— Уф. А я попала в неприятную историю, — замялась я. — Пришла к любимому человеку в гости, а оказалось, что он вовсе и не любимый. Точнее, любимый, но не мой. В общем, пришла его девушка, а я оказалась в роли… любовницы.
Алексей шумно выдохнул. Я увидела, что ему всё это неприятно. Мне и самой стало не по себе.
— А Вы знали? — Уточнил Алексей. — Вы знали, что у него есть девушка?
— Нет, откуда, — посетовала я. — Знала бы, не пришла. Он так активно за мной ухаживал… Но знаете, — встрепенулась я вдруг. — Я бы, наверное, сказала Вам то же самое, что и Вы мне про Вашу любимую. Это был не мужчина моей жизни. Правда. Хотя еще совсем недавно я считала иначе.
— Бывает, — утешил меня Алексей. — Не переживайте. Старые раны затягиваются, новые…
— Появляются? — Засмеялась я.
— Нет, я не то хотел сказать, — смутился Алексей. — Я желаю Вам, чтобы больше не было ран. Правда.
Он серьезно посмотрел на меня, и я почувствовала, что он говорит совершенно искренне.
— Спасибо Вам большое, Алексей, — улыбнулась я в ответ.
Очень странно, но рядом с этим человеком мне было комфортно и спокойно. Наверное, такое ощущение безмятежности и безопасности я испытывала только в детстве под Новый год. А когда в последний раз — и не вспомню. В моем детстве прямо перед праздником мама пекла огромный яблочный пирог и жарила курицу. Это было восхитительно — запах елки, смешанный с запахом уютного дома, пирог и… мама.
Мне вдруг захотелось всё рассказать этому человеку. И я рассказала. Про то, как искала мужа, про своего сынишку, про гадалкино заклятье. Про то, что встретила своего суженого, и что мы были вместе. И про то, что случилось дальше. Лишь об одном я умолчала — о том, что являюсь известной телеведущей. Впрочем, зачем об этом знать незнакомцу, мы ведь вряд ли увидимся снова.
Алексей внимательно слушал меня, молчал и не перебивал.
— А знаете Аля, — произнес он, когда я закончила свой рассказ. — Вы, пожалуй, самая удивительная девушка из всех, кого я встречал в своей жизни. В Вас столько силы и столько веры. И столько… любви.
Теперь настала моя очередь смущаться. Я не знала, что ему ответить.
— Спасибо, — промямлила я и покраснела. — Но, право слово, я теперь не знаю, что мне делать. Ведь суженый-то оказался совершенно не моим. И, скажу Вам честно, я бы врагу не пожелала иметь такого суженого.
— Все хорошо, что хорошо заканчивается, — снова утешил Алексей. — А представьте себе, что вы бы с ним поженились, прожили много лет, а потом выяснилось, что он ведет подобный образ жизни. Это ведь было бы куда обиднее, правда?
— Да, — кивнула я головой. — Обидно. Хотя многие терпят. Считают такой мужской «недостаток» несущественным.
— А Вы? — Задал мне вопрос Алексей. — А Вы считаете этот недостаток несущественным?
— Я? Нет, — я замотала головой. — Умом я понимаю, что нужно прощать, и я готова простить. Но… простить не значит принять. Я бы, наверное, рассталась. Хотя я не знаю до конца, как бы я поступила. Вот сейчас меня элементарно выгнали. В другом случае я ушла бы сама. А Вы? — Задала я встречный вопрос. Вы смогли бы простить измену?
— Не буду оригинален, Аля, но, видимо, нет, — покачал головой Алексей. — Хотя… наверное, любимой женщине я смог бы простить все. Но любимой женщины у меня по несчастью… или по счастью — нет.
Двигаясь по парку, мы с Алексеем дошли до выхода.
— Ну что ж, — вопросительно посмотрела я на него. — Спасибо Вам за чудесный вечер, теперь мне пора идти. Хочется провести остаток вечера с сынишкой, спокойно книжку полистать.
