– Конечно. Что ты делала с этим чертовым кубинцем все эти месяцы, а? – Дилан сплел пальцы и выпытывающе посмотрел Сильвии прямо в глаза. Она выдержала взгляд.
– Я лежала в коме, Дилан. Пришла в себя, может, неделю назад. Сбежала из больницы. Спасла по пути брата – черт знает, что он вообще забыл на Кубе, но я его вытащила! – Сильвия задрала рукав, обнажив побелевший шрам от ножа. – Меня порезали. – Потом оголила шею, скрытую за воротом водолазки, показывая пожелтевшие продолговатые синяки – Меня душили. А всё ради чего? Чтобы ты устраивал мне истерики? Может и вправду лучше уйти к доктору, который поддерживал мою жизнь, пока ты прохлаждался?
Сильвия развернулась и вышла, прикрывая выступившие на глазах слезы рукой, а второй возвращая спущеный ворот на место. Не хватало еще пустить слухи. Хотя, если кто-то из работников увидит Сильвию в таком состоянии, разговоры все равно пойдут.
– Сильвия! Стоять!
Но она не замедлила шаг, только сбросила туфли, чтоб идти было легче. «Стоять». Она разве похожа на собаку? Когда тяжелая рука легла на плечо, Сильвия быстрым движением её сбросила. Дилан не останавливался. Он так же резко развернул девушку лицом к себе, так, что она едва не упала. Гарденберг схватил её за талию, и Сильвия вскрикнула от боли.
– Сказал же, стой.
– А я сказала, что жду извинений.
– Ты так сильно изменилась на этой дурацкой Кубе. Нахватала их привычек.
– Не нравится? – поинтересовалась Сильвия.
– Не нравится, – подтвердил Дилан.
– А мне не нравится, что ты причиняешь мне боль. Отпусти.
– Причиняю боль, – Эхом повторил Дилан. – Прямо как ты мне.
– Отпусти меня, – повторила Сильвия. – Если я начну кричать, понабегут работники и постояльцы. Насколько подмочится репутация директора, если мир узнает, что он домашний тиран?
– Молчи.
Сильвия замолчала. В карманах лежали ключи, и тот, что от гаража, лучше всего подходил на роль колюще-режущего орудия. Сильвия вздохнула и расслабилась.
– Отпусти, – совершенно спокойно ответила Сильвия и широко улыбнулась, точь-в-точь как это делала Морриган. Это обескуражило Дилана. Теперь выбраться из его стальных объятий не составило труда. Он больше не прижимал её, лишь уперся кулаком в стену, и наблюдал
Если до этого Сильвия еще хотела вернуться в «Модести», то теперь от этого желания не осталось никакого следа. Одно только отвращение. Как Дилан вообще мог так обращаться с ней? Со своей невестой! Разберутся дома. Такого соискателя, да еще и с опытом работы в лучшем отеле Нового Орлеана, на рынке труда оторвут с руками.
Чертов Диего! Сильвия нутром чувствовала, что не стоит останавливаться. Сделала бы вид, что не помнит, или что очень торопится. И Дилан бы не сорвался. И она бы сама не сорвалась. Но ведь они ничего плохого не делали. Просто разговор – не более. Дилану стоило прекратить изображать из себя короля драмы.
Сильвия вернулась в машину. Стив улыбнулся ей, но она она не смогла ответить тем же, лишь бросила короткое «Домой». В свое время выбор пал на Стива именно из-за его молчаливости, и Сильвия ни разу об этом не пожалела. Лучше бы она выбирала женихов так же удачно, как водителей.
Дорога пролетела незаметно, Сильвия все прокручивала в голове диалог с Диланом, когда машина остановилась. Стив занёс пакеты и, кивнув, удалился. Она осталась одна в огромном доме. Эта пустота, это одиночество давило похлеще водной толщи. Сильвия включила телевизор, разобралась, как настроить каналы и включила какое-то разговорное шоу, но это не помогало. Стало только хуже. Одно дело быть одинокой, когда ты на самом деле один и совсем другое, когда вокруг люди, хоть и воображаемые, хоть они и на экране ТВ. Сильвия осела на пол прямо посреди комнаты. И к этому она шла, проламывая себе путь через стены? Возвращалась ради того, чтобы стать ненужной собственному жениху? Чтобы оставить место, на благо которого она трудилась, на которое тратила всё свое время последние несколько лет?
