Из темноты появился Володя. В руках у него был черный зонт, распахнутый над головой.
– Ты что тут стоишь? – удивился он.
– Мокну под дождем тысяча девятьсот семьдесят пятого года.
– Забыл ключ?
– Нет.
– Пошли, пошли… Так и заболеть недолго.
Весь следующий день Антон лежал на своем продавленном диване и теребил струны гитары. Под вечер зашел Володя, деликатно постучав о косяк раскрытой двери. Антон смотрел на голую стену перед собой. Несчастье давило его грудь, как надгробная плита. Он даже не обернулся, когда Володя еще раз постучал костяшками пальцев по дереву, и продолжал щипать струны.
Мелодия выходила грустная.
– Есть будешь? Я приготовил, – сказал Володя.
– Нет, не хочу.
– По Би-би-си Сева Новгородцев… Передача про Фреди Меркьюри. Пойдешь слушать?
– Нет. Он уже умер.
– Кто? Меркьюри?
– Да.
– А Сева говорит, что договорился взять у него интервью.
– Я пошутил…
Володя подошел и сел на краешек дивана.
– Ты в порядке?
– Угу…
Володя посидел немного, потом встал и пошел к двери.
– У Наташи сегодня день рождения… – тихо произнес Антон, не поднимая взгляда от гитары.
Володя обернулся.
– Тебя что – не пригласили?
Антон отложил в сторону гитару и ответил, помедлив:
– Я не знаю.
– Но вы же… любите друг друга?
– Я не знаю…
– Разве все так сложно?
– У нее есть жених. А я бывший алкаш, у которого до сих пор руки дрожат. Посмотри.
Антон протянул вперед руки, и было заметно, как кончики его пальцев мелко подрагивают.
– Я ей не пара.
– Откуда ты знаешь? Может, она сейчас тебя ждет, а ты тут валяешься…
Антон закрыл глаза и молчал. Володя вышел из комнаты, что-то бормоча себе под нос, открыл холодильник и сложил в авоську банку шпрот, батон колбасы. Достал из шкафа бразильский кофе и две пачки печенья – добавил к остальным продуктам. Потом снял с плечиков в шкафу новую кожаную куртку и вернулся в комнату к Антону.
– Давай, одевайся и иди. Хватит тут валяться!
Антон сел на диван и посмотрел на куртку.
– Подожди. Я не могу ее взять.
Володя, ничего не говоря, просто положил ему куртку на колени и отошел в сторону. Антон поднялся на ноги и протянул ему куртку обратно.
– Я правда не могу ее взять. Старик, она слишком дорогая.
– На улице еще холодно. Надевай.
Антон стоял и молчал. Володя сунул ему в руку сетку с продуктами.
– Я даже не знаю, что сказать…
– Иди – все будет нормально.
Он проводил его до входной двери и вытолкал наружу. Закрыл дверь и запер ее на замок.
Антон постоял немного, потом повернулся и пошел в темноту. Холодный ветер дул ему в лицо.
Когда он вошел во двор, окна в Наташиной квартире были погашены. Антон поднялся по ступенькам и нажал на звонок. Дверь открыл ее отец. Он с нескрываемым удивлением посмотрел на Антона.
– А, это ты. Проходи…
Антон прошел в прихожую и остановился. Он ждал, что Наташа сейчас выйдет из комнаты и посмотрит ему в глаза. Но ее не было. Громко тикали часы в гостиной.
– Ты немного опоздал, – сказал отец.
– Опоздал?
– Наташа уехала.
– Как уехала?
– Собрала вещи и уехала.
– Куда?
– Они не сказали.
– Они?
– Она уехала с Виктором. Он ей – жених. Разве ты не знал?
Антон постоял, задумавшись, потом протянул сетку с продуктами отцу. Тот взял ее и долго держал в вытянутой руке, не понимая, что с ней делать.
– Это вам, – тихо произнес Антон.
– А что это?
– Еда из супермаркета.
– А-а-а… Спасибо.
Антон взялся за ручку и открыл дверь. Обернулся.
– Наташа… ничего мне не передала?
– Нет.
Пауза.
– И ни одного слова не сказала на прощание?
– Ни одного…
Антон кивнул головой, вышел и прикрыл за собой дверь.
Возвращался он через парк. Впереди под фонарем стояли трое молодых парней. Они о чем-то говорили и громко смеялись. Антон прошел мимо, не обращая внимания.
Его окликнули:
– Закурить не будет?
Антон остановился и полез в карман за сигаретами. Парни подошли ближе. Один из них негромко сказал:
– Кожанку снимай!
– Что?
– Давай, давай, старичок, без шума… – произнес второй.
Антон рассмотрел их. Трое крепких парней в дешевых спортивных костюмах. Чрез тонкую ткань просвечивали бицепсы. У одного не хватало переднего зуба.
