- Я бы предпочла, чтобы вы плыли с нами, - Ракель улыбнулась Скаллю, но глаза её не выражали ничего, кроме холода.
Она не собиралась перечить конунгу после того, как они расстались ночью. Просто не считала нужным озвучивать ему свои чувства, какими бы они не были. Ракель сухо продолжила:
- Но вера в Скалля - вот, что по-настоящему вселяет в нас надежду. Если вера в него пошатнется... Мы все погибнем в распрях и ненависти друг к другу.
– Кажется великан Мимир задремал у источника мудрости, а бесстрашная Ракель вдоволь из него напилась! - Торгни подмигнул другу и посмотрел на девушку с уважением, которого она раньше от него не замечала. – Ты настоящий дар богов моего брату, это правда. Однажды я тоже найду ту единственную, что будет послана богами. Только моя женщина не будет пытаться убить меня.
Скалль и его друг засмеялись, но Ракель лишь сдержанно улыбнулась. Она всё время думала о том, что случилось между ней и конунгом. Задор, который накрывал её с головой последние несколько дней после смерти отца, сейчас сменился холодом. Получив свободу, Ракель наслаждалась каждым мгновением. И Скаллем она тоже наслаждалась. Но когда он оттолкнул её ночью, она поторопилась быстрее закрыть своё пылающее сердце, пока ещё кто-нибудь не воспользовался её окрылённым [НГ1] настроением.
Наверное, отдохнув и удовлетворив давнее голодание женщинами Урнеса, конунг вспомнил о своём предназначении. И поторопился охладить пыл Ракель, чтобы ничто не помешало им вести людей к спасению. Да, он был совершенно прав. Было глупо поддаваться этой спонтанной эйфории.
– Надеюсь, боги сберегут Ракель, пока я буду отсутствовать, - Скалль смотрел на неё прямо, но девушка не знала, о чём он сейчас думал. И она хотела бы, чтобы ей уже было на это плевать, но маленькое зерно обиды уже зародилось в её душе.
- Боги заняты куда более важными делами, - она пожала плечами в ответ. - А я могу за себя постоять.
- Это верно, - Торгни приобнял девушку на прощание. – Береги себя, мудрая Ракель. Если будешь крепко держаться за своё оружие, то мы, возможно, ещё встретимся!
Когда Торгни покинул их, а на пирсе уже никого не осталось, Ракель повернулась к Скаллю лицом. Оба они плотно сжали губы и всматривались друг другу в глаза, пытаясь понять, что каждый из них может сказать на прощание. Ракель старалась смотреть сквозь Скалля, чтобы не концентрировать внимание на его тонких губах и пронзительных голубых глазах. Неудивительно, что она потеряла голову.
– Встретимся в Ставангре, мой конунг, – произнесла Ракель, собираясь уходить.
Скалль быстро поймал девушку за руку.
– Ракель, – он не дал ей отойти. – Я не отказываюсь от своих желаний.
– Верю. Осталось только понять, чего именно ты хочешь, - Ракель вздохнула. – Но знай, что я ухожу в путь с холодным сердцем.
- Что это значит? – помрачнел конунг.
- Совсем не важно, что мы с тобой чувствуем. На тебя возложена миссия спасти людей севера. Я выбрала этот же путь, когда взяла ответственность за свой народ.
Пожав плечами, Ракель снова сделала шаг в сторону, желая скорее разорвать эту связь между собой и Скаллем. Но он снова не пустил её.
– Я знаю, чего я хочу. Например, заботиться о некоторых людях сильнее, чем я забочусь обо всех, – брови Скалля взметнулись вверх. Своим взглядом он буквально умолял Ракель поверить ему.
- Это… не к месту, - вздохнула она. – Вчера ты был совершенно прав, когда не позволил эмоциям затмить наш разум. Давай впредь держаться этого, чтобы не наделать глупостей.
- Нет, нет, нет, - Скалль замотал головой, от чего его волосы, теперь лежащие на плечах, взметнулись и рассыпались по меховой накидке. – Есть причины, по которым…
– Конечно есть, - Ракель положила ладонь на щеку мужчины.
Скалль только кивнул. Ему нечего было сказать, поэтому он приблизился к лицу Ракель и оставил колкий последний поцелуй на обветренной коже её щеки. Девушка молча приняла это прощание и поспешила отвернуться.
