Наконец непосредственно сам Степашин был весьма радушно принят на встрече «большой восьмерки», проходившей в те дни в Кельне. Западные газеты писали о том, что российский премьер «произвел очень хорошее впечатление на всех участников саммита и даже что он «вошел в мировую политическую элиту через широко открытую дверь».
Согласитесь, немногие деятели, возглавляющие правительство какой-то страны всего лишь месяц, удостаиваются таких комплиментов.
Впрочем, сам Ельцин, прилетев в Кельн для участия в заключительном дне встречи «большой восьмерки», сказал, что он «полудоволен» работой Степашина на посту премьер-министра. Правда, оговорился, что «времени еще прошло мало».
Демократы о СтепашинеРяд ведущих демократических деятелей поначалу встретили выдвижение Степашина с некоторым недоумением. Однако довольно скоро это недоумение рассеялось. Например, Борис Немцов уже 17 мая отозвался о Степашине как об «ответственном, грамотном, компромиссном, но в то же время прогрессивном» политике.
Весьма лестную оценку Степашину Борис Немцов давал и в своих выступлениях за рубежом, поднимая тем самым авторитет нового премьера на международной арене. Так, выступая 3 июня в Лондоне на открытии международной конференции «Россия на пороге нового тысячелетия», он сказал, что новое правительство Сергея Степашина «более прогрессивно и более современно», чем правительство Примакова. По словам Немцова, Сергей Степашин «современный, либеральный политик, который близок по своим взглядам к социал-демократам Запада».
Немцов также заметил, что формирование правительства Степашина проходит в острой борьбе между влиятельными группами олигархов и что вообще главная задача нового премьера «избежать давления олигархических групп на Кремль и Белый дом».
Предприниматели о СтепашинеОдобрительно отнеслись к первым шагам нового правительства и предприниматели. Так, президент компании «Интеррос» Владимир Потанин заявил 26 июня в Лондоне, что при правительстве Степашина исчезла опасная тенденция к закрытости российской экономики, сокращению ее взаимодействия с внешним миром. По словам Потанина, при предыдущем правительстве эта тревожная тенденция стала проявляться весьма отчетливо, Примаков и его коллеги поощряли призывы «вариться в собственном соку». Кроме того, как сказал Потанин, при предыдущем правительстве была «исключительно сильна» тяга к административному вмешательству в экономику, к командному регулированию происходящих в ней процессов «сейчас эта тенденция ослабла, хотя полностью и не ликвидирована».
Словно бы отвечая на эти лестные характеристики, которые давали ему демократы и представители бизнеса, Степашин старался укрепить свою публичную репутацию деятеля, приверженного демократическим и либеральным принципам. Одним из его девизов было: «Величие России должно строиться не на силе, не на пушках, а на культуре и интеллекте».
Позже от этого гуманистического девиза, как мы знаем, отказались, вернувшись к советской практике упования на силу в разнообразных ее проявлениях, в том числе на силу оружия.
«Прежде всего он чиновник»Был ли в действительности Степашин «современным либеральным политиком»? Вряд ли он полностью заслуживал такой характеристики. Один из моих собеседников, близко знавший Сергея Вадимовича, так о нем отозвался:
Я думаю, для таких людей, как Сергей, очень многое зависит от преобладающих в обществе настроений, так сказать, от общественной атмосферы. Поскольку в конце девяностых атмосфера в целом была либеральная, то и он был как бы либерал. Когда же после 2000 года в воздухе возобладали государственническо-патриотические веяния, то и Степашин сделался государственником-патриотом. Короче говоря, в отличие, допустим, от Гайдара, Чубайса, Немцова, у которых есть твердая внутренняя позиция, Сергей — просто чиновник. В первую очередь, он чиновник, а уж во вторую — либерал или государственник-патриот.
Все же, думаю, сделайся Степашин в 2000 году российским президентом, он не стал бы по собственной воле корежить и ломать либеральную, демократическую атмосферу, которая все больше воцарялась в стране сначала при Горбачеве, а потом при Ельцине, вряд ли он принялся бы коренным образом менять ее «газовый состав», превращая в нечто прямо противоположное.
АКСЕНЕНКО ПРОТИВ СТЕПАШИНА
Первые палки в колеса премьераПервые проблемы у Степашина возникли уже при формировании правительства. Главная проблема Аксененко. Складывалось ощущение, что Кремль навязывает его председателю правительства как единственного первого вице-премьера, который должен заниматься практически «всем». Иными словами, ему вроде бы отводилась роль дублера, второго премьера. Эта предполагаемая коллизия со «вторым премьером» сразу же была подхвачена прессой, наделала немало шума.
Правда, в разговорах со мной знающие люди уверяли и до сих пор уверяют, что окружение президента вовсе не делало ставку на Аксененко как на соперника и раздражителя Степашина, что вся эта история была рождена в разгоряченном воображении самого премьера: дескать, он сам себя «заводил», взбудораживал и настраивал против первого «вице», повсюду видел его козни и интриги, считал его главным своим карьерным конкурентом; в свою очередь, все эти постоянные подозрения, истерические настроения Сергея Вадимовича по отношению к Аксененко передавались окружению премьера, журналистам, которые соответствующим образом излагали то, что происходило внутри правительства.
Может, оно и в самом деле было так. Не знаю… Не исключено, что Кремль в самом деле тут был не при чем, но Аксененко вел себя по отношению к Степашину так вызывающе и нагло, что было полное ощущение − «при чем». Все-таки там, «наверху» существуют определенные правила игры, которые никому не позволяется нарушать; каждый чиновник знает границы своей самостоятельности, которые ему нельзя переступать.
Аксененко этих границ словно бы не ведал. Откуда произошло такое неведение (если оно действительно было)? Вообще-то для этого могли быть кое-какие основания. Одно из главных: фамилия Николая Емельяновича дважды возникала в списке возможных кандидатов в премьеры. Впервые весной 1998-го, когда сняли Черномырдина. Тогда ему предпочли Кириенко. Во второй раз теперь вот, год спустя, когда обсуждался преемник Примакова. Степашин или Аксененко? По-видимому, ключевую роль тут сыграли аргументы Волошина: Степашин более опытный, более пластичный политик… Резко против Аксененко выступал и Чубайс… Однако то обстоятельство, что Аксененко дважды побывал в миллиметре от премьерства, тоже кое-чего стоило.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