– Парни, отвалите. Она не моя.
– Скидывай куртку и двигай дальше. Мы тебя не тронем.
– Нет. Не могу.
Один из парней ухватил рукой край крутки и сильно потянул на себя. Антон оттолкнул его.
– Да пошли вы…
После этого все трое набросились на него и стали избивать. Антон упал на землю и почти сразу же потерял сознание.
Сквозь жалюзи пробивалось солнце.
Антон открыл глаза. Он был один и лежал на узкой постели в больничной пижаме. К его груди были подключены датчики, а в вену левой руки по пластиковой трубке поступала прозрачная жидкость из банки. Антон пошевелил рукой, потом ногой. Ничего не болело. Он приподнялся и сел на кровати. Свесил ноги. Подумал – где он и что с ним? Прислушался к тишине. Потом сорвал все датчики, подключенные к телу, и бросил их на пол. Один из приборов стоящий на железной стойке у изголовья кровати неприятно запищал. Выдергивать капельницу Антон не стал и вместе с ней, босой, поковылял к выходу.
Больничный коридор оказался безлюден. Над постом медсестры беззвучно моргала красная лампа. Антон пошел в другую сторону. Он ни о чем не думал, кроме одного – где взять покурить?
Антон громко шлепал голыми ногами по линолеуму и пытался открыть все попадавшиеся ему по пути двери. Одна оказалось не заперта, и Антон с капельницей в руке застыл на пороге большой палаты. Несколько больных лежали на кроватях и даже не повернули головы на стук отпираемой двери. Лысый мужик сидел на стуле и читал книжку. Антон сделал шаг вперед.
– Закурить не будет?
Лысый отложил книгу и полез в тумбочку.
– А тебе-то ходить можно?
– Мне все можно…
Лысый встал, подошел к Антону и протянул сигарету.
– Иди в туалет. Мы там курим. Зажигалка лежит на подоконнике.
– А где он?
– Пошли, покажу.
Он вывел Антона в коридор и показал, куда идти.
– Спасибо, друг!
– Не за что.
Антон медленно дошел до двери туалета, остановился и поднес сигарету ко рту. Краем глаза, случайно, заметил надпись на папиросной бумаге: Malboro. Сначала Антон не поверил своим глазам, потом поднес сигарету ближе к лицу и тихо произнес вслух: Мальборо. Даже звук этого слова показался ему незнакомым и далеким, словно его произнесли чужие губы.
Антон поднял глаза и на негнущихся ногах, в сильном смятении, пошел вперед. Словно в летаргическом сне он шел к окну, которое ярким пятном сияло в конце коридора. Когда его лоб наконец уперся в холодное стекло, Антон увидел высотные дома вокруг, а сразу за стеной больницы – широкую автостраду, по которой неслись маленькие машинки, и сбоку – огромный рекламный щит Coca Cola.
Антон несколько раз стукнулся лбом о стекло и зажмурил глаза. Когда открыл, город не исчез, а казалось, стал еще ближе, больше и ярче. Санта-Клаус на билборде, в красном кафтане и зимней шапке, держал в руках маленькую стеклянную бутылку коки, пристально смотрел в глаза Антону и улыбался в серебряные усы.
– Господи…
Тут за спиной Антона послышался топот ног, он обернулся – к нему бежали врач и медсестры. В руке одной был зажат мобильный телефон. Антон явственно видел его – маленький и серебристый. Он не смог отвести от него глаз, даже когда его подхватили под руки и чуть ли не понесли на руках обратно, в палату. Там его уложили в постель и снова прикрепили к телу все оторванные им датчики. Медсестры вышли, а врач остался и не сводил взгляда с осциллографа, по которому бежала изломанная линия.
– Вы с ума сошли, – быстро говорил врач, – вы не должны вставать! Это опасно. Крайне опасно!
– Как я здесь оказался?
– Вас привезла «Скорая». – Доктор повернулся к Антону и рукой вытер вспотевший лоб. – Вы были без сознания.
– А долго я был без сознания?
– Две недели.
– Две недели! – Антон подскочил на кровати.
– Лежите, лежите… Вам нельзя вставать!
Врач уложил Антона на смятую постель.
– Доктор, я был две недели без сознания?
– Да. Вы были в коме, а сегодня пришли в себя.
Антон лежал на спине и смотрел на покрашенный белой матовой краской потолок. Кое-где краска вздулась и пошла пузырями. Все было как-то буднично.
– Не может быть, – сказал он.
– Чего не может быть? – переспросил врач.
– Что я две недели тут пролежал… Не может быть!
– Привыкайте.
– Какое сегодня число?
– 15 мая.
– А год?
– 2008-й.
Антон закрыл глаза. Ему казалось, что он сейчас заплачет. Не открывая глаз, он тихо произнес:
– Я совершенно здоров и хочу выписаться из больницы как можно скорее.
