— Ты куда?
— Мне надо кое-что проверить! — крикнула на бегу я.
Пробежав несчетное количество книжным рядов, я выскочила в центр зала. Там теснились небольшие по пояс тумбы со стеклянными колпаками, под которыми лежали особо ценные книги. Иногда это были просто стопы листов, исписанные мелким убористым почерком, иногда папки с присвоенными неведомо кем номерами. В центре всего возвышался колоссальный стол, окруженный невероятных размеров картотекой, рядом лежал амбарных размеров талмуд. Я сдула пыль и открыла его на оглавлении. Ко мне подошли озадаченный Брест и Милка. Служанка явно чувствовала себя не в своей тарелке и жалась поближе к наемнику. Все величие собранной здесь библиотеки пугало ее.
Я провела пальцем по буквам, бормоча про себя восторги вперемешку с матюками.
— Что там? — опять подошел поближе Брест. — Ты можешь это прочесть?
— Святые угодники, конечно! Здесь все написано на нашем языке, в смысле на нашем старом языке. Знаешь что здесь? — Я затараторила. Восторг захватил все мое сознание, и мой язык просто не успевал за мыслями. — Здесь собраны почти все необходимые знания моего мира! Смотри, — я ткнула в напечатанную строчку, — Здесь есть область физики со всеми подразделами: механика, динамика, термо-, электродинамика, да все! А вот все из области сельского хозяйства: растениеводство, животноводство, мелиорация, почвоведение и многое другое. А те шкафы, на которые мы наткнулись в начале, они из биологии: там медицина, ветеринария, микробиология, еще куча всего, что нужно было сохранить!
По мере моего рассказа брови Бреста ползли вверх.
— Ты понимаешь, что это значит?! — я захлебывалась словами, — Это значит, что мы сможем восстановить наш мир! Не сразу, конечно, но через несколько десятилетий, наш мир снова вернется!
Мне затрясло от этой мысли, я убрала руки со старой бумаги, чтобы случайно не порвать ее.
— Это только твой мир, — тихо, но твердо прервала меня Милка. — Твой и других Прежних.
Брест удивленно повернулся к ней:
— Ты о чем? Неужели тебе не любопытно, что за жизнь была раньше? Какие диковины можно сотворить?
Служанка служила руки на груди и выдвинула подбородок вперед:
— Да с самого начала как мы тут очутились, вы двое только что и носитесь с этим прошлым. Я еще разумею Прежнюю, но ты, Брест?! Какого пса тебя это так волнует? Мы ведь с тобой сейчас живем! Сейчас! — Почти выкрикнула она, распаляясь все больше. Видимо, все, что девушка носила в себе столько времени, наконец, нашло трещину в плотине и сейчас нас всех накроет. — Мы с тобой можем вернуться обратно, нас примет мой отец, а потом весь наш надел достанется тебе и нашим детям! Неужели ты не зришь того, что она, — в меня уткнулся длинный палец, — И все это, — она обвела рукой, — Просто какие-то осколки древнего мира! А мы пляшем, как тетешки, под ее дудку! Все это давно разрушено и незачем рвать пуп ради воскрешения былого. Ведь мы живем-то сейчас, Брест, милый… Послушай, я ведаю как для тебя важно добыть камень. Ведь тогда мой отец простит тебя, хотя, Трое — свидетели, ты ни в чем не виноват. Ты поднимешься в глазах моего отца, он даст тебе чин, мы поженимся, ведь Епископу будет подарен камень в откупную, а мы будем жить в замке или какой дом поставим. Епископ накрепко наказывал жить сегодняшним днем, и не вспоминать про былое. Он нас обвенчает, надо только добыть камень и забыть про всю эту ересь о прошлом и этой воровке…
Ее глаза раскрылись на пол-лица и наполнились слезами. Она прижала кулаки к груди и умоляюще смотрела на мужчину. Брест стоял немного ошарашенный, но не особо удивленный, словно знал, что рано или поздно, все это выльется наружу.
— Ты сама не ведаешь, что болтаешь, — пробасил мужчина.
— Как не ведаю, все ведаю! Я еще в корчме поняла, что ты самый честный и добрый! Кто бы еще принял простую служанку, не ведая, что за ней приданного целый замок с наделом? А я ведь ведаю, что тебе нравлюся, мы же как два сапога одной пары! Ты же сам обещал жениться! — всхлипнула несчастная.
