Почему-то я даже не думала о том, что мой жених собирается воевать с Наполеоном! Как-то совсем не вяжется у меня образ моего любимого пафосного княжича с образом лихого вояки.
— Конечно, а ты как думала?
— Я… Как-то об этом не подумала, — признаюсь я.
— Не волнуйся, до войны ещё куча времени, — успокаивает меня Володя. — Поедем в Москву, сыграем свадьбу, переедете с батюшкой и своими приёмными родителями в Петербург, я тем временем вместе с русской армией одержу победу над Бонапартом, вернусь, и будем мы с тобой жить долго и счастливо!
— Звучит отлично, — без энтузиазма отвечаю я. Вот не верится мне почему-то, что всё будет настолько хорошо!
Володя отвозит меня на прогулку в вечерний Летний сад. Мы гуляем по его аллеям, разглядываем статуи, Володя рассказывает мне о каждой из статуй, мимо которых мы проходим, а я рассказываю своему жениху о жизни в двадцать первом веке.
— По улицам ездят машины, это такие кареты, но только без коней. В столице их настолько много, что они образуют «пробки» — столпотворение карет, которые ждут своей очереди проехать. Я тоже собиралась научиться ездить на такой карете, вот только не успела — попала в девятнадцатый век, — печально вздыхаю я. — А я так хотела водить свою машину!
— Ничего, когда поженимся, подарю тебе свою личную карету, — обещает жених. — Чем ещё твоё время отличается от моего?
— Люди одеваются совсем не так, как в девятнадцатом веке, — продолжаю я свой рассказ. — И девушки, и парни носят штаны, многие красят волосы…
— Хорошо, дорогая невеста, после свадьбы подарю тебе штаны, — хохочет Володя. — А вот насчёт крашеных волос не совсем понимаю, расскажи подробнее.
— Ну, знаешь, я, например, русая, а могу стать блондинкой, — я дергаю себя за висящий вдоль лица закрученный локон.
— Не надо тебе быть блондинкой, ты мне и такой нравишься, хватит с тебя штанов и кареты, — Володя нежно касается моей щеки. — А чем бы ты занималась, останься ты в своём времени?
— Я бы стала инженером.
— Инженером? Разве девушки бывают инженерами? — недоверчиво спрашивает жених.
— В моём времени женщины ведут такую же жизнь, как мужчины — учатся, работают, занимаются политикой, — взахлёб рассказываю я. — Поэтому здешние нравы, при которых дамы только ходят на балы и занимаются семьёй кажутся мне совершенно дикими! С трудом представляю, как можно жить такой скучной жизнью!
— Неудивительно, что у тебя такой нетипичный для барышни характер, если ты привыкла к такой активной жизни. Теперь я понимаю, почему во время нашей поездки ты так хотела помочь с починкой кареты!
— Мне очень не хватает каких-то дел, в которых я могла бы принимать участие, — киваю я. — Таких как починка кареты или вообще создание чего-тонового. Алексей тебе не говорил, что это я сделала порох и отлила пулю для твоей дуэли с Измайловым?
— Нет, ничего такого Алексей мне не говорил, — Володя аж останавливается от удивления. — Я многого о тебе не знаю, моя дорогая невеста!
— О да, — я сильнее сжимаю руку моего жениха. — Тебе ещё многое предстоит обо мне узнать, впереди столько приятных открытий! Ты знал, что Никита Вишневский тоже был из моего времени? Он был полным придурком — хотел, чтобы я тебя отравила! Приедем домой, покажу тебе пузырёк с ядом, который он мне дал.
— Отравила? Но зачем? — недоумевает Володя.
— Он историк и учёный, знаешь же, кто это такие? Решил провести эксперимент — убить тебя, и посмотреть, что в моём времени станет с твоим портретом, судя по всему, наш портрет доживёт до моих времён.
— Вот это да, не представляю, что тебе пришлось пережить! Подозреваю, его отъезд из дома Елецких — твоих рук дело?
— Без моей помощи не обошлось, — скромно отвечаю я. — А ты хотел бы отправиться в моё время?
— Даже не знаю, — пожимает плечами Володя. — Мне и моё нравится. Особенно оно нравится мне тем, что теперь в нём нет сумасшедшего историка Никиты.
— Мне тоже, — улыбаюсь я.
