— Да ну тебя, — надулся эльф. — Такую идею на корню рубишь. А если энергию перекачать в другое место? — выдвинул он новую идею.
Яшка снова протестующее замахал руками:
— И куда ты ее денешь?
В этот момент послышался резкий металлический звук, и воздух в помещении ощутимо завибрировал. Железные штыри медленно разошлись в разные стороны, открывая проход.
— Так, говоришь, ключа не найду? — послышалось из угла. Нике стояла на коленях и ковырялась отверткой во внутренностях прибора, обнаруженного под половой дощечкой. — Обычная механика… Ничего сложного… Так… сейчас поставим предохранитель… — Снова раздался щелчок, и штыри замерли в раскрытом положении. — Все! — Она подпрыгнула на месте. — Так же просто, как испортить канализацию.
Зрелище, представшее перед ними, было душераздирающим. Двое пленников лежали без сознания, один баюкал у груди переломанную руку, и эльф, просивший кинжал, выглядел в этой компании чуть ли не здоровяком. Марк кинулся к нему и, приподняв за остатки рубашки, спросил:
— Где пятый? — От волнения его била дрожь. — Где младший сын?
Нике и Яшка, осматривавшие остальных, с удивлением на него покосились: в таком состоянии они видели его впервые. Отчаяние, озабоченность, печаль — да, но только не страсть, столь несвойственная эльфам, а именно она звучала сейчас в голосе Марка. Переглянувшись, они решили не вмешиваться. Операция, инициатором которой являлся их экстравагантный друг, делала неожиданный поворот. Но за неполные двое суток они уже попривыкли к странностям Марка, поэтому и теперь не очень удивились.
— Они… его… забрали… — прохрипел полузадушенный эльф. Марк слегка ослабил хватку. — Еще вчера… днем. Они пытались вычислить его среди нас, но потом пришел оранжевый, и мы не смогли помешать… — Он кивнул в сторону своих друзей. — Он пришел как раз, когда добрались до меня.
— Один мертв, у другого перебиты руки в локтях и сильно разбита голова, а вот этот отделался простым переломом и сотрясением мозга. Судя по всему, всех сильно пытали, — доложил Яша. — И зачем, спрашивается, они выстроили четыре виселицы, если можно обойтись и тремя?
— Они могут повесить и труп, — отшвырнув соплеменника, прорычал Марк. — Вся эта комедия с казнью — чистой воды фарс! Им нужен был младший сын главы дома Лари. Именно с ним у меня был контакт прошлой ночью. И если мы его не найдем, может произойти нечто ужасное! — В его глазах загорелись огоньки безумия, в комнате резко запахло озоном. Именно этот запах стоял в воздухе после того, как Арахнат покинул место битвы, поспешно удирая с дыркой в животе. Нике, подскочив к эльфу, схватила его за плащ.
— Марк! Перестань! Давай вытащим живых. А потом подумаем, куда могли деть твоего таинственного собеседника. — Ее голос подействовал на эльфа успокаивающе. Дыхание его стало не таким шумным, он на мгновение уткнулся лицом в ее волосы, но тут же отдернулся.
— Сними этот парик, он тебе не идет… — Говорил ли он это с иронией или серьезно, по невозмутимому лицу понять было невозможно.
Нике, решив взять руководство вечеринкой на себя, скомандовала:
— Яшка, потащишь бессознательного, Марк, держи Око наготове. Дерьмовое у меня предчувствие…
— Мы не можем оставить здесь нашего друга, — возмутился разговорчивый. — Он должен быть похоронен в лесу…
Нике подскочила к нему и точным движением отправила его в полный нокаут.
— Яшка, потащишь двух, весят они немного — справишься.
Ее брат без лишних разговоров взвалил на плечи два тела, на каждое по одному, и, крякнув, доложил:
— Тяжеловато, но терпимо. Ну что, двинулись?
Подхватив третьего за здоровую руку, Нике потащила его к выходу, и троица удалилась тем же путем, что и пришла. Возвращение в трактир «Зеленый петух», где их дожидались Хруст и Ирелия, прошло почти без происшествий. Единственным, что несколько их обескуражило, были неподвижные тела на лестнице, ведущей в основной зал. Четыре человека в красных сутанах, вооруженные арбалетами, профессионально выведенные из строя, не представляли опасности. Без сознания валялась и охрана перед главным входом. Однако наши друзья, решив, что сейчас не время разбираться со столь своевременной эпидемией, сбивающей людей с ног, оставили обсуждение задачки на потом.
* * *
Полупрозрачная фигура скользнула в раскуроченную темницу и склонилась над трупом.
— Эти ребята — чистая катастрофа, — пробормотало существо себе под нос. И, проделав пассы руками, прошептало старинную фразу ухода эльфов: — Пусть путь к свету будет для тебя короче мысли и да пребудет с тобой милость Великого Строителя. — Затем, достав из кармана бутылочку с какой-то жидкостью, неизвестный обрызгал мертвеца. Плоть стала таять на глазах, и через мгновение от нее остались только въевшиеся кровавые пятна на полу. Так же беззвучно неизвестный, вытащив вставленный Нике предохранитель, опустил решетку на место и, произнеся заклинание, навел иллюзию присутствия в камере четырех тел. После этого Энлиль, глава Высшего Конклава магов, вышел из состояния невидимости и покинул помещение, прихватив с собой забытую Нике отвертку.
ГЛАВА 17
Нике
События закручивались со скоростью света. Наше невинное поначалу приключение принимало странный, мрачноватый оборот. Это напомнило мне зыбучие пески, виденные когда-то на одной далекой планетке, где наш курс проходил практические занятия по выживанию. Я видела там огромную ящерицу, в пылу погони за более мелким собратом потерявшую бдительность и увязшую в песке по самую пасть. Свой приз, мелкую зеленую тварюгу, она дожевывала, медленно погружаясь в сыпучую бездну. Ей даже не хватило мозгов попытаться вырваться. У нас же мозги есть, но вырваться мы тоже не пытались, что говорит о полном их отупении. Трупы стали возникать из воздуха пачками, а мертвый эльф в камере вообще ввел меня в депрессию. Его светлые, слипшиеся от крови волосы вызвали неприятные ассоциации, как будто я увидела лежащего передо мной старого знакомого. Знакомого, помочь которому я не успела… или просто не смогла. Ведь появись мы на этом чертовом Трише на два дня раньше да приглядись получше к этому городку в тот — первый день, не пришлось бы сейчас мучиться от сознания упущенной возможности. Наверное, вот так и отец живет всю жизнь с сознанием упущенного безвозвратно момента. Влага, готовая выплеснуться из глаз, придала мне злости. Раскисать я не имела права. К тому времени, когда мы добрались до «Зеленого петуха», у меня из ушей уже валил пар.
В трактире мы застали благостную картину — Хруст учил Ирку играть в карты. С моим медальончиком на шее она получила возможность общаться с противоположным полом не боясь, что ее сразу изнасилуют, и, как ни странно, очень быстро к этому привыкла. Наверное, все-таки та часть ее сущности, что не являлась человеком, была крепким орешком. Любая девчонка из моего племени схватила бы стойкую клаустрофобию или боязнь открытого пространства, ну или, на худой конец, склонность к суициду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
