окажутся в моей женщине, — сказав это, он содрогнулся всем телом. — Мелочь, твоя помощь в удержании тоже будет совсем не лишней. Если все же не совладаю с собой и начну оборачиваться — постарайся уж вырубить меня сразу, а то всем не поздоровится.
— Жалко тебя бить, конечно, — пропищала полукровка и тут же «переключилась»: — Жаль, но надо, так надо. Приложу от души, не сомневайся.
Рихор подошел к Крорру, который при всем желании не мог скрыть брезгливости и раздражения. Ко мне эти его эмоции текли прямо полноводной рекой, и это стало поднимать нашу общую температуру. Я же решила сосредоточиться на контроле дыхания: во-первых, это помогало придержать рост внутреннего жара, а с ним и неизбежной слабости, а во-вторых, отвлекало от самого действа вампирского питания, потому как несколько капель, что вливал в меня Мак-Грегор — это одно, а глотать из человека, как из фонтанчика для питья… Короче, нужно переключиться.
— Ну не лицом же к лицу! — прорычал Бронзовый вампу.
— Если мое присутствие рядом с твоей задницей более комфортно для тебя, пожалуйста! — ухмыльнулся Рихор, обходя его.
— Не прижимайся! — последовала новая команда от моего бывшего командира.
— Ой, да расслабься, в этом смысле я исключительно по прекрасному полу, брутальные мужики меня не заводят, даже такие рыжие, — пробормотал уже немного шепеляво кровосос, а я засекла его реально увеличившиеся клыки, блеснувшие в лунном свете. Зараза, и этим он и меня будет кусать? Гадость-то какая, прости господи! Вот ведь субъективное восприятие. Спать с мужиком, который оборачивается гигантским ящером — ничего, а быть укушенной очень даже человекоподобным вампиром — мерзко для меня.
Крорр тихо зашипел, когда Рихор приник к его шее, температура внутри меня скакнула так, что мое дыхание стало фырканьем и уханьем, но, к счастью, закончилось все очень быстро.
— Ух ты ж! — вскрикнул кровосос, отшатываясь от своего кормильца и тряся головой. — Ни фигасе какой приход! Да от тебя и трех глотков хватит, чтобы ощутить себя заправленным ракетным топливом! Супер!
— Ну-ну, покайфуй, — сквозь зубы процедил дракон, хватаясь за место укуса, — это твой единственный шанс, повторений не будет.
— Приступим? — Глаза у Рихора все еще возбужденно блестели, когда он повернулся к нам с Кианом.
— Детка-детка-детка, — Мак-Грегор буквально присосался к моему горлу, однозначно оставляя след этим яростным поцелуем, и только после этого отпустил, начиная при этом трястись и скалиться еще до того, как вампир приблизился. — Вы, двое, держите меня, сказал!
Крорр встал у него за спиной, обхватывая локтем горло, как в удушающем захвате одной рукой, а второй удерживая обе конечности виверна в заломленном виде, а Ингина перед Кианом, обхватив его лицо, что невероятно бесило меня, и тихо, немного нараспев, забормотала, безуспешно пытаясь отвести от меня его взгляд.
— Ну, поехали, — выдохнула я полностью, сцепляя свои пальцы замком перед собой, дабы не садануть Рихору локтем по ребрам чисто инстинктивно, и острые клыки прокололи мою кожу прямо поверх метки, оставленной Мак-Грегором с неприятным звуком, похожим на прорвавшуюся натянутую резину.
Глава 26
Черт, реально не представляю, как эти самые кормильцы вампиров подписываются на такое гадство добровольно и на постоянной основе. Может, для этого нужен какой-то иной взгляд на процесс изначально, чтобы абстрагироваться и не слышать мерзкого звука, как кто-то сосет и глотает, или вообще не заморачиваться на то, что делает он это именно с твоей кровью. Или же дело в том, что и прежде прикосновения любого рода посторонних вызывали у меня всегда однозначное отторжение и агрессию, а теперь почему-то и вовсе любой, ступивший в мое личное пространство, кто не Киан-хочу-его-до-шума-в-ушах-Мак-Грегор, воспринимается как враг и нежеланный чужак. И, оказывается, момент, когда клыки покидают прокушенное место, не менее болезненный, чем сам укус.
— А сейчас быстро и самое худшее, — едва-едва слышно прошелестел Рихор прямо мне в ухо. То есть до этого это все еще лучшее было? — Глотай! Живо!
И к моему рту прижалась его ладонь с открытой кровоточащей раной посредине, пока второй он обхватил меня в подобии удушающего захвата, предоставляя выбор: или сделать глоток, или начать всерьез сражаться, отказавшись.
— Не-е-ет! — заорал не своим голосом Киан и вдруг отшвырнул Крорра и Ингину от себя с такой силой, что они просто улетели пушинками в противоположные стороны на несколько метров и приземлились на задницы с одинаково ошалевшими выражениями на лицах.
— Я временно отчаливаю, — произнес вамп уже где-то в отдалении, прежде чем Мак-Грегор ураганом пронесся мимо меня, явно стараясь его достать.
Но, естественно, того след уже простыл, по крайней мере в осязаемой и доступной для вымещения ярости форме. Так что мой виверн взревел и стал крушить ближайшие деревья, пока я с брезгливостью сплевывала противный вкус чужой крови и вытирала рот. Метнувшись ко мне, Киан почти прижался носом к моим губам, сделав пару резких вдохов, запрокинул голову, послал в небо вопль раненного зверя и бросился к ближайшему валуну на берегу. Поднял его и швырнул в воду. И еще один. И еще. Пробушевав так минут пять, он внезапно остановился и опять подошел ко мне, тяжело дышащий, потный, но внешне невозмутимый.
— Не могу перенести мысли, что хоть какая-то часть другого в тебе, — пояснил он произошедшее только что почти ровным тоном и улыбнулся, немного кривовато и вымученно, впрочем. — Но даже не обратился. Я потрясающий, скажи?
— Я никогда не отрицала этого, — покачала головой, не в силах сдержать ответной улыбки и протягивая к нему руки. — Даже в самом начале, ибо ты потрясающе бесил меня тогда. Никто с тобой не сравнится.
— Хорошо. Это хорошо, — пробубнил виверн, устроив новый сеанс обнюхивания и трения своими губами и щеками об мои, и, держась за его плечи, я буквально пальцами ощущала, как неимоверное напряжение покидает моего мужчину.
Странное дело, насколько же быстро я стала воспринимать как нечто вполне само собой разумеющееся эти его чисто животные замашки и постоянную маниакальную, вообще не свойственную людям жажду перманентного подтверждения нашей близости и его прав на меня. Мне уже вообще не нужно было повторять себе, что избранный мною мужчина — совсем не человек по своей сути и его поведение нормально среди ему подобных, очевидно. Потому что мне было уже глубоко плевать, даже если это не так и мой виверн — единственный такой чокнутый. Он ведь чокнутый на мне, и, видать, правы были все психологи насчет моих сбитых начисто умственных настроек, потому как день ото дня это нравилось все больше. Его потребность цепляться за меня и реветь в
