Очень часто монахи прекращали корчевание леса и охраняли его. В связи с систематическими посадками елей и бука бенедиктинцы Аква Белла смогли назвать свой монастырь Валломброза (буквально «Долина лесной поросли»). Самый старинный свод правил использования лесных угодий принадлежит монастырю Мармутье, он датируется примерно 1144 годом.
Удобрения
Дефицит кормов ограничивал возможность содержать в хлеву большое количество животных всю зиму, вследствие чего и удобрение земли навозом было недостаточным. Поэтому каждый третий год землю оставляли под паром или же сеяли попеременно на выгоревших участках. Трехлетний севооборот ввели, несомненно, цистерцианцы.
Практиковалось использование мергеля. Премонстранты специализировались на добыче торфа, используя так называемый фламандский заступ, скорее всего, выгнутый. Монахи были инициаторами устройства прудов, на дне которых скапливался ил. Периодически эти пруды осушали и на их месте засевали уже подготовленную землю. Эти же пруды в определенные периоды служили живорыбными садками.
Агрономия
На фоне тех больших усилий, прилагаемых монахами в течение веков для развития сельского хозяйства, вовсе не кажется удивительным, что они же, более чем кто-либо другой, стремились усвоить уроки античности (их интерес к Варрону и Колюмелю никогда не иссякал), накопить собственный опыт и передать его потомкам. Первыми, почти уже серьезными трудами по искусству агрономии мы обязаны Сугерию, Альберту Великому, Бургундию Пизанскому, Вальтеру де Генли, Пьеру де Кресену, автору XIII века, который создал «Opus ruralium commodorum» («Труд о пользе земледелия»), более полагаясь на опыт, чем на авторитет древних. Характерно, что П. де Кресен написал свою книгу по поручению отцов-доминиканцев Болоньи, а с просьбой отредактировать произведение обратился к главе этого ордена, городского по преимуществу. Объяснение сего парадокса можно найти в труде Никола Бонфу, королевского камердинера, который в XII веке собирался выращивать «коренья» и заставить французов полюбить их. Он посвятил свое сочинение капуцинам, другому городскому ордену, «потому что они с гораздо большим интересом занимаются разведением садов, чем какой-либо другой монашеский орден», и тем более миряне (за исключением англичан, да и то лишь в XVIII веке).
Сады и огороды
В экономике монастырей сады и огороды играли главную роль, уже хотя бы в силу того, что монахи потребляли большое количество овощей и фруктов сообразно своему режиму питания. Сады и огороды препоручались заботам монаха, назначаемого специально для этих целей: gardinarius или hortolanus. Садоводством и огородничеством занимались также престарелые монахи и конверзы, выздоравливающие больные, а иногда наемные работники или арендаторы.
В одном описании Клерво, относящемся к XIII веку, изображается сад, разделенный на равные квадраты маленькими ручейками, служившими одновременно оросительными каналами и садками для разведения рыбы. В аббатстве Сен-Галль каждый квадрат был снабжен дощечкой с названием выращиваемого здесь растения.
Монастырская больница выходила в сад. Больные могли там прогуливаться, наслаждаясь свежим воздухом и зеленью: «Ex acre et verditate». Также и монастырская гостиница выходила в другой сад, посаженный для утехи гостей.
Сами монахи очень любили тихую прелесть садов. Монах из Рейхенау Валафрид Страбон (IX век) посвятил своему садику прекрасное стихотворение: «Hortus deliciarium» – «Сад наслаждений»; Аббатиса Геррада де Ландсберг (XII век) называла привязанность к своему садику грешком отшельников и еремитов.
Очень ухожены были сады картезианского монастыря Дижона. Хроника сообщает, что в конце XIV века там расчистили землю от всякого мусора и выровняли ее, привезли туда перегной и «сдобрили им почву вдоль аббатского пруда».
Какие овощи выращивали монахи? Бобы, которые вместе с горохом, нутом, викой и чечевицей составляли основу питания вплоть до конца XVIII века (чечевицу св. Иероним запрещал монахам, как «возбуждающую пищу»). Затем капуста, салат, лук, такие корнеплоды, как «репа, морковь (она вошла в обиход гораздо позже, так как долгое время считалась только лекарственным растением), сахарный поручейник или сахарник[58]». Был известен щавель, но шпинат пока еще не разводили. Неимущие питались листьями свеклы, и эта ботва в процессе длительной селекции вызвала появление на свет собственно свеклы. Вероятнее всего, что монахи до ее появления тоже питались ее листьями. Можно было также встретить разновидность колокольчика, листья и корень которого ели в виде салата.