После прогулки мы возвращаемся домой, опоздав на ужин, поэтому ужинаем в приятной компании друг друга. И конечно же Шрёдингера, который лакомится возле стола новой порцией рыбки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты его так раскормишь, — смеётся Володя, уплетая бифштекс.
— Он растёт, ему нужно побольше рыбки! — оправдываю я своего прожорливого любимца. — Представь, в какого роскошного кота он превратится, если будет хорошо кушать!
После запоздалого ужина Владимир садится за пианино, а я начинаю претворять в жизнь коварный план по соблазнению своего жениха. Ну а что? Не могу же я просто так взять и забыть, как он меня отверг! Меня, свою невесту! Он должен за это поплатиться и расплатиться!
— Володя, ты покажешь мне свою комнату? — максимально томным голосом говорю я, когда жених доигрывает пьесу. — Сколько уже живём в твоём доме, а комнату твою я ещё никогда не видела!
— Я бы с удовольствием, но это может тебя скомпрометировать, — Володя закрывает крышку пианино и встаёт со стула.
— Да ладно тебе! Никто же не узнает, — уговариваю я. — Ну чего тебе стоит? Мы же ненадолго!
— Ну хорошо, — сдаётся Володя. — Пойдём, покажу.
Володя зажигает свечу, подаёт мне руку, и мы отправляемся на второй этаж. Открыв передо ной дверь, дожидается, пока я войду, и входит за мной следом.
— Смотри, вот мой стол, над ним мои батюшка с матушкой в молодости, — Владимир освещает свечой небольшую картину в позолоченной раме. — Кстати, тебе понравилась рама, в которую оформили наш с тобой портрет?
— Да, очень, — я присаживаюсь на край стола.
Так, до комнаты пафосного княжича уже добрались, пора переходить к соблазнению! Не время обсуждать живопись!
Я забираю из рук Володи свечу, ставлю её на стол, притягиваю его к себе, целую в губы, и он отвечает мне тем же — горячо, страстно, увлечённо… Кажется, всё идёт как надо!
— Дорогая невеста, у тебя платье загорелось! — Володя отскакивает от меня, хватает покрывало и начинает меня тушить.
Наш поцелуй оказался в прямом смысле этого слова горячим и пламенным!
— Спасибо, — я рассматриваю почерневшую ткань, и понимаю, что этот случайный маленький пожарчик — отличный повод для сближения.
— Мне нужно переодеться! — говорю я, спрыгивая со стола. — Знаешь, моя горничная ушла за покупками, маменька отправилась в гости к новой подруге, и совсем некому помочь мне снять платье!
— Эм-м, а ты не можешь кого-то из них подождать? — Володя воспринимает мою просьбу совершенно без энтузиазма.
— Не буду же я в прожжённом платье ходить! Ну помоги мне, чего тебе, стоит? — уговариваю я жениха, и он наконец сдаётся.
— Ладно, пойдём, помогу, — Володя берёт меня за руку, я беру злополучную свечу, и мы идём в мою комнату.
Я ставлю свечу на столик, и поворачиваюсь к жениху спиной.
— Расстегни крючки на платье, — вполголоса командую я. — Сама я не дотянусь!
— Хорошо, — жених начинает медленно расстёгивать моё испорченное огнём свечи платье, и от его нежных прикосновений по моей коже идут мурашки. Чувствуя, как платье спадает с моих плеч, я разворачиваюсь к жениху, целую его в шею…
— Э нет, дорогая невеста, тебе не удастся совратить меня с пути истинного! — Володя, смеясь уворачивается от моих поцелуев. — Платье я тебе расстегнул, а остальное без меня!
Жених пулей вылетает из моей комнаты, а я снимаю злополучное платье и швыряю его куда-то в угол. Опять соблазнение пафосного княжича не удалось! Вот что он за человек!
Надеваю новое платье, беру свечу и иду в гостиную, где сидя в кресле меня ожидает угорающий жених. Это уже слишком! Пора прояснить этот вопрос раз и навсегда.
— Володя, я тебе что, совсем не нравлюсь? — сурово нависаю я над своим женихом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Конечно же нравишься, к чему такие странные вопросы? — насмешливо смотрит на меня Володя, слегка приобнимая за талию.
— Но почему тогда ты уже второй раз за день меня отвергаешь? Ты бы не делал так, если бы я тебе действительно нравилась! — я возмущённо вырываюсь из его объятий.
