несу за нее и все, что с ней происходит, ответственность. Но, однако, как бы меня это ни выводило из себя, как раз я чувствовала иррациональную необходимость… позаботиться и том, чтобы с этой, ни к чему не приспособленной бестолочью и ее будущим ребенком все было нормально. Дурость, на самом деле, учитывая, что не знаю, что будет завтра.
— Давай попробуем вздремнуть пока, — тихо сказал Мак-Грегор, подходя ко мне, и, посмотрев на Веронику, как и я, кивнул, как если бы мог слышать мои мысли: — Мы должны сплавить их обратно в один из городов за пустыней. Брать с собой нельзя — балласт, оставлять хоть где-то — тоже. Не хер делать подарки ликторам или Харду.
— Сплавить нужно, но как? — так же еле слышно спросила, позволяя ему увести меня в дальний угол, откуда хорошо было видно и предположительно излечиваемых камнем, и устраивающихся так же для отдыха Бронзового с полукровкой.
— Как — не проблема, детка, за определенную плату их не только переправят в город, но и забабахают им новые доки, такие, что не подкопаешься, и заплатить есть чем, — пробормотал виверн, сначала устраивая меня у себя на коленях лицом к лицу, а потом и вовсе, недовольно рыкнув, вытянулся на спине, укладывая меня сверху.
— Так ты у меня состоятельный ящер? — усмехнулась я, утыкаясь лицом в его шею, на что последовал незамедлительный отклик его тела.
— Да уж не нищий, — хмыкнул он. — Теперь больше тебе нравлюсь?
— Придурок, — беззлобно огрызнулась я и приподнялась, поняв, что в нашей подземной спальне наступила тишина.
Хриплое надрывное дыхание Рамоса стало ровным и бесшумным, а девушки свернулись по обоим бокам от него в почти зеркальных позах и явно погрузились в глубокий сон.
— Работает! — радостно сообщила я Мак-Грегору. Будто он и сам не понял.
— Угу. Хватит ерзать, Летти, тебе нужно уснуть, — с ненастоящей строгостью указал он мне и, откинув голову, закрыл глаза.
Я тоже попробовала расслабиться, памятуя, что вроде как во сне должно озарить, но черта с два это удавалось, учитывая, что Киан подо мной оставался жестким, причем во всех смыслах. Как бы он ни изображал невозмутимого засыпающего, все его мышцы были так напряжены, что даже подрагивали иногда, сердце молотило в мою грудь, а уж о его гудящем, как провод под высоким напряжением, стояке и упоминать нечего. Его однозначно буквально распирало и поджаривало изнутри, пусть он и всеми силами старался удержать это. Понятно, что полностью справиться с его взрывоопасностью не выйдет до тех пор, пока не прервется моя связь с драконом, но я не наивная девственница и знаю, как можно выпустить хоть часть бешеного пара у мужчины, к какому роду-племени он бы ни относился. Знаю и хочу это сделать.
— Вставай! — буркнула ему в ухо и собралась приподняться, но Киан сцепил на моей спине руки в замок, не позволяя.
— Не нужно, — попросил, морщась от моих выкрутасов на нем.
— Никто из нас не уснет вот так вот, — я откровенно толкнулась к его твердости. — С этим что-то нужно делать.
— Не нужно, — упрямо повторил Киан, зашипев сквозь стиснутые зубы. — Детка, вся эта хрень с драконом… короче, я сейчас не смогу быть хорошим или хотя бы немного сдержанным.
— Напомни, когда это я упоминала о сдержанности или своем пристрастии к хорошим мальчикам? — Все же вывернулась из его захвата и добавила уже приказным тоном: — Вставай, спать на бомбе я не собираюсь, так что пойдем разминируем тебя.
— Хоть знаешь, на что подписываешься? — с намеком на угрозу пробубнил в мой затылок Мак-Грегор, но вышло у него, скорее, ворчание с проглатыванием звуков от мощного нетерпения.
— Смутно предполагаю, — я отрицательно мотнула головой на вопросительный взгляд вскинувшегося Крорра, когда мы, совсем не крадучись, проходили мимо, — но, надеюсь, ты удивишь меня.
Глава 27
Вести себя я позволил Летти всего лишь несколько шагов за пределами выделенной нам спальной дыры, и то только для того, чтобы убедиться: она абсолютно уверена, что готова получить сейчас меня таким, как есть, — в паре вдохов от перспективы порваться на части от маниакального собственничества, что и так провоцировало постоянное присутствие гребаного дракона рядом с ней, а теперь еще и добавила жару вся эта кроваво-кусательная хрень от вампа, сопровождавшаяся прикосновениями. Зверь едва не удавил меня в попытке прорваться во время этой (разумом понимаю, необходимой, возможно, дающей нам шанс на скорейшее разрешение от всех проблем), мать ее по-всякому, процедуры. Даже когда все закончилось, и моя Войт явно постаралась заверить меня своими обнимашками, что все нормально, между нами как было, так и осталось, внутренне меня продолжало колбасить, как бы я ни усмирял эту смесь бешенства и похоти. Не будь у нас столько всего подвешенного над головами и чертова прицепа на хвосте, хотя скорее уж петли на шее, я бы утащил Летти подальше, дал волю своей жрущей изнутри ненасытности, держал бы ее под собой до тех пор, пока не пропиталась бы мной до кончиков ногтей или не взбесилась от того, что затрахал я ее во всех смыслах. Второе — однозначно про мою женщину.
Перехватив инициативу, я рванул вперед, ведомый нюхом, подсказывающим, что этот боковой коридор не самая оживленная трасса рисе, и пинаемый в зад уже клинившим мозги вожделением. До зубовного скрежета мне приспичило просто толкнуть сейчас мою женщину, мою самку к стене, сдернуть проклятущие штаны с обоих, насадить на себя что есть дури и долбить-долбить-долбить, пока башню начисто не снесет от вида и осязания ее финального кайфа, вышвыривая вон все это мешающее адекватно мыслить дерьмо из моей гудящей башки, пока буду лететь без всяких тормозов следом. И я прекрасно чуял, что препятствий никаких не будет — Летти уже не нужны были никакие поцелуи, прелюдии, долгие ласки, в которых я ее топил обычно. Она текла с каждым шагом все сильнее, я ловил этот охрененный запах так четко, как если бы выжимал эту влагу прямо из ее источника языком. Чумею от него, от нее, от того, что вот такая, непонятная, жесткая и в то же время настолько мне созвучная. Будто я какой-то долбаный композитор, а она сотворенная мною мелодия, или все вообще наоборот, да не пофиг ли, когда вот так. Но засранцы-рисе рыли коридоры под свой рост, так что устроить стоящую перед глазами секс-эквилибристику тут не судьба, но мне уже насрать. Мне так нужно в мою Войт, что как — уже не имеет ни малейшего значения.
— Ну все,
