мне, все же удалось выбраться из леса и как добраться до поместья. Поверьте, для хромого без единой монеты в кармане это было не простой задачей. Но я смог это сделать, — мэтр на минуту прервался, задумчиво почесывая мордочку йюлуня, а потом добавил. — Чтобы взглянуть на свою могилу… Оказалось Мири уже похоронила меня. Видимо ей отправили весточку о моей смерти. Вряд ли в ней сообщалось о точной причине скоропостижной кончины, скорей всего придумали сказочку о бравом солдате погибшим с честью в бою. В общем я так и не смог сказать своей сестре, что, жив. Смотрел на нее, украдкой, со стороны, прячась в тени полуразвалившегося амбара и думал. Зачем ей калека? Какое право я имею еще больше портить ей жизнь.
— Вы больше никогда не виделись со своей сестрой?
— На протяжении долго времени для нее я оставался мертвым. Наша встреча произошла гораздо-гораздо позднее. В день, когда войска Асхара ступили на земли Атриоля. А до тех пор лишь трусливо, отправлял ей деньги, которые за время скитаний, мне удавалось заработать. Это сейчас Зиннорат Волье уважаемый человек, многого добившийся в жизни. А тогда, я ковылял по дороге куда глаза глядят. Пошел дождь, землю от которого развезло, и я скатился в канаву. Помню, как пытался выбраться из нее, безуспешно цепляясь пальцами за траву, но нога подводила, и я снова и снова съезжал по пологому склону вниз, оказываясь лежащим на самом ее дне. Пока силы не оставили меня. Валялся в зловонной жиже и думал, что вот так вот и подохну и что это самый верный исход для такого неудачника как я.
Меня вновь спас слепой иноземец. Свесил клюку с края обрыва и приказал хвататься. Потом окажется, что он все время за мной шел. «Ты суметь понравиться моему зверю. И ты суметь понравиться мне. У мофаси сильный нен, светлый. И Тао Ян делать из него ученик».
То как мэтр произнес фразу, вызвало у меня непроизвольную улыбку. Но не смотря на показное недовольство, было видно, воспоминания об этом человеке для него по-настоящему дороги.
— Тао Ян и я прошли долгий путь. Уверен, Сенайский мудрец сполна намучился со мной. Иногда я не очень прилежно корпел над его древними скучными талмудами и от этого путал названия трав, не всегда правильно составляя сборы и тогда он брался охаживать меня по хребтине, той же клюкой, которой когда-то спас мою шкуру.
Порой я называл его слепым безумцем. Но на деле он являлся величайшим мудрецом. Его познания в лекарском искусстве поражали. Так же как поражал его целительский дар.
«Если тебя мучает совесть, — говорил он мне. — о мертвых людях, которых не смог спасти, то за место одной потерянной души ты должен спасти сотню. В мире еще полно людей, которым требуется твоя помощь».
Тао Ян считал, что у каждого в нашем мире есть свое предназначение. Судьба, прокладывает наш путь через множество дорог, туда, где больше всего в нас нуждаются.
Этот старик многому меня научил. И показал, что жизнь не заканчивается, даже если ты теперь чем-то отличаешься от остальных и где-то уже стоит твое надгробие…
Служители грома никогда долго не засиживаются на одном месте. Поэтому мое обучение проходило в дороге. Чаще всего на практике. Города Атриоля, сменились дальними странами. За время скитаний мне довелось многое повидать и изучить. Наш мир, герцогиня Уальд, воистину многогранен. В нем обитают удивительные магические существа и есть места и вещи не подвластные человеческому разуму.
Знаете, однажды, я так же, как и вы поинтересовался именем зверька. Но в ответ получил не определенность. «Чем отличается лекарь от целителя? — спросил у меня Тао Ян. А когда я не смог дать вразумительного ответа, он пояснил. — Лекарь выписывает рецепты и лечит тело. А хороший целитель помимо телесных ран может излечить душу. Послушай, слышишь наш мир шепчет. Когда, ты научишься слышать то, что он хочет тебе сказать, а не слушать, тогда йюлунь сам сможет назвать тебе свое имя».
Стыдно признаться, но у меня до сих пор это не вышло.
Изучил множество трактатов, выучил тысячи рецептов на разных языках, научился видеть ауры душ, но в гармонии с миром так и не преуспел.
— Ауры душ? — удивленно переспросила я, о людях способных на такое мне доводилось слышать от Айрэ, но не встречать.
— Хорошо обученные маги могут видеть ману. Это нити силы пронзающее наше пространство, либо окутывающие самого мага вовремя использования им его магической силы. А мудрецы с Громовых гор, обладающие целебным даром научились видеть ауру душ, излучаемую живыми существами. Ваша, кстати говоря, до того яркая, что, когда я на нее смотрю, она слепит мне глаза. Будет жаль, если свет такой души угаснет. Мой учитель не простит мне подобной беспечности. А я не хочу, чтобы его дух вдруг заявился ко мне посреди ночи и отлупил меня своей призрачной клюкой, как делал это когда-то настоящей. Ведь я приносил ему клятву, что никогда не пройду мимо тех, кто будет нуждаться в моей помощи.
— Ваш учитель умер?
— Довольно давно. Он окончил свой путь на песчаных землях Бовари. Загадочной страны, сокрытой барханами раскаленного песка. Ее жители поклоняются богу, в образе получеловека с змеиным хвостом, они называют его Наагаасарри. Они редко пускают на свои территории чужаков. Но в то время в их краях разразилось моровое поветрие. Страшная чума, накрывала один оазис за другим. Халиф прослышавший о иноземном слепом страннике целителе, путешествующем в компании своего ученика и остановившемся в одном из городов у его границ. Повелел привести того в халифат.
Позже в том прекрасном городе из песка старику возвели памятник. Тао Яну удалось не только выявить источник заразы, но и искоренить ее. Великий Санайский мудрец спас Бовари, возложив на алтарь собственную жизнь.
Я отвез его прах в Санай. Не смотря на кочевой образ жизни, старик хотел, чтобы его последним пристанищем стала родина. Точнее то место, где он когда-то родился, старая деревенька, затерянная глубоко в чаще леса.
Я собирался оставить там и йюлуня. Подумав, что среди своих сородичей ему будет лучше, чем продолжать бродить по пыльным дорогам со мной. Даже отнес его в священную рощу, передав в руки хранителей. Но когда корабль отчалил, на вторые сутки морского пути, я обнаружил зверька под своей кроватью, доедавшим мой обед. Так я понял, что клятве, которую принес учителю отныне нам предстоит следовать вместе.
— И вы никогда ее не нарушали?
— Лишь единожды, — мэтр печально улыбнулся. — Я чуть
