Вдоль стен находились примерно две дюжины раковин. Не буду говорить, из какого материала они сделаны, иначе многие решат, что я окончательно одичал и уже не могу называться уроженцем культурной столицы. Но нам не привыкать. Все умывальники были заняты, и за каждым студентом уже выстроилась очередь в количестве от двух до пяти человек. Выбрав самую короткую, я занял положенное место и принялся ждать.
Все же между этим заведением и незабвенными казармами есть большое отличие. Солдат умывается так, чтобы одновременно можно было бриться, завтракать, затягивать портянки на одной ноге и надевать сапог на другую. А как умываются… пардон — совершают утренний туалет дворяне? Боги, тот парень, что стоял впереди меня, начищал, кажется, каждый зуб по отдельности. И спустя добрый десяток минут я стал предполагать, что это субтильное недоразумение, принадлежащее к общей специальности, является дальним родственником акулы. Но все когда-то кончается. Кончилось и это. Ополоснув лицо из трех разноцветных флакончиков, парнишка принял присущую его братии горделивую осанку и отправился на выход.
Обвязав шею полотенцем на одесский манер, я обильно посыпал палочку порошком и принялся совершать механические движения. Тысячу демонов в печень местным алхимикам! Нет чтобы хоть мяты добавить в состав — куда там! Нужно варить нечто со вкусом подгорелого желудя. Отплевавшись, я умылся по-солдатски, то есть умудрился ополоснуть лицо, тело и смочить обрезанную шевелюру. Многие в умывальне, завидев такое варварство, презрительно поморщились, но я, не обращая на это ни малейшего внимания, отправился к двери.
Настроение, подкошенное обидным девичьим смехом, после утренних процедур в ледяной воде пришло в норму. И все бы ничего, но когда я уже почти покинул сие помещение, за спиной раздался грохот.
Резко обернувшись, я увидел следующее. На полу лежал, вернее, валялся мой бывший сокурсник, судя по амулету, выбравший общую специальность — лекарский курс. А над ним, как гора над морем, возвышался третьекурсник-боевик. В его надменной физиономии читались тонна презрения и несколько унций отвращения к лежавшему.
— Знай свое место, червяк, — сплюнул парень и повернулся к умывальнику. По полу растекалась небольшая лужица крови.
И что вы думали? Что я рванул как угорелый ломать нос этому ненормальному? Увы, стянув полотенце, я нацепил рубаху и вышел прочь.
Сонмар (вернее, его проекция) сообщил мне весьма важную новость. И нарываться я не хотел. Да у меня самого скоро, возможно, появится собственная койка в лекарском корпусе. Пока что подобное отношение минует меня исключительно из-за дружбы с «высшим светом». Но ведь всегда есть кто-то, кто смог забраться по лестнице чуть ближе к небу, то есть трону. И иллюзий я не питал. Совсем скоро станет жарко, и раньше времени рисковать я не собирался. Да и ради кого? Ради малознакомого паренька? Нет уж, увольте, я не самоубийца, чтобы танцевать ламбаду на трещащем весеннем льду.
Протиснувшись через толпу студиозусов, я отправился в комнату. И какое первое желание у меня возникло, когда я открыл дверь? В принципе я хотел линчевать Дирга. Но потом ограничился тем, что, зайдя со спины, опрокинул ему на голову целый графин.
— Ты с ума сошел?! — раненым кабаном взревел друг.
— А ты?! — в тон ему ответил я.
И тут рыжий заржал. Не засмеялся, а натурально так заржал.
— Тебе идет, — утирая слезы, проговорил он.
— Идет?! — Схватив с тумбочки зеркало, я стал тыкать пальцем в физиономию, что смотрела на меня. Вместо привычной рожи там мелькало нечто. Глаза были обведены жирными черными кругами, подбородок обзавелся живописными завитками того же цвета. А на щеках красовались полоски. Короче, картина маслом «Заснул на вписке — ползучи кошачью морду». Теперь понятно, почему девушки смеялись… Демоны, да я уже к обеду стану главной темой местных пересудов. А если прозвище какое прицепится? Ну, Лейла, ну погоди!.. Вот возьму я этот блокпост, тогда сочтемся…
Схватив полотенце, я принялся с остервенением оттирать непрошеные украшения.
— Это все равно не повод для такого приветствия, — все еще улыбался Гийом.
— А вот это? — Я ткнул пальцем в сторону подоконника. Там стоял медный таз, в котором плескалась чистая вода. Рядом лежали различные флакончики, конверт с зубным порошком и собственно палочки. — Вот это уже повод! Я там, понимаешь ли, в очереди стою, нервы треплю, а он здесь рум-сервис устроил.
— Рум… чего?
— Рум… Да неважно, полюби тебя темные боги! Ты вообще когда успел за водой-то сходить?
Лицо уже раскраснелось, и теперь я больше походил на рака, нежели на кота, но рисунки стер.
— Тим, ты что? — помахал рукой Дирг и вернулся к умыванию. — Я же водник. Мне воды собрать — как тебе «бабах» устроить.
— И все равно это по-свински, — буркнул я и стал кидать в сумку учебные принадлежности. Расписание поменялось, добавилась целая уйма предметов. И теперь это стало походить на привычный универ, с его обилием лекций, практик и прочего. — Сначала, понимаешь ли, друга от местных гарпий не спас. Потом чуть ли не в бездну отправил.
— Ты на моем месте тоже не смог бы ничего сделать, — пожал плечами рыжий. — Ты как заснул, так девчонки тебя сперва добудиться хотели. А потом, когда все попытки оказались тщетны, задумали план мести. И скажи спасибо, что они тебя не своими прибамбасами красили, а чернилами! Иначе так просто не оттер бы. И прям уж умывальня теперь бездной считается?
— Ага, — кивнул я. Когда с сумкой было покончено, я достал из шкафа куртку, нацепил ботфорты и развалился на кресле. — Именно ею и считается. Там чуть парня не прибили.
— За что?
— За то, что он пришел раньше старшекурсника, и за то, что фамилией не вышел.
— Сурово.
Дирг, закончив со всеми приготовлениями, совершил примерно те же действия, что и я. Разве что вместо ботфортов у него были высокие сапоги из добротной кожи, а куртка больше напоминала камзол, также из кожи. Короче, если встанем рядом, то меня скорее всего посчитают за слугу или оруженосца.
— Готов? — спросил он.
— Всегда готов, — вздохнул я и поднялся. — Мы с ними в столовой встречаемся или на лекции?
— В столовой, — ответил рыжий.
Он уже открыл дверь и, выпустив меня наружу, провернул в замке ключ. И да сожрут меня демоны, если я лгу, но каждый раз, когда раздавался весьма характерный щелчок, у меня сердце в пятки уходило! Ведь в помещении без всякой охраны висели мои сабельки. Оставалось лишь надеяться, что у дворян не принято воровать. Хотя кого я обманываю. Как только разработаю алфавит и разберусь с источниками, сварганю нормальную защитную печать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