Брест выпучил глаза, очевидно, такого поворота он не ожидал:
— С хрена ли баня пала? — ошалело ответил наемник. Он повернулся ко мне и помотал головой, — Я такого не баял…
Я закусила губу, чтобы ненароком не ляпнуть чего-нибудь, и пожала плечами. Мне было, в общем-то, без разницы, что там было между ними двоими. Но почему-то в груди нехорошо кольнуло, словно проглотила ледышку. Брест подошел к Милке и взял ее за плечи:
— Я не ведаю, зачем ты такое выдумываешь, но угомонись. Мы добудем…
Милка с силой стряхнула его руки и взвизгнула:
— Ты же сам мне сказал, что позаботишься обо мне! Говорил, что в обиду не дашь, что я нужна тебе, еще там в корчме! А теперь что же? На нее заглядываешься?! Миром старым увлекся, когда я тебе настоящий могу подарить, сегодняшний!
Она не сдержала слез и, развернувшись на каблуках, побежала вглубь библиотеки. Брест повернулся и посмотрел на меня:
— Догоню ее. Пока она еще чего не поломала.
Он отвел взгляд и тяжело зашагал за бывшей служанкой, что-то бормоча про себя. Я различила только: «Кабы знал, лучше бы срукоблудничал…». Я склонилась над старым каталогом, буквы не хотели складываться в слова, и я раздраженно захлопнула фолиант. Внезапная злость, как тогда в комнате с разбитым патефоном, начала застилать глаза. Я отошла от стола и нервно зашагала по кругу. Мне плевать, что думает одна самовлюбленная дура обо мне, но я не позволю встать ей на пути воскрешения моего мира. Да пусть я буду валяться в дерьме с перебитым хребтом, но я восстановлюсь и я восстановлю цивилизацию, как бы патетично это не звучало, благо время у меня есть. Я найду остальных Прежних, с которыми жила двести лет назад после расставания с Герой, я расскажу им, что обнаружила, ведь у нас есть время. Да, Время сейчас наш друг. Впервые за четыреста лет моего жалкого существования у меня появилась цель. Я почувствовала, как энергия закипает внутри. Она готова была разорвать меня, если я сейчас же не начну что-то делать.
Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться. Где-то неподалеку раздалось жалобное всхлипывание: Милка ревела, а я только хмыкнула. Что мне слезы одной дремучей бабы, когда появился шанс все начать сначала. Я решила обойти библиотеку, в конце концов, нам надо еще найти эликсир для чародея. Ряд за рядом я проходила вдоль стены, пока не обнаружила выход между стеллажей. Тяжелая металлическая дверь, на подобии той, что открывала вход к спуску в библиотеку. Сердце радостно забилось в предчувствии того самого места. Почку отдам, что там и хранится эликсир! Все равно новая вырастет. Я прислушалась: всхлипывания прекратились, а рядом за шкафами раздались шаги:
— Мурка, ты где? — озадачено окликнул наемник.
Я выглянула из-за стеллажа и помахала рукой:
— Давайте сюда. Кажись, нашла место, где хранится наша цель.
Брест шел впереди, мрачнее тучи, за ним плелась Милка с красными глазами и опухшим носом. Наемник опять нянчился с ней, как с ребенком, разве что сопли не вытирал. А, да что там, она ребенок и есть. Я нетерпеливо ждала, пристукивая носком сапога, пока остальные доберутся до двери. Подойдя, Брест, пристально уставился на меня:
— Ты ведаешь, что там?
— Нет, но печенкой чую, там эликсир.
Милка облегченно вздохнула:
— Слава Трем, наконец-то мы выберемся из этого места.
Я не ответила на реплику, а только взялась за ручку двери:
— Ну что, доведем это дело до конца?
Я напряглась, ожидая, что она будет поворачиваться так же туго как ее сестра. Брест поспешил на помощь и, штурвал начал вращаться легче ожидаемого, мужчина практически не напрягался. Тяжелая дверь медленно распахнулась, и в зал полилось мягкое розовое свечение. Сердце радостно забилось, и я рванула было внутрь, но наемник меня отодвинул. Он приложил палец ко рту и, вытащив как можно тише меч, скользнул в зал.
— Святая матерь, — ошарашено донеслось изнутри, и послышался звук задвигаемого металла: Брест сложил оружие.
