— Вы проявили потрясающее мужество, — продолжал герцог. — Я не могу представить ни одну женщину из моего окружения, которая в подобных обстоятельствах вела бы себя так же, как и вы. Ваше умение владеть собой меня просто восхищает.
На его губах вдруг заиграла лукавая усмешка.
— Только на один миг, как мне кажется, ваш твердый характер дал трещину. Это произошло, когда вы умоляли меня не подвергать себя опасности уже после того, как мы выбрались на свет божий и увидели лежащего на дороге человека. Интересно, тогда вы тоже думали только обо мне?
— Конечно! — воскликнула, не подумав, Юдела. — Ведь это был с вашей стороны храбрый, но неразумный поступок. Там могла быть новая засада, и второй раз вы могли уже не избежать самого худшего.
— И когда вы обнаружили, что ничего подобного не случилось и я благополучно вернулся к вам, вы безумно обрадовались, не так ли?
— Я очень обрадовалась, — едва слышно произнесла Юдела.
И тут в памяти ее всплыло, как герцог поцеловал ее тогда и какое блаженство она почувствовала при этом. Слезы ослепили ее. Ей необходимо было вытереть глаза, но она боялась этим выдать себя, ей не хотелось, чтобы герцог узнал, что она плачет.
— Мне хочется кое о чем спросить вас, но очень трудно разговаривать, когда вы стоите спиной ко мне, — произнес герцог.
Юдела не откликнулась на его просьбу, потому что слезы текли по ее щекам и она стыдилась собственной слабости.
Юдела старалась оттянуть момент решительного объяснения и окончательного прощания. Сейчас он передаст ей ее вознаграждение, и, если у нее есть хоть капля гордости и самоуважения, она должна сказать ему» прощайте «. Именно этого он и ждет от нее.
— Подойдите сюда, Юдела, — попросил герцог.
Так как эта просьба скорее походила на приказ, Юдела не могла не подчиниться.
Она достала из пышного рукава платья крошечный, обшитый кружевами платочек и утерла слезы. Вскинув подбородок, чтобы выглядеть как можно более независимой, Юдела повернулась и медленно направилась к герцогу.
В эти мгновения герцог, пока она приближалась к нему, казалось, вырастал на глазах. Его жесты и осанка приобрели властность, которая раньше ей не так бросалась в глаза.
Как мог мужчина быть таким красивым? Таким импозантным? Какое счастье выпало на ее долю, что она хоть короткое время общалась с ним.
Он не сделал попытки пойти ей навстречу, а ждал, когда она сама приблизится к нему.
Юдела остановилась в шаге от него. Долгое время он рассматривал ее, глядя сверху вниз, потом спросил:
— Почему вы плачете?
Она сочла этот вопрос весьма бестактным и поэтому не стала отвечать на него. Вместо этого Юдела тихо сказала:
— Если б вы соблаговолили устроить так, чтобы я могла уехать пораньше утром, прежде чем ваша бабушка проснется.
— Я собирался рано утром отправиться на верховую прогулку. Поэтому, вероятно, нам следует попрощаться сейчас.
Она почувствовала, что дыхание вот-вот покинет ее, и произнесла шепотом, который он вряд ли мог разобрать:
— Прежде чем… могу я попросить вас… кое о чем? Казалось, герцог был удивлен ее вопросом. Пожав плечами, он произнес:
— Конечно. Что вы желаете?
Собственный голос показался Юделе чужим:
— Не поцелуете ли вы меня один раз. Чтобы это осталось мне на память…
Она произнесла это вслух! Казалось, она совершила невозможное, но ей хватило сил попросить его о поцелуе!
Ей хотелось бы увидеть выражение его лица, но этого Юдела уже не смогла сделать. Хотя она подняла голову, глаза ее закрылись от смущения за собственную дерзость.
В какой-то ужасный момент она подумала, что он или расхохочется, или откажет ей в просьбе. Но тут она почувствовала, что его руки обвились вокруг ее талии, а губы коснулись ее губ.
Если их поцелуй в лесу был вызван радостью от чудесного спасения и сочувствием герцога к ее женской слабости, то сейчас в нем была горечь неминуемого расставания.
И все же он был восхитителен, как и золотой закат за окном, и голубизна небес, и серебристая гладь озера в дворцовом парке.
Если б можно было остановить время и забыть о том, что подобное мгновение больше никогда не повторится!
Но поцелуй не мог длиться вечно. Их губы расстались, и герцог, глядя ей прямо в глаза, спросил:
— Вы довольны? По-моему, я выполнил вашу просьбу. Что вы еще хотите?
» Я хотела бы умереть!«— Разумеется, она не произнесла эти слова вслух.
Резко отвернувшись, Юдела освободилась из его объятий и пошла к двери. Теперь самым большим желанием ее было поскорее исчезнуть, любым способом скрыться из этого дома.
Он любезно выполнил ее просьбу, а она же должна выполнить условия договора.
Путь до двери показался Юделе необычайно долгим. Каждый шаг давался ей с трудом, — и все же она уже была почти у выхода и взялась за бронзовую ручку, когда услышала, что герцог окликнул ее:
— Вы кое-что забыли, Юдела.
Она замерла на месте, не решаясь оглянуться, но он настойчиво повторил:
— Вы кое-что забыли. Вернитесь, пожалуйста, я хочу вручить вам это из рук в руки.
Склонив голову, как покорная рабыня, Юдела отправилась в нелегкий обратный путь. Может быть, ей бы и не хватило сил, чтобы пересечь все пространство, отделяющее ее от камина, где стоял герцог, но он, к счастью, сам двинулся ей навстречу.
Почти ослепшая от непролившихся слез, Юдела внезапно наткнулась на его протянутую руку. Что-то белело в его пальцах. Это был конверт.
— Вот это я приготовил для вас.
Ей ничего не оставалось делать, как забрать у него этот дар. Она была уверена, что это — чек на тысячу фунтов.
Юдела держала этот конверт за уголок, понимая, что ведет себя невежливо и должна хотя бы произнести слова-благодарности, но уста ее словно онемели.
— Я хотел бы, чтобы вы заглянули внутрь. Неужели ей так необходимо именно сейчас проверять правильность суммы, начертанной на банковском чеке? Разумеется, там не должно быть никакой ошибки.
— Не думаю, что это нужно, — пробормотала она.
— Вскройте конверт, Юдела!
Ей ничего не оставалось делать, как выполнить его приказание, иначе она бы выглядела в глазах герцога глупой девчонкой, готовой вот-вот упасть в обморок к его ногам.
С ужасом Юдела обнаружила, что куда-то дела свой платочек по пути к двери и обратно. Поэтому утереть слезы ей пришлось тыльной стороной ладони.
Когда она вновь обрела способность видеть, то решилась вскрыть конверт.
Разглядывать бумагу, вложенную в него, ей совсем не хотелось. Что там могло быть для нее неожиданного? Может быть, лишь сумма, проставленная герцогом, была больше или меньше, чем они договаривались. Но ей было уже хорошо известно, что спорить с ним на эту тему бесполезно. Все ее возражения он сочтет оскорбительными для себя.