В Австрии в Доберане в 1273 году монахи построили экспериментальную теплицу, чтобы заниматься селекцией растений. В Париже между Обсерваторией, Валь-де-Грас и Люксембургским садом более чем на 27 гектарах тянулись питомники картезианцев, которые, как мы помним, вовсе не являлись агрономами по призванию. В этих питомниках монахи выращивали 88 сортов груш. Продуктивность картезианских питомников была такова, что в XII—XIII веках монахи продавали более тысячи саженцев в год. В эпоху Революции[59] 18 тысяч плодовых деревьев из этих питомников будут отправлены в домен Со. В Турени аббатство Бургей владело плантациями маслин, апельсинов и гранатов, а картезианцы Лиона разводили миндальные деревья.
Монастыри всегда уделяли самое большое внимание выращиванию душистых и лекарственных трав, которые легли в основу средневековой кухни и фармакопеи: мята, розмарин, рута, шалфей, анис, укроп, мята болотная, пижма, любисток и даже цикута! Короче говоря, «на всяк недуг» росла «своя травка». Сельские рецептурные книги, некоторые из них восходят к XIII веку, постоянно обогащались. Известно, что монахи обменивались друг с другом семенами и черенками лекарственных растений. Это же касалось фруктов и овощей. Сорт яблок «пепельный ранет» перешел из Моримона в Кан, а оттуда распространился но многочисленным монастырям этого большого аббатства. Борсдорфские яблоки из Германии попали даже во Францию. В саду Леймерица, Богемия, акклиматизировались баварские фрукты и овощи из Вальдсассена. В Тюрингии цистерцианцы занимались производством яблочного сидра, и то же самое было специализацией этого ордена в Англии. «В Норвегии, в самом большом аббатстве этой страны, в Лисе (основанном в 1146 году английским цистерцианским аббатством Фоунтен) имелись… великолепные плодовые деревья… и аббатство снабжало фруктами и всевозможными сельскохозяйственными продуктами город Берген… Торговые отношения простирались до самой Англии», куда аббатство посылало свои излишки (дом Луи Ж. Леке).
И это еще не все… Усердные бенедиктинцы обеспечивали распространение ореховых деревьев (в них ценились и древесина, и масло) как в Муассаке, так и в Эйнзидельне. Они ввели в обиход оливковые деревья, шелковицу и шелковичных червей в Падуе и Южной Европе. В Пебраке, Овернь, они привили плодовые деревья из Виваруа. Монахи из Сент-Круа-де-ла-Бретоннери прививали сорта, привезенные из Вандома. А монахи Сен-Жермен-де-Пре привезли из Реймса 300 сливовых деревьев для своих садов в Кашане близ Парижа. Мальтийский орден доставил на Мальту землю из Сицилии, чтобы выращивать на ней апельсиновые деревья. И так далее.[60]
Вплоть до конца Старого Режима монахи оставались самыми неутомимыми энтузиастами сельского хозяйства и садоводства. «Самые прекрасные сады и огороды были у аббатств» (Дом Шмиц).
Скотоводство
Каким бы большим и значительным во многих отношениях ни был вклад монахов в развитие средневекового земледелия в сфере производства, производительности, показательности, их главным занятием среди тех, которые обеспечивали им необходимое пропитание, являлось разведение скота. В этом деле требовалось меньше затрат и меньше рабочих рук. Более того, огромные пустынные ланды, которыми владели монастыри в Йоркшире, в Шотландии, Эстремадюре, Шаранте, Шампани, годились именно для скотоводства, а не для земледелия. Монахи, прежде всего цистерцианцы, занимались разведением скота в самых различных целях. Ради получения мяса там, где оно разрешалось; ради молока, шерсти, шкур, удобрений; ради того, чтобы обеспечить себе источник доходов.
Стада порой достигали внушительных размеров: в Англии клюнийские аббатства владели поголовьем скота, в среднем достигавшим 200 быков и 100 коров. Подобные цифры тем более впечатляют, потому что в Средние века «упоминания о стадах, даже о весьма небольших, редки».
Р. Латуш пишет: «Скотоводство играло в сельском хозяйстве второстепенную роль». Тем более солидным представляется поголовье скота в монастырях. Приведем примеры. В рядовом Кальвадосском командорстве тамплиеры владели 14 коровами, тремя телками, одним бычком, восемью телятами, двумя взрослыми быками, тремя козами, 98 свиньями, одной свиноматкой, кормящей восемь поросят, одним боровом старше годовалого возраста; и поскольку тамплиеры были воинами, то у них имелись еще один конь командора, восемь кобыл со сбруей, восемь маленьких жеребят и шесть годовалых. В одном картезианском тексте 1135 года записано, что монастырю запрещается иметь более 1200 коз и овец – «сорок тридесятков», 32 коровы, 20 телят, шесть мулов, 12 сторожевых собак, «которые отгоняли бы своим лаем воров». Известно, что орден картезианцев жил в основном скотоводством, и подобное стадо, принадлежавшее самое большее 30 монахам, не кажется маленьким.