Урнес опустел полностью, никто не пожелал остаться в промерзающем городе. Люди молчаливо разбрелись по своим драккарам. Ещё какое-то время корабли выходили из Урнеса дружно, а потом вытянулись в шеренгу в водах узкого фьорда, пока не вышли в открытое море.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Было очень холодно. Ракель куталась в накидку, пряча кожу от ветра за натянутым на лицо платком. Она не сводила взгляд с драккара Скалля, а он изредка отвечал ей мрачным взглядом. Но потом монотонность плавания отстранила их друг от друга, они смотрели вперёд, погруженные каждый в свои мысли.
Когда Ракель вновь обернулась, чтобы посмотреть на корабль конунга, который выделялся среди прочих ярким красным парусом, то уже его не увидела. Два драккара отделились от общей шеренги и нырнули в Хисс-фьорд, но она этого не заметила. Тонкая ниточка, связываюшая её со Скаллем, натянулась, а потом лопнула, освобождая Ракель.
Она облегчённо вздохнула. С одной стороны, была рада, что теперь не будет так глупо отвлекаться на оказывающего ей знаки внимания Скалля. А с другой стороны, испытывала тоску от того, что теперь осталась одна. Вокруг неё резко стало ещё холоднее. Скалль будто занял место, которое раньше занимали отец и братья. Пусть они были самой ужасной семьёй, которую только можно представить, но они были частью её жизни. И как только Хрут, Реки и Рауд умерли, Скалль вошёл в её жизнь.
Она могла стать для него другой, ведь он не знал её раньше. Не видел, как она затравленно молчала, боясь что-то ответить своему ярлу. Как её унижали братья. Забыв о прошлом, она хотела, чтобы кто-то смотрел на неё совершенно по-иному. Как это делал Скалль.
Воспоминания о прощальном взгляде конунга погружали Ракель глубоко в её мысли и переживания. Она старалась сохранить эти странные приятные мгновения в своей памяти, потому что знала, что, когда встретит Скалля в следующий раз, не испытает к нему никаких эмоций.
Глава 9
Плавание было долгим. Прошло ещё два дня, прежде чем море заволновалось. Над ним сгустились тучи и вскоре разрозилась гроза. Люди не были напуганы, а скорее радостно встречали её. Они улыбались, подставляя лица дождю. Ракель тоже откинула капюшон. Сигтрюгг Мореход, приносящий удачу в пути, был с ними, а значит ни одному кораблю не суждено потонуть в этом шторме. Так думали люди.
Странный толчок пригнал к их кораблям волну, следом подбежала вторая, но они не были похожи на обычные штормовые волны.
- Что-то море совсем одичало! - послышался сквозь ураган голос Сигтрюгга. - Никогда не видел его таким!
Ракель заметила, как новая вспышка молнии осветила вздымающиеся волны и два жутких силуэта на горизонте.
- Что это? - вскричала Ракель, кидаясь к борту корабля. Драккар качался неистово, а вода то и дело заливалась на палубу. Было невыносимо холодно. - Вон там! Смотрите!
Люди вгляделись в темноту. Когда новая молния осветила горизонт, все увидели огромные холмы, вздымающиеся из воды, и воина в крылатом шлеме, что заносил над ними свой молот. Из воды прямо на их глазах медленно вынырнула огромная голова чудовища.
- Это Ёрмунганд! - закричал кто-то рядом с Ракель.
Она прижалась к борту, а звуки моря подавили ее тихий вой. Рагнарёк уже наступил!
- Что-то не так! – услышала она крик Сигтрюгга и обернулась. – Нас тянет в открытое море!
Девушка нашла глазами скалистый берег, что был различим в темноте грозы, но поняла, что скалы отдаляются от них.
- Ставангр совсем близко, навалимся на весла, надо скорее доплыть до берега! – закричал ярл Хундольф, который плыл с ними на одном драккаре. К сожалению, передать эту команду другим кораблям было просто невозможно, но он надеялся на сообразительность людей.
Как можно скорее люди прыгнули за вёсла и начали грести так быстро, как никогда ранее в своей жизни. Молитвы слышались отовсюду – люди славили и молили Тора о его милости, просили помочь справиться со стихией. Но бог не мог услышать никого из них.
