По утрам землю покрывал красивый тонкий ледок. Он быстро таял под солнечными лучами и превращался в капельки росы, лежавшие на траве, как слезы на ресницах.
Налетали дожди, хлестали струями берег и скалы, и Нелл казалось, что все вокруг мерцает и переливается под хрустальным куполом.
«Я тоже спряталась под этим куполом», – думала Нелл. Она чувствовала себя в полной безопасности от страшного мира, оставшегося за проливом.
Ежась от ветерка, забиравшегося под свитер, Нелл помахала рукой знакомым, постояла у перекрестка, пережидая поток машин, а потом спокойно вошла в супермаркет. Она собиралась приготовить на обед свиные отбивные.
Памела Стивенс, приехавшая на остров экспромтом, удивленно вскрикнула и опустила стекло взятого напрокат седана «БМВ».
– Памела, я не могу здесь остановиться. Сначала нужно найти место для парковки, – недовольно сказал ей муж.
– Я только что видела призрак! – Памела опустилась на сиденье и прижала руку к сердцу.
– Памела, это остров ведьм, а не призраков.
– Нет, нет, Дональд! Элен, жена Ивена Ремингтона. Могу поклясться, что я видела ее призрак.
– Какого черта ей понадобилось являться в эту дыру и пугать тебя? Тут даже приличной автостоянки нет.
– Я не шучу. Если бы не волосы и одежда, эта женщина могла бы быть ее двойником. Конечно, Элен не надела бы такой свитер даже под страхом смертной казни. – Она вытянула шею, провожая супермаркет взглядом. – Дональд, давай выйдем. Я хочу рассмотреть ее как следует.
– Как только я найду место для парковки.
– Ну просто двойник, – повторила Памела. – Меня как током ударило. Бедная Элен… Я была одной из последних, кто общался с ней перед этой ужасной катастрофой.
– Ты говорила это сто раз за шесть месяцев, прошедшие после того, как она сорвалась в пропасть.
– Но забыть это невозможно. – Обиженная Памела откинулась на спинку сиденья и шмыгнула носом. – Я очень любила ее. Они с Ивеном были чудесной парой. Такая молоденькая, хорошенькая, вся жизнь впереди… Эта трагедия лишний раз напоминает, что все на свете может измениться в любой момент.
Когда Памеле удалось затащить мужа в супермаркет, Нелл уже была дома и выкладывала из пакета продукты, пытаясь одновременно выбрать соус, которым она собиралась приправить картофельное пюре.
В конце концов она отложила решение на потом, включила портативный стереоприемник, оставленный в коттедже Заком, и углубилась в номер «Гурмана», подготовленный Аланис Морисетт.
Грызя взятое из корзины яблоко, Нелл достала карандаш, блокнот и стала записывать мысли, пришедшие ей в голову после прочтения статьи об артишоках.
Потом она перешла к восторженной статье об австралийских винах и сделала у себя соответствующую пометку.
Услышав чьи-то шаги, она не вздрогнула, как случилось бы прежде, а ощутила теплое, радостное чувство. Нелл увидела вошедшего Зака.
– Не рановато ли для местного блюстителя порядка?
– Мы с Рипли поменялись сменами.
– А что в коробке?
– Подарок.
– Мне? – Нелл отложила блокнот, встала, быстро подошла к стойке и ахнула от изумления, переполненная любовью и благодарностью.
– Кухонный комбайн! Коммерческого класса, причем самый лучший. – Она гладила коробку так, как некоторые женщины гладят норковую шубу. – О боже!
– Моя мать считала, что мужчине, который дарит женщине то, что включается в розетку, лучше было бы полностью оплатить собственный страховой полис. Но, по-моему, это не тот случай.
– Я мечтала о таком всю свою жизнь.
– Я видел, с каким вожделением ты смотрела на его фотографию в каталоге. – Нелл бросилась в объятия Тодда и начала целовать его как сумасшедшая. – Тем более что страховой полис мне не понадобится.
– Я его обожаю, обожаю, обожаю! – Нелл еще раз крепко поцеловала Зака, а потом набросилась на коробку. – Но он ужасно дорогой. Мне не следовало бы принимать такой подарок с бухты-барахты. Но я приму, потому что не могу без него жить.
– Отвергать подарки некрасиво. Тем более что он вовсе не с бухты-барахты. Конечно, еще не вечер, но это не имеет значения. С днем рождения!
– Мой день рождения в апреле, но я не буду спорить, потому что…
Нелл осеклась. Кровь ударила ей в голову. В апреле родилась Элен Ремингтон. А в удостоверении личности Нелл Ченнинг было черным по белому написано: девятнадцатое сентября.
– Не знаю, что на меня нашло… Совсем с ума сошла. – Она вытерла вспотевшие ладони о джинсы. – Я так закрутилась, что забыла про свой день рождения.
Все удовольствие от подарка тут же исчезло. Зак нахмурился.
– Не надо. Молчать о своем прошлом – это одно. А лгать мне в глаза – совсем другое.
– Мне очень жаль… – сгорая от стыда, Нелл опустила взгляд и закусила губу.
– Мне тоже. – Зак взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Нелл, я ждал, когда ты сделаешь первый шаг, но этого так и не случилось. Ты спишь со мной и ничего не имеешь против. Ты рассказываешь, что собираешься делать завтра, слушаешь, что собираюсь делать я, но никогда не говоришь о своем прошлом.
Он пытался не обращать на это внимания, говорил и Рипли и себе, что это неважно. Но теперь притворяться не имело смысла.
– Ты вошла в мою жизнь с того дня, как приплыла на Три Сестры.
Это была правда, чистая правда. Спорить не приходилось.
– Моя жизнь началась именно здесь. Все, что было прежде, не имеет никакого значения, – попыталась оправдаться Нелл.
– Если бы это было так, ты не стала бы лгать, – жестко произнес Зак.
Нелл была готова удариться в панику, но вместо этого неожиданно рассердилась.
– Какая разница, когда мой день рождения – завтра, через месяц или полгода? При чем тут это?
– Разница в том, что ты мне не доверяешь. Это тяжело, Нелл, потому что я люблю тебя.
– Ох, Зак, ты не…
– Я люблю тебя, – повторил Тодд, взял ее за руки и притянул к себе. – И ты знаешь это.
Конечно, это была святая правда.
– Но я не знаю, что с этим делать, – растерянно призналась Нелл. – Не знаю, что делать со своим чувством. Довериться другому человеку нелегко. Во всяком случае, для меня.
– Ты хочешь, чтобы я смирился с этим, но не хочешь рассказать, почему это нелегко. Нелл, расскажи мне все.
– Не могу. – По ее щекам покатились слезы. – Прости…
– Если так, не будем морочить друг другу голову. Он отпустил ее и ушел.
* * *
Постучать в дверь Зака было труднее всего на свете. Когда гнев прошел, Нелл долго приходила в себя. Отступать было некуда; следовало признать свою вину. Сама заварила кашу, сама и расхлебывай…
Поскольку визит носил официальный характер, она не стала подниматься по задней лестнице, а подошла к парадной двери. Прежде чем постучать, Нелл потерла пальцами бирюзу, которую положила в карман. Если верить Майе, это должно помочь делу.