— Достойное занятие, — похвалил Алексей. — Я тоже, пожалуй, двинусь в свою холостяцкую берлогу размышлять о смысле жизни. Желаю Вам всяческой удачи и… новой любви.
На прощание Алексей поцеловал мне руку и я, окрыленная неожиданным мужским вниманием, полетела домой. И если задуматься, все не так уж плохо складывается. Главное — у меня есть любимое дело и любимая профессия, а будет ли рядом Андрей Хвостов или кто-то еще — честно говоря, неважно. Неважно — давно.
* * *
Кое-как доковыляв до дома, я, наконец, открыла дверь своим ключом. Дома меня поджидал комплект — мама плюс Андрейка, которые должны были днем съездить в дельфинарий.
— Мама, мама, посмотри, какие наклейки мне бабушка купила! — Выбежал ко мне навстречу сынишка с явным намерением поделиться впечатлениями от поездки. Но осекся, увидев мое зареванное лицо. — Мама, ты плакала? — Обескураженно покачал он головой.
— Да пустяки, Андрейка. Где бабушка? — Я стала оглядываться.
— А бабушка спит, — доложил Андрейка. — Мы сначала делали уроки, потом я собирал магнитный конструктор, потом смотрел мультфильмы, а потом бабушка уснула рядом со мной. А я не уснул.
Я посмотрела на часы. Десять вечера. Мир повернулся кверх тормашками: это не бабушка укладывает внука, а внук укладывает бабушку.
— Так, — скомандовала я. — А ну быстро в постель! Уже поздно!
Андрейка разочарованно поплелся в спальню, где на второй половине его кроватки мирно посапывала наша уставшая за день бабушка. Мы не стали ее будить. Я помогла Андрейке влезть в уютную пижамку, накрыла его одеялком и села рядом.
Зазвонил телефон. Я посмотрела на определитель. Звонил Хвостов. У меня сжалось и бешено заколотилось сердце, но трубку я брать не стала. Сказать по совести, я совершенно не представляла, о чем мне теперь с ним говорить, и что я ему скажу. Кроме того, мне совершенно не хотелось, чтобы он мне врал. Максимум, что я смогу услышать, так это оправдания на предмет того, что эта девушка была вовсе и не девушка, а двоюродная сестра троюродного брата по линии прабабушки. А в самом худшем случае Андрей начнет цинично объяснять мне, чтобы я больше не звонила ему, не писала, не искала с ним встреч. И что между нами все кончено. Мне явно не хотелось слышать ни то, ни другое. Пусть катится ко всем чертям.
Пока я укладывала разыгравшегося Андрюшку, я размышляла о том, насколько много места занимают иные мужчины в жизни иной женщины. Слишком много. Настолько много, что иногда потеря спутника оборачивается полной катастрофой. И трижды прав был мой случайный знакомый Алексей — если бы я вышла за замуж за Хвостова, а затем выяснилось, что он не слишком честен со мной, то мой мир обрушился бы полностью и похоронил меня под обломками. Возможно, моя карьера пошла бы на убыль — поскольку я нормально работать бы не смогла. И весь тот драйв, все то, что идет от души и искрится на экране — исчезло бы бесследно.
Я знаю, о чем я говорю. Не люблю об этом вспоминать, но когда мой последний муж — Петенька — разбил мне сердце и оставил один на один с кучей долгов, у меня в душе словно что-то выключилось. И вроде все было как прежде — я все так же говорила с людьми, занималась привычными делами, готовила, ела, ухаживала за ребенком. Но это была уже не я. Меня не было. Я была трупом. Безжизненным трупом, и никто не мог долго обманываться на этот счет. Мне понадобилось время, чтобы снова с удивлением обнаружить, что солнце на небе — желтое. И что под его лучами можно совершенно чудно загорать. А небо — ослепительно голубое, и никакая пасмурная погода не заставит меня думать иначе.
