— Почему только четырех?
— Неизвестными взорван арсенал. Оружия пока больше у нас нет.
Слово взял попечитель народного благосостояния:
— Нужно принять меры, в первую очередь касающиеся…
Но попечители так и не узнали, что он хотел сказать. За их спинами открылась потайная дверь и загремели выстрелы.
— Здесь не все, — сказал Эллис. — Птички выпорхнули. Недостает попечителя транспорта, внешних сношений и безопасности.
Эллис взял записку из рук мертвого Оуна.
— Дурачье! Вместо того чтобы искать нас, они принялись за комбинации с промышленностью. Итак, дело сделано. Перейдем в другое помещение, необходимо обратиться к народу с воззванием. Его выработкой мы и займемся.
Когда я догнал корабль аркосцев, то увидел, что обшивка его была во многих местах пробита микрометеоритами. А вот антенны, очевидно, повреждены крупным метеоритом. Сопла двигателей обгорели давно — и заметил я их только потому, что знал: они должны быть где-то там… Очень странная конструкция была у последнего корабля аркосской цивилизации. Вот, собственно, и все, что я смогу сказать Бэкки. Погибший корабль. Я опустил на себя рычаг космического причаливания.
Огромные ангарные манипуляторы «Байкала» захватили эту махину и начали медленно втягивать в шлюзовую камеру. Автоматический регулятор манипуляторов прикидывал, как бы ловчее это сделать. Наблюдая на экране возню манипуляторов с кораблем, я невольно вспомнил прошлогоднюю рыбалку на Земле. В сети запутались две рыбины. Щука наполовину заглотала вторую, никак не хотела понять, что даже ее хищная пасть имеет ограниченный объем. Она била хвостом, но расстаться с добычей не могла. Вот и мои манипуляторы бьются, не понимают, и в шлюзовую камеру «аркосец» полностью не зайдет. И быть нам вместе, как той щуке с полузаглоченной добычей. Манипуляторы все же сработали на совесть. Минут за двенадцать «аркосец» почти до половины зашел в шлюзовую камеру. Еще через минуту сработала автоматика роботов, которые взяли на себя люк корабля. Железным «малышам» пришлось нелегко — кончилось все тем, что их электронные мозги приняли крайнее решение — я увидел на экране, как из железных лапищ заструились тонкие струйки лазера. Люк отпал, как засохший листик с ветки. И я услышал нечеловеческий вой.
Я бросился в шлюзовую камеру. Забыл, что нужно было отключить роботов. Их железные лапы цепко держали меня за локти. Я рванулся и, оставив в лапах этих бездушных истуканов всю верхнюю часть комбинезона, вошел в корабль. Роботы тут же включили сирену опасности. Я понимал, что сзади меня горит табло «Белковое существо опасно для человека!» — мои стражи наказывают меня за мой бунт. Перестраховщики! А белковое существо сидело в углу отсека и смотрело на меня.
Только потом я догадался, что он безумен. Когда, собрав все мужество, я улыбнулся ему, подошел ближе и заговорил, он, дико хрипя, по-обезьяньи запрыгал от меня в сторону. Я понял, что он испугался. Его желто-белые, слипшиеся в колтун волосы мешали рассмотреть лицо. Я не удержался, спросил:
— Кто вы?
Существо — мне было бы страшно назвать его человеком — ответило диким хохотом, на секунду притихло, и разум проблеснул в его глазах:
— Крюгер.
Надеясь, что просветление продлится, я задал еще один вопрос:
— А где Гек, Грим, ваши спутники?
Если гримасу, исказившую лицо Крюгера, можно назвать улыбкой, он улыбнулся. В глазах промелькнуло лукавство, и он заговорщицки подмигнул мне: поманил заскорузлой рукой в соседний отсек.
В углу были свалены человеческие кости.
— Пойдем в холодильный отсек, там интересно. — Звериным прыжком он подскочил ко мне и взял за руку. Роботы расценили этот жест по-своему. Они усыпили Крюгера.
…Не зная назначение этого отсека, я попал в него случайно. В нем я и нашел бортовые журналы. Они напоминали дневники. Потом я обнаружил подпись —
«Полицейский инспектор Грим».
Эти записи многое разъяснили мне.
ЗАПИСКИ ИНСПЕКТОРА АНРИ ГРИМАСтарт мы перенесли довольно тяжело. Сейчас включилось гравитационное устройство. Я пишу… Оун отказался вести бортжурнал. Незачем и не для кого. Я не верю в это. И надеюсь, что мои записи будут прочтены. Даже если и прав пилот, распускаться нельзя, нельзя терять человеческий облик. Я определил себе занятие. Более почтенное, чем пьянство или брань. Мишле все время ругаются в своем отсеке. Крюгер сидит возле холодильника и пьет. Я пытался остановить его. Он сказал, что теперь нет разницы. Это после слов Оуна. Наверное, с них надо начинать. Когда мы вышли за гравитационное поле Аркоса, Оун начал было корректировать траекторию полета, но отказало рулевое управление. Он решил исправить поломку. Обнаружилось страшное: внутренний механизм ручного руля был полностью демонтирован. Об этом позаботились прежде, чем посадить нас сюда. Гек сказал, что ждал чего-то подобного. У Мишле — обоих сразу — случилась истерика, но и ее они направили друг против друга. Противно. Оун все время пытается что-то сделать.
Мы поспали. Прошли сутки. Оказалось, корабль наш движется по замкнутой эллиптической орбите. Без ручного управления делать нечего. Оун сказал, что можно надеяться на область притяжения Беаны. Гек добавил, что это наименьшее из зол — станем метеоритом и сгорим по всем правилам. Все стали ждать, что будет дальше.
К концу следующих суток Беану проскочили. Мы обречены. Оун сказал, что корабль проходит между двумя полями тяготения — Аркоса и Беаны. Мишле почему-то сказала, что даже бесцельный бесконечный полет — лучший выход из ее положения. Я промолчал. Хотя, наверное, именно мой рассказ пролил бы свет на причины нашего полета. Все ведь началось с того, что ко мне пришла Мишле. И рассказала следующее.
На Беане она была любовницей Морриса. Он неожиданно оставил ее, увлекшись Шейлой. На Аркосе, в отсутствие соперницы, Мишле захотела вернуть расположение Морриса. Напрасно. Из чувства мести сошлась с Крюгером. И Крюгер раскрыл аи тайну деморфина. Всем объявляли, что запрет на употребление деморфина членами ста трех семей вызван необходимостью экономить препарат, который нужен работающим. А Крюгер объяснил Мишле, что на самом деле все это потому, что деморфин действует на мозг и каждая таблетка уносит часть жизни. Конечно, госпожа Мишле удивилась, отчего же деморфин не запрещен повсеместно, а Крюгер ответил, что, мол, Моррису и так хорошо. Тогда у Мишле сложился план мести. Зная, что я вел расследование дела Бенца и, зная, видимо, что Шейла отвергла Морриса из-за меня, она решила именно моими руками доставить Моррису неприятности. В тот вечер госпожа Мишле дала мне в руки то недостающее звено преступления. Фактор, который я искал. Перелету могла помешать тайна деморфина. Вот истинная причина гибели Бенцв. И вот его убийца — Моррис.
