— Макс, ты только не умирай, — прошептала я уже в который раз.
— Не умру.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Я не хотела думать о том, что ждет нас завтра. Я вообще не хотела думать, потому что очень тяжело думать, когда в твоих мыслях нет ничего хорошего.
Глава 17
Ранним утром я проснулась оттого, что очень сильно стонал Макс. Он стонал во сне. Мне показалось, что Макс умирает. Я ничем не могла ему помочь. Осторожно потрогав его лоб, я с ужасом отдернула руку. Макс страшно горел. Потрепав его по щеке, я жалобно зашептала:
— Макс, родной, тебе плохо? Ты, случайно, не умираешь? Ну скажи, пожалуйста, ты не умираешь? Что с тобой?
— По-моему, у меня высокая температура…
— Думаешь, это от змеиного укуса?
— Не знаю. Всю ночь меня бросало то в жар, то в холод. То я просто сгорал, то трясся от дикого холода.
— Макс, ты обещал мне не умирать… Макс, ты обещал… Ты что-то совсем плохой стал. А ну-ка бери себя в руки…
— Я не хочу умирать. — Макс повернулся на бок, громко закашлял и сплюнул кровь.
Я перепугалась еще больше.
— Макс, ты кашляешь кровью. Это очень плохо. Ты даже не представляешь, как это плохо. Обычно кашляют кровью при туберкулезе, но у тебя что-то другое. Возможно, ты сильно ударился, когда самолет врезался в дерево. Я не медик, но я знаю, что у тебя что-то серьезное. Я очень боюсь за тебя. Скажи мне, ты можешь встать?
Макс попытался подняться, но, видимо, от боли закрыл глаза и снова лег. Он снова сплюнул кровь.
— Я хочу жить, — сказал Макс, почти задыхаясь, и посмотрел мне в глаза. — После того как я познакомился с тобой, я хочу. Я не хочу умирать… Мне кажется, что сейчас я на грани жизни и смерти. Но я хочу остаться с тобой…
— Ты будешь жить. Ты обязательно будешь жить, потому что теперь у тебя есть я, а у меня есть ты…
Я сняла с себя остатки платья, намочила эти лохмотья в воде и положила Максу на лоб.
— Вода не холодная, но это не важно. Главное, чтобы лоб был влажным. Сейчас тебе станет полегче. Рядом с нами вода. Значит, мы не умрем. Наукой доказано, что человек может очень долго обходиться без пищи. Я читала в одном журнале, что актер Никита Джигурда голодал сорок восемь дней, и ничего. Остался жив и продолжает жить…
Правда, от него ушла жена, а Никита чуть было не поехал головой, целиком отдался чтению эзотерической литературы. Но, в конце концов, все стабилизировалось. Он сошелся с женой, купил квартиру, отметил новоселье и рождение сына.
Если Никита выдержал, мы тоже выдержим. По крайней мере, попробуем. Голова у нас не поедет, потому что она уже давно поехала. Разводиться нам не с кем, потому что мы не состоим в браке. Да и другого выхода у нас просто нет. Ты же сам призывал меня не думать о еде. Вот я о ней и не думаю.
Макс натянуто улыбнулся и прошептал:
— Ты потрясающая женщина. Ты даже не представляешь, какая ты потрясающая. В тебе столько оптимизма. Ты совсем не похожа на капризную звезду… Ты похожа на настоящую стопроцентную женщину. Вернее, ты стопроцентная леди. Мне не страшно умирать, потому что я могу умереть у тебя на руках.
— Не говори ерунды. Мы с тобой договорились не умирать. Ты прав, по одиночке мы не выживем, а вместе мы сила. — Я вытерла покатившиеся по щекам слезы и постаралась улыбнуться. — Знаешь, я не жалею, что попала в тот страшный дом и пережила самые кошмарные дни своей жизни… Я ни о чем не жалею…
— Почему?
— Потому что я встретила тебя…
— Ты говоришь это для того, чтобы облегчить мои страдания?
— Глупости. Я говорю это потому, что хочу тебе это сказать.
Я и в самом деле не лукавила в тот момент, а говорила только то, что я чувствовала. Макс опять застонал. Его трясло как в лихорадке. Мне хотелось хоть как-то облегчить его страдания, и я бросилась к воде, но не удержала равновесия и упала прямо на сломанную ногу. Дощечки сдвинулись, и я закричала.
— Господи, как же больно… Больно-то как…
Я стала набирать воду в ладони и поливать Макса.
— Сейчас будет полегче… Вот увидишь, сейчас будет намного легче.
Макс слабел на глазах.
— Макс, ты живой? — все время спрашивала я, держа его руку.
Он изредка кивал и уже практически не открывал глаза.
— Открой глаза, пожалуйста. Ну открой. Мы должны друг друга видеть… Я должна читать твою боль в твоих глазах…
И Макс открывал их. С огромным трудом, но открывал.
В этот день мы поменялись ролями.
Макс стал слабым, а я собрала последние силы и уговаривала себя, что где-то есть люди, которые обязательно сюда придут и спасут нас от страшной смерти. Но в конце концов я устала так, что не была способна ни к чему — ни спать, ни лежать, ни двигаться, ни ждать. Печально посмотрев на свою переломанную ногу, я ощупала свой поломанный нос, затем перевела взгляд на еле дышащего Макса и снова подумала о смерти как о спасении. Лечь бы и заснуть… Заснуть и никогда не просыпаться… Никогда… А еще лучше заснуть одновременно, обнявшись. Мне было бы спокойно и хорошо. Потому что он рядом.
Неожиданно Макс что-то еле слышно зашептал. Я нагнулась и напрягла слух. Он молился. Бог мой, я не могла ошибиться — он молился! Не выдержав, я схватила его за плечи и принялась трясти.
— Макс, ты что раскис! Ты что молиться-то начал? Я думала, ты мужик, а ты размазня! Ни хрена ты никакой не мужик, а самый настоящий мужичок! Мы отлежимся и пойдем дальше! Мы обязательно выберемся из этого дерьма!
Маке перестал молиться и, не открывая глаз, прошептал:
— Прости….
— А может быть, ты и прав. Может быть, мы умрем. — В моем голосе послышалась истерика. — Если ты начал молиться, значит, точно знаешь, какой будет исход. Я уже и сама не знаю, чему верить, а чему нет. Я потеряла счет времени и потихоньку начинаю терять себя…
Максу становилось все хуже. Его некогда красивое лицо изменилось до неузнаваемости. Я обняла его и слушала его прерывистое дыхание.
— Знаешь, Макс, — заговорила я, тихонько всхлипывая, — я верю, нет, я даже убеждена, что мы останемся живы. Мы просто не можем умереть, потому что мы обрели друг друга. Жизнь похожа на зебру. Черные полосы чередуются с белыми. Сейчас в нашей жизни наступила черная полоса, не может же именно на ней оборваться жизнь. Я верю, что наступит белая.
Я говорила то, во что сама не верила.
— Когда-нибудь мы будем вспоминать все это с улыбкой. Знаешь, то, что мы с тобой встретились — необыкновенный подарок судьбы. Неужели же судьба отберет у нас этот подарок?! Наверно, я всегда жила неправильно. В последнее время меня интересовал только успех. Я чертовски устала и всерьез подумывала выйти замуж, но не могла. И знаешь почему? Мне об этом даже говорить неудобно. Потому, что у меня на это просто не было времени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