Сильвия не сразу расслышала, что телефон звонил. Дилан. Странно, он освобождался только через два часа. Сильвия раздумывала, отвечать или нет, но все же приняла вызов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Сильвия! Милая, где ты?
– Что хочешь? – Она попыталась ответить ему с вызовом, но голос охрип и дрожал так, что вряд ли это можно было не заметить даже через самые сильные помехи.
– Боже, ты плачешь? Пожалуйста, прости! – Он вкладывал в голос всё свое раскаяние. Сильвия на всякий случай прикоснулась к щеке. И правда мокрая. Странно. Она и не заметила, как разревелась.
– Кричал ты не по телефону, – Сильвия сделала паузу, позволяя себе отдышаться. – а извиняешься вот так.
Сейчас он вполне мог бросить трубку, а вернувшись – дать хорошую пощечину Сильвии за такие слова. Не впервые. Но она больше не позволила бы к себе такого отношения. Ударит – получит в ответ.
– Ты злишься, – констатировал Дилан.
– Конечно. Ты меня расстроил. Что я должна чувствовать?
– Хочешь, сходим куда-то? Может, кино?
– Просто приди домой. Разберёмся.
Как было бы приятно эффектно захлопнуть старую раскладушку, как это делала мама, но пришлось просто нажать на красную кнопку. В глазах все расплывалось, и сделать это удалось не с первого раза. Дилан что-то говорил. Какая разница, что именно? Если это важно – повторит.
Внутри образовалась пустота, сравнимая разве что с пустотой космоса. Дилан пришел домой сразу после работы. Обнять, извинился. Сильвия нашла в себе силы только отметить, что для него это достаточно странно. На вопросы она отвечала односложно, если вообще отвечала. Он пропал из её мыслей. Оттуда вообще всё исчезло, остался только один вопрос: что дальше?
Глава 16.
Сильвия не ошиблась. Пусть «Магический Маэстро» и уступал «Модести» в размерах, и обязанности всех троих администраторов – и еще парочка – теперь лежали на ней, на душе было спокойнее. Сильвия ругала себя за такие мысли, но «Маэстро» куда больше походил на их последнее перед импровизированным круизом пристанище на Кубе, чем на отель Дилана. Хозяева, пожилая пара коренных новоорлеанцев, застали еще переход на контейнерные перевозки в порту, из-за которого грузчик и глава совсем молодой семьи Джимми Роллинс лишился работы и открыл свой маленький мотель, который потом и стал «Магическим маэстро». Они не обращали внимания на такие мелочи, как протертые простыни или сдернутые местами шторы, как и постояльцы, которых цена волновала куда больше, чем какие-то дырки в белье.
– Ты правда думаешь, что нам нужна девчонка, которую прогнал сетевик? – скептично спрашивала мужа миссис Роллинс, которую все вокруг почему-то звали по имени, Джерри. Даже горничные, которые годились ей не то что во внучки. В правнучки. Голос у нее был грубее, чем у мужа, и когда она достала из сумочки портсигар, все встало на свои места. Мистер Роллинс сжал губы в тонкую нитку. – У неё даже документов нет.
– Данная проблема уже решается, миссис Роллинс, – Сильвия вежливо улыбнулась ей. – К моменту выхода в смену всё необходимое будет предоставлено.
– Отелю не помешает новое видение, мисс. Надеюсь, вы не подведете.
И Сильвия не подвела. Первое время на хозяина сыпалась куча жалоб от персонала, который не привык работать так интенсивно. Кто же знал, что бельё не должно лежать до момента, когда номер забронируют? В тот момент Сильвия тактично промолчала, но взгляд говорил красноречивее любых слов. От новых объемов работы отказал даже старый стиральный аппарат, и пришлось договариваться с прачечной. Джерри с сарказмом говорила, что предупреждала мужа о таком, но тот стоял на своем.
– Вот что значит работа в «Модести». Бедняжка. Натренировали, – вздыхала старшая горничная миссис Голд, дама в годах, обожавщая носить яркие вязаные шали вместо положенной формы. Не возражали даже её прямые коллеги, горничные помоложе. Похоже, её вид просто стал для всех униформой главной горничной. Для Сильвии теперь – тоже.
Миссис Голд даже встала на сторону Сильвии в семейном противостоянии хозяев. Уверяла упертую хозяйку, что традиция и слепой консерватизм – совершенно разные вещи, когда они всем пожилым составом собирались в комнате отдыха персонала, пропахшей дымом сигар и специй из-за гамбо на обед едва ли не каждый день.
