхода, и огромные массы людей хлынут на восток. Волонтеры, стрелки, касадорцы, священники, горожане – все кинутся в темноту. Вивар планировал прикрывать отход своей кавалерией, но Шарп прекрасно понимал, какой хаос начнется, когда французские драгуны ворвутся в город. Его передернуло.
– Нам придется бежать со всех ног.
– Истинная правда, – мрачно подтвердил Харпер и отбросил ветку.
Шарп уставился на смятый лист лавра.
– Боже милосердный!
– Что я еще сделал?
– Черт побери! – Лейтенант щелкнул пальцами. – Половину людей в эти дома, – он показал на цепочку домов, выходящую за баррикады, – остальных – на холм. – Шарп бегом бросился в город. – Я вернусь, сержант!
– Чего это с ним? – проворчал Хэгмэн, когда сержант поднялся к редутам.
– Девчонка его доканает, – с видимым удовлетворением сказал Харпер. – Так что с тебя шиллинг, Дэн. Она выйдет за майора, вот что она сделает.
– А мне казалось, она нежна, как солнышко, с нашим Шарпом, – печально произнес Хэгмэн.
– У нее хватило ума его бросить. Ей нужен человек посолиднее, вот кто ей нужен.
– Но он-то по ней сохнет!
– Немудрено. Он втюрится в кого угодно, была бы в юбке. Я таких знаю. Когда дело касается баб, становятся как овцы. – Харпер сплюнул. – Хорошо, что мне поручили за ним присматривать.
– Тебе?
– Я с ним управлюсь, Дэн. Так же, как и с вами со всеми. Понял, протестантская плесень? Все, французы хотят отужинать в городе, надо встречать ублюдков!
Начищенные ружья смотрели на юг и на запад. Зеленые куртки ждали темноты и атаки.
Мысль жужжала в голове Шарпа все время, пока он бежал к центру города. Полковник д'Эклан, может быть, очень умен, но никто не мешает проявить ум и защитникам города. На главной площади он спросил касадорца, где находится майор Вивар. Кавалерист показал на маленькую площадь за мостом. Там по-прежнему было полно людей. Но вместо того, чтобы дразнить запертых во дворце французов, люди странным образом притихли. Даже колокола замолчали.
Шарп пробился через толпу и увидел Вивара. Майор стоял на ступеньках, ведущих к северному трансепту; рядом находилась Луиза. Лучше бы ее не было, подумал Шарп. Ему до сих пор было неловко за хамское поведение в таверне, а присутствие девушки делало невозможным извинение.
Растолкав народ на ступеньках, Шарп выкрикнул:
– Проволочные ежи!
– Ежи? – переспросил Вивар.
Луиза, не знавшая значения слова по-английски, пожала плечами.
